Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

младотурецкое движение через активистов, приверженных исламу и существующим институтам. Антагонистические течения раскалывали Комитет, и естественно было бы предположить, что радикальная ориентация националистов вынудит многих других присоединиться к оппозиции. Выход полковника Садыка и молодых офицеров его движения, которые сразу же присоединились к оппозиции, нанес Иттихаду серьезный удар.

Оппозиция почти полностью обновилась после ее ликвидации в августе 1909 г. Она была реорганизована созданием 21 сентября 1911 г. новой либеральной партии «Hürriet ve Ittilâf Fırkasi» («Партия свободы и согласия»). Возглавляемая Дамадом Ферид-пашой, полковником Садык-беем, д-м Риза Нуром, Шюкрю аль-Асеки и Риза Тевфиком, новая партия объединила практически все существующие оппозиционные течения, как консервативные, так и либеральные, и получила поддержку различных греческих и армянских кругов[666]. С. Сапах-Гулян отмечает, что с того дня как Иттилаф и Социал-демократическая партия Гнчак (СДГП) подписали соглашение о сотрудничестве, «опасения в иттихадистских кругах проявились со всей очевидностью». Он добавляет, что благодаря такому сотрудничеству его партия смогла влиять на политику Иттилафа, делая ее более прогрессивной. СДГП участвовала в организации и обучении отделений партии в провинциях[667]. КЕП объединил против себя всех: результатом стал триумф оппозиции на частичных выборах в Стамбуле в ноябре 1911 г.

Шестой съезд АРФ Дашнакцутюн — первый съезд партии в Стамбуле — проводился в тот же период времени, с 17 августа по 17 сентября 1911 г. Партия встала перед проблемой, решение которой уже нельзя было больше откладывать: поддерживать ли союз с Комитетом «Единение и прогресс»? В АРФ тоже росла оппозиция сотрудничеству с Комитетом, чья националистическая идеология уже стала очевидной для всех. В своих воспоминаниях Папазян пишет, что партия еще тогда решила разорвать отношения с КЕП[668]. Это крайне маловероятно: по сведениям из более нейтральных источников многие молодые люди в столице давали понять, что они далеко не обрадованы решением шестого съезда продолжать диалог с КЕП — стоит отметить разницу[669]. Один из основателей АРФ Ростом после своего прибытия в Стамбул для участия в шестом съезде партии обратил внимание на то, что партийное бюро в районе Пера больше не отвечает на приглашения расположенных по соседству подразделений и потеряло контакт с собственными активистами. Видимо, для борьбы с фрондой, наличие которой угрожало потерей доверия к партии, в клубе АРФ в Пере было созвано совещание. На этом совещании Акнуни, Шахрикян, А. Врамян, Р. Тер-Минасян и другие в итоге согласились обновить союз партии с иттихадистами, если последние согласятся на их условия: 1) бороться против отсутствия безопасности внутри страны; 2) сократить налоги; 3) прекратить политику тюркизации и исламизации; 4) установить реальное равенство перед законом, конституционный режим и гражданские свободы[670]. Можно задаться вопросом: не было ли это всего лишь тактическим приемом, призванным ослабить внутреннюю оппозицию доминирующей линии партии? В действительности руководство Дашнакцутюн в Стамбуле придерживалось двусмысленного отношения к младотуркам. Его отношения с КЕП, безусловно, остыли после резни в Киликии, но разрыв между партиями никогда не был окончательно оформлен.

Изолированный перед лицом оппозиции, набравшей новые силы, КЕП перехватил инициативу, начав с АРФ переговоры по поводу нового соглашения. Обсуждения по этому вопросу остались тайной, о них не упоминается ни в одной из официальных публикаций Дашнакцутюн. Чтобы составить о них некоторое представление, мы должны обратиться к оппозиционной газете[671]. В разоблачениях Сапах-Гуляна утверждается о наличии в действительности двух соглашений. Одно из них, подписанное 11 ноября, было предназначено для внутреннего пользования и касалось предстоящих выборов в парламент. Содержание другого, тайного соглашения, подписанного в январе 1912 г., никогда не предавалось огласке. Однако лидер гнчаковцев описывает его в деталях в серии статей, посвященных отношениям между дашнаками и иттихадистами и опубликованных через 18 месяцев после заключения соглашения. Они позволяют сделать удивительное открытие — большинство пунктов соглашения было посвящено Персии, точнее, деятельности тамошнего дашнакского военного руководителя Ефрем-хана. Мы впервые видим, как международный аспект деятельности Дашнакцутюн, действия партии за пределами Османской империи оказываются, при определенных обстоятельствах, предметом торга в ее переговорах с КЕП. Другими словами, ради того, чтобы добиться уступок от своих младотурецких союзников в османском контексте, Дашнакцутюн время от времени приходилось бросать на весы свое влияние в других регионах. Персия, о которой идет речь, стала не просто полем деятельности направленных туда дашнакских фидайи. Ефрем-хан и его бойцы были подлинными инициаторами конституционной революции в Иране; они представляли собой силу, которая возглавила прогрессивные группы в стране и познакомила их с революционными идеями[672].

Январское тайное соглашение 1912 г. предусматривало сдерживание со стороны АРФ действий Ефрем-хана в Персии, которые поощряли русские амбиции. Партия согласилась не проводить в стране военных операций и не вовлекать османских подданных в другие виды своей деятельности в Персии. Согласно Сапах-Гуляну, Западное бюро немедленно направило соответствующие инструкции в партийный комитет в Персии, а также решило пересмотреть его пророссийскую позицию, призвав к прекращению действий Ефрема, который, как считали, выполняет указания из российской столицы[673]. Предполагалось, что Западное бюро жестко выступило против наступления Ефрема на Хамадан. Сапах-Гулян заходит так далеко, что высказывает предположение о возможном участии АРФ в убийстве лидера персидской революции 6 мая 1912 г., которое произошло при загадочных обстоятельствах у въезда в город[674].

Однако Комитет «Единение и прогресс» не придерживался условий пакта с дашнаками. Скорее всего, именно это побудило АРФ войти в диалог с гнчаковцами, направленный на заключение союза. Способ вступить в переговоры был достаточно интересным. Маневры начались в тот момент, когда лидер гнчаковцев Сапах-Гулян, чья враждебность к планам такого союза была хорошо известна, находился в поездке по провинциям[675]. Официально две армянские партии обсуждали заключение предвыборного соглашения.

Эднако движущей силой этого сближения был марксистский журналист Парвус, российский еврей, проживающий в Германии. Социалист Парвус, который установил контакт с несколькими лидерами гнчаковцев в Стамбуле, был основателем журнала «Millî İktisat» («Национальная экономика»), а также торговцем оружием и информатором германской разведки[676]. Было известно, что по запросу КЕП он перевел нескольких эмигрировавших грузинских социалистов в Стамбул, под свою защиту, а затем направил их в Аджарию, чтобы поднять там восстание против эоссийских властей. Обосновывая свой план сотрудничества двух армянских партий, он указывал на необходимость союза социалистических сил согласно решениям конгресса в Амстердаме. Часть активистов сочли эти обоснования убедительными. Чтобы решить вполне предсказуемые проблемы по установлению общего числа армянских депутатов, Парвус пообещал стать посредником между армянскими партиями и КЕП. Первоначальный вариант, похоже, заключался в том, что армяне получат 20 мест, из которых два или три будут отданы «нейтральным» кандидатам. Итоговое, зафиксированное на бумаге,