Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

провернули с помощью Скитер. Если бы их поймали при попытке сфотографировать тебя снова, их бы исключили из школы. Может быть, это потому, что в Дурмстранге учат некоторым из наиболее опасных заклинаний, которые под запретом в Великобритании, но у нас не такая жесткая цензура на «темную магию». — Откровение Крама заставило меня задуматься, как в другой школе отнеслись бы к постоянным насмешкам Малфоя или придиркам Финча-Флетчи на втором курсе? В Дурмстранге, по словам Крама, Малфой заработал бы, по меньшей мере, многочисленные отработки. Если ученик не соответствует стандартам поведения, принятым в школе, его исключают, вне зависимости от того, кем является его отец и какой пост он занимает. Учитывая их общее прошлое, Каркаров, вероятно, разделяет презрение моего наставника ко всем Малфоям. Драко Малфоя заставили бы соответствовать этим стандартам или выгнали бы к концу второго курса.

Гермиона нахмурилась.

— Но ведь все не так плохо, как кажется? Я имею в виду, ничего ведь страшного не случилось, с чем ты не смог бы справиться, верно?

Я уже открыл рот, чтобы ответить, но Крам опередил меня.

— Гермиона, — сказал он мягко, — я не говорю, что он не сможет справиться с таким психологическим давлением. Я говорю, что он вообще не должен был подвергаться ему.

— Я согласен, — сказал Невилл. Я удивленно посмотрел на него, потому что Невилл редко разговаривал во время еды. Тут же заробев от перекрестного взгляда, он нервно повертел вилку в руках. — Прости, Гарри. Я знаю, что я не тот человек, который имеет право обвинять кого-то из преподавателей, но это правда. МакГонагалл должна была остановить Колина несколько лет назад. — Он закусил губу и прошептал:

— Ты действительно ничего не знал о магии, до того, как получил приглашение в школу?

— Да, — ответил я, удивляясь, почему это его беспокоит. Помимо шумихи про мальчика-который-выжил, я был просто еще одним магглорожденным, как Дин и Гермиона. Ничего особенного.

Он подался вперед так, чтобы только Гермиона, Крам и я могли слышать, о чем он говорит:

— Я не знаю, что происходит, Гарри, но считал, что ты всегда знал о мире магии, потому что перед тем, как поступить в Хогвартс, в Ежедневном Пророке было напечатано несколько твоих колдографий. Они писали, что ты жил в безопасности и был счастлив. Я помню, что одно время они даже утверждали, будто ты уже до школы мог наколдовать простейший lumos.

— Без палочки? — Спросил я.

Он пожал плечами.

— Я могу и ошибаться, но все думали, что это правда.

Прежде чем я успел спросить, что еще тогда писали обо мне, сова пролетела над нашим столом и бросила конверт в мою тарелку. Зная, что почта редко доставляется после завтрака, я выхватил палочку и наложил распознавательные чары на конверт. Только после отрицательного отклика, я вскрыл его.

Буквы, написанные почерком Дамблдора, фиолетовыми чернилами, начали проявляться на бумаге. Со вздохом сожаления я распечатал его, надеясь, что это не очередное приглашение на встречу.

Гарри,

Когда я давал разрешение на твое повторное интервью с Ритой Скитер, я ошибочно полагал, что ты уже достаточно взрослый, чтобы придерживаться только фактов, связанных с турниром. Я был очень разочарован, когда сегодня утром прочитал статью, посвящённую твоему интервью, и обнаружил, что ты рассказал больше о времени, проведенном с Хагридом на Косой Аллее, чем о турнире.

Я не знал, что ты ненавидишь своих родственников-магглов и считаешь, что у тебя нет достаточно счастливых воспоминаний для Патронуса. Я признаю, что твои отношения с ними были напряженными, но это не повод, чтобы ненавидеть их и хотеть жить от них отдельно, рискуя жизнью. Может быть, ты не был достаточно счастлив и сыт, как мне бы этого хотелось, но они дали тебе кров и защиту от пожирателей, и все еще предоставляют его тебе каждое лето. Если враг выяснит, где они живут, их судьбе не позавидуешь, так же, как и твоей. Я прошу тебя, чтобы ты либо отозвал это заявление, либо предоставил редакции "Пророка" разумное объяснение своим нелепым заявлениям. Что-то вроде того, что ты все еще оплакиваешь смерть своих родителей, а в магловской школе тебя дразнили за то, что ты сирота и немного другой, поэтому ты не хотел возвращаться к своим родственникам в магловский мир. Они, все-таки, твоя единственная родня. Они вырастили тебя, и ты обязан им.

И еще, веришь ли ты или нет, но когда-то мне было столько же лет, сколько и тебе. Я понимаю, через что тебе приходится проходить. В такой период жизни, нормально чувствовать себя смущенным; легко выходить из себя; думать, что никто и никогда не поймет тебя; или, что все пытаются тебя использовать. Все это нормально. Я могу помочь тебе, если ты мне позволишь. Мое предложение все еще в силе.

Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь в чем-нибудь или просто захочешь поговорить, моя дверь всегда открыта для тебя.

Альбус Дамблдор

Ледяные мурашки поползли у меня по спине. Дамблдор узнал.

Я подавил желание обернуться и посмотреть на него. Вместо этого, я аккуратно сложил письмо и убрал его в сумку. В следующий раз, когда выдастся свободное время между занятиями и планированием своей жизни, я заплачу Добби, чтобы он отнес его мистеру Нортону. Дамблдор, конечно, не раскрыл особо компрометирующих его фактов, но ведь никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем.

* * *

После последней пары, меня нашел Добби, который принес записку от мистера Нортона; он писал, что прочел завещания, и просил меня встретиться с ним в Хогсмиде, в пустой комнате без портретов. В ответ, я написал, что в 1:00 буду в «Трех Метлах», передал записку Добби вместе с тремя кнатами за доставку. Поклонившись, он исчез. Я проверил время. Два часа до обеда. Я уже закончил свою домашнюю работу за неделю, а больше делать было нечего. Потом порылся в сумке, пытаясь найти учебник по истории. И тут я наткнулся на потрепанный экземпляр книги "Властелин Колец", который Моуди подарил мне в прошлую пятницу. В пятницу, за день до того, как я узнал о разводе родителей; за день до того, как реальность разбила образ моей счастливой семьи. Может быть, мне стоит побездельничать в незапланированный выходной день — Моуди ведь сказал, что я сильно перенапрягся за эту учебную неделю.

Я трансфигурировал сломанный стол в подушку и лег на пол, чтобы почитать. Спустя две главы, кто-то постучал палочкой мне по плечу.

— Мистер Поттер. — Голос МакГонагалл выдернул меня из мира грез.

— Да, профессор? — Я загнул уголок