Щегол 1-11 - Василий Горъ

буйные гривы. Я тоже не тянул, поэтому уже без четверти семь завел двигатель своего «Бурана» и плавно тронул машину с места, в половине восьмого вырулил на Весеннюю набережную, а еще через четверть часа подкатил к слишком уж яркому и пестрому зданию нужного развлекательного центра.

Пока парковался, вслушивался в ценные указания Дайны. Поэтому, десантировавшись из кроссовера, уверенно повел родичей не налево, а направо, поднял на девятый этаж и подвел к стойке тощенького, но улыбчивого администратора. Как и следовало ожидать, четыре дорожки в Белом зале, забронированные «мною», были уже свободны. Но до них мы добрались только после того, как переобулись. И разделились: Надя и Валерий Константинович ушли на самую дальнюю — первую. Ира и Ксения Станиславовна заняли вторую. Мы с Олей оккупировали третью. А Свете и Полине досталась пятая, так как на четвертой отрывались две слегка поддатые аристократки лет тридцати пяти и парень, годившийся им в сыновья.

Хотя вру: отрывались только дамы. А их спутник выполнял их капризы, болел то за одну, то за другую и стоически переносил постоянные подначки.

К слову, нас не узнали. То ли из-за уютного полумрака, царившего в помещении, то ли из-за количества выпитого, то ли из-за беззаветной любви к самим себе. Так что я спокойно подошел к игровому терминалу, дотронулся до сенсора активации и, следуя подсказкам БИУС-а, вбил в нужные поля первые буквы наших имен. Затем сбивчиво объяснил Ольге правила игры, очень приблизительно показал, как правильно бросать, и шепотом повторил последнее ценное указание Дайны:

— Подправлять траекторию движения шара магией лучше не пытаться — использование Силы над поверхностью дорожки активирует артефактный комплекс, включающий довольно неприятную иллюминацию. А ее включение считается потерей лица.

— Я хитрить и не собиралась… — улыбнулась она, четыре раза повторила подход со взмахом руки без шара, а затем бросила. Да, он, в конечном итоге, упал в желоб и не зацепил ни одной кегли, но Оля почувствовала баланс. Так что взяла шар потяжелее, заняла стартовую позицию сантиметров на десять левее первой и снесла семь штук.

Я, в отличие от нее, играть умел — «тренировался» почти в каждом увольнении. Но демонстрировать соответствующие навыки мне, вроде как, потомственному добытчику, дорвавшемуся до благ цивилизации только осенью две тысячи пятьсот двенадцатого года, было бы редким идиотизмом. Вот я и продемонстрировал силу — вложился в бросок в две трети дури изрядно измененного тела и перестарался: шар грохнулся на дорожку метрах в шести, подпрыгнул и, ударив в три левые кегли, как пушечное ядро, разнес одну из них вдребезги!

Я виновато вздохнул, подозвал к себе сотрудника «Страйка», сидевшего за стойкой с открытым ртом, представился, извинился и пообещал оплатить стоимость всего, что случайно сворочу. Услышав мою фамилию, парнишка заулыбался, заявил, что нисколько в этом не сомневается, и… прислал к нам за столик прохладительные напитки. Вроде как, от имени руководства центра. Но официантка с подносом, заставленным бокалами, появилась только минут через десять. И все эти десять минут мы с Олей героически осваивали игру. А еще поглядывали на веселящийся народ и анализировали поведение каждой пары.

С первой было проще всего: да, Надя и Валерий Константинович нашли общий язык, но она держала его на небольшом расстоянии, радовалась игре и… контролировала все помещение. То есть, постоянно отслеживала поведение всех посторонних и, вне всякого сомнения, пребывала в готовности ко вступлению в бой. Ксения Станиславовна наслаждалась второй молодостью — плавилась от счастья из-за того, что ее тело позволяло разбегаться, бросать и изображать танцевальные пируэты, наслаждалась противостоянием с сильной соперницей и постепенно теряла голову от счастья. Иришка развлекалась, «ассистируя» целительнице и помогая ей отпускать прошлое. Полинка училась. У Светы. Добросовестнее некуда. А младшенькая сочетала приятное с полезным, то есть, помогала личной ученице нарабатывать новые навыки и валяла дурака. То есть, бросала шары с подкрутками и без, то правой, то левой рукой и «не глядя». А еще подшучивала над Птичкой и радовалась ответным подначкам.

В общем, нам было здорово. Аж до четверти десятого. А потом в Белый зал ввалилась компания парней лет семнадцати-девятнадцати, еле стоящих на ногах, заняла все три свободные дорожки, назаказывала себе выпивки и начала веселиться. В своем понимании слова «веселье».

То есть, общалась, используя обсценную лексику, рассказывала анекдоты и хором ржала на весь «Страйк», встречала каждый удачный бросок многоголосым ревом, а неудачный — матом, и продолжала накачиваться алкоголем.

Вениамин Ремезов, парнишка, ради которого я в этот развлекательный центр и приехал, себя не проявлял: Птичку не замечал, на Свету не реагировал и толком не играл. Ибо пребывал в полнейшей прострации и вряд ли понимал, где именно находится и чем занимается. Хотя в четверть седьмого, предлагая друзьям-товарищам продолжить веселье в «Страйке» и заказывая конкретный зал, пребывал в полном адеквате.

Пришлось переигрывать первоначальные планы и «реагировать» не на конкретное действие этого недоумка, а на недостойное поведение молодежи — я неспешно подошел к этой шайке-лейке и, не представляясь, попросил вести себя потише.

Черноволосый и носатый здоровячок года на три-четыре младше меня, с трудом удерживавшийся в вертикальном положении, но готовившийся к броску, послал меня к этой самой матери. Даже не соизволив обернуться. Хотя не мог не знать, что находится в развлекательном центре для дворян, в котором такое поведение может выйти боком. Вот оно боком и вышло — я переместился к нему рывком и без затей раздробил нижнюю челюсть. А потом принюхался, подобрался, слабенькой оплеухой опрокинул навзничь всю толпу юных героев, рванувшихся в атаку, и поучаствовал далеко не в самом сложном бою в своей жизни. В смысле, отправил в беспамятство еще двух мальчишек, а остальных «нейтрализовали» родичи, примчавшиеся «на помощь».

Детишки, не потерявшие сознание, не унимались — бились в болевых захватах и угрожали страшными карами. Но я не испугался — выслушал доклад Дайны, сообщившей, что СБ-шники «Страйка» прибудут секунд через сорок пять-пятьдесят, и обратился к целительнице:

— Ксения Станиславовна, я хочу знать, чем они обдолбались.

Женщина коротко кивнула, присела на корточки рядом с «клиентом» Недотроги, сформировала десяток незнакомых навыков и изумленно выгнула бровь:

— Ого: тут такая смесь наркотиков, что без лабораторного анализа крови не разобраться!

— Наркотики, говорите? — переспросил я.

— Да! — твердо сказала она и перебралась к следующему «пациенту». Ну, а я достал телефон, набрал Воронецкого, ответил на приветствие и озадачил:

— Слушай, Вить, у меня возникла проблема, требующая привлечения силовиков. Дергать Дмитрия Львовича из-за ерунды не хочу — он занят делом посерьезнее. К кому посоветуешь обратиться?

В голосе