Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

и воспоминания Сириуса описывают их, как хулиганов и дебоширов. Моя мать была хорошей ученицей, и все описывают ее, как добрую и отзывчивую. Ну что же, я рад, что хоть один из моих родителей в жизни был таким же хорошим, как его расхваливают.

— Поттер, — он сделал паузу. — Гарри, решение твоей мамы развестись не значит, что она не любила или не хотела тебя. Она, очевидно, любила тебя очень сильно.

— Профессор, неужели вы всерьез полагаете, что любовь моей матери отразила смертельное проклятие.

— Я не знаю, — признался он. — Я знаю, что есть несколько старых и строго запрещенных ритуалов, которые требуют добровольную жертву. При надлежащих условиях, один из этих ритуалов может отразить смертельное проклятие. Я верю, что твоя мать любила тебя достаточно, чтобы провести такой ритуал и использовать себя в качестве добровольной жертвы.

Я медленно выдохнул.

— В самом деле?

— Эти ритуалы имеют очень много требований. Я зашел в тупик, гадая, откуда она узнала о такой древней магии, и тем более, выполнила все необходимые условия, но это единственное логическое объяснение.

— И все же, почему она подала на развод?

— Я не знаю. Почему бы тебе не прочитать заявление на развод и не выяснить это самому? — сказал он, вставая с кресла. Он похромал к книжной полке и выбрал потрепанный экземпляр книги Граф де Монте-Кристо. Маггловский роман — странный выбор для Пожирателя смерти. Я спросил его об этом позже. Он сказал, что в художественной литературе волшебников слишком много мусора и слишком мало воображения. Плюс, я предполагал, что он обожал историю легендарного графа, который вырвался из Замка Иф в мешке для трупов.

Глава 11б

Прошло уже два дня, а я все еще не оправился от потрясения.

Моя мама подала на развод, потому что отец не мог сказать "нет" Дамблдору. Она напирала на неразумное поведение, утверждая, что мой отец был верен Дамблдору больше, чем семье, и эта его преданность вела семью прямо в ловушку. В письме она раскрывала подробности того, как именно состояние семьи было передано в дар Ордену Феникса для финансирования военных действий, а это была крупная сумма денег. Оказывается, мой отец подарил или одолжил Альбусу Дамблдору (она писала, что он подарил, но Моуди отметил, что это было заявление на расторжение брака, поэтому она могла слегка приукрасить факты) некоторые семейные реликвии, в том числе и плащ-невидимку, принадлежащий одному из братьев Певереллов, который передавался от главы рода к наследнику. Отец не имел никакого права их отдавать.

Плащ-невидимка заставил меня задуматься. Я всегда думал, что мой отец оставил его Дамблдору на сохранение, в смысле, Дамблдор взял плащ, после того, как мой отец умер, и хранил его до того, как вернуть мне. Однако, по словам моей мамы, мой отец отдал Дамблдору плащ через несколько месяцев после того, как я родился.[22] Как бы развернулись события той ночи, если бы у моего отца все еще был тот плащ? Если бы он был у моих родителей на тот момент, возможно, кто-то из них остался бы жив.

Что могло побудить отца отдать единственный шанс на спасение жены и ребенка; или хотя бы выиграть драгоценное время для того, чтобы они с мамой смогли сбежать; или спрятаться и напасть на Волдеморта исподтишка?

— Гарри?

Я вздрогнул. Мой локоть задел кубок с тыквенным соком. Крам поймал его за секунду до того, как он опрокинулся мне на колени.

— Извини, — пробормотал я. — О чем шел разговор?

— Ты витаешь в облаках уже несколько дней, — сказала Гермиона. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что тебя тревожит.

— Я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Пожалуйста, не дави на меня.

Я положил еще один куриный сэндвич с салатом в свою тарелку и несколько долек яблока и винограда. Хотя я не всегда брал лишние порции, каждый раз, когда ел в Большом Зале, домовые эльфы, благослови их господь, всегда готовили на несколько порций больше, так, на всякий случай.

— Оставь его, — прошептал Крам на ухо Гермионе. Я задумчиво посмотрел на них. С Рождества они проводили все свое свободное время вместе. Теперь мы с Гермионой виделись на общей трапезе, на зельях, истории и гербологии вместе с Невиллом. Вот и все.

— Я хотел спросить тебя об этом до обнародования твоего интервью, но забыл, — сказал он. — У меня и директора Каркарова мисс Скитер тоже брала интервью в субботу, тогда она задала несколько вопросов моему директору о политике Дурмстранга. — Он замолчал и закусил щеку изнутри. — Такое впечатление, что она привыкла брать интервью у учеников без представителя школы.

Я сделал глоток сока.

— Ну, да, так и есть, — ответил я.

Крам нахмурился, и я подумал, что сказал что-то не так.

— Я нанял адвоката после того случая. Кроме того, во второй раз меня сопровождала профессор МакГонагалл, но, поскольку адвокат был уже со мной, она не присутствовала на интервью. — Он немного расслабился, но складка между бровей осталась.

— Присутствовал адвокат или нет, директор Каркаров никогда не позволил бы мне встретиться с прессой без представителя школы. Обычно он сам сопровождает меня, потому что несет ответственность за школу и ее учеников.

— В самом деле? — спросила Гермиона.

Он кивнул.

— Если половина того, что написано в статье, правда, то я удивлен, что ваши опекуны еще не перевели вас в другую школу. Тролль и три нападения дементоров?

Не желая обсуждать такую деликатную тему с человеком, которого едва знаю, я пожал плечами.

— Все было не так уж плохо.

С тех пор, как события с участием Василиска и философского камня показали полную некомпетентность Дамблдора в вопросах защиты учеников, Сайлас попросил Риту воздержаться от упоминания тех событий. Безусловно, ее статьи рисовали совсем не радужную картину школьной жизни учеников Хогвартса, и это при том, что худшие подробности замалчивались. Я сделал себе мысленную заметку послать ей цветы в знак благодарности.

Крам, облокотился об стол и снова нахмурился.

— Я не знаю, как в Хогвартсе разбираются в таких ситуациях, но когда меня приняли в Болгарскую сборную по квиддичу, мои товарищи по общежитию стали невыносимы: они продавали мои колдографии и информацию о моей личной жизни желтой прессе. Дошло до того, что моим родителям пришлось обратиться к директору школы, чтобы меня переселили в отдельную комнату. Учителя также начали сажать за решетку каждого студента, который вторгался в мою частную жизнь. — Он кивнул на братьев Криви.

— Эти двое получили бы месяц тюремного заключения за то, что