Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания - Александр Михайлович Родченко

факт», – провозглашает в статье «График современного ЛЕФа» литератор Владимир Перцов[180]. Родченко понимает факт как образный концентрат документального художественного начала. Он выявляет эстетику факта, эстетику документа, пользуясь точными, размеренными средствами искусства модернизма и фотографической техникой.

Почти вся команда ЛЕФа запечатлена на снимках Родченко.

И если в 1923–1924 годах он занимается только монтажом, то с 1925 года появляется необходимость зафиксировать как свой приоритет, так и новации близких ему авторов на новые точки съемки и новое фотографическое видение. Так в 1926 году появляется его авторская страничка «Фото в кино» в журнале «Советское кино». Оказывается, что мало просто показать, нужно детально прописать, в чем смысл новой рождающейся фотографии. И здесь страницы «Нового ЛЕФа» оказываются как нельзя кстати. Всё крутится вокруг фотоглаза, оптики, восприятия мира через фотографию.

Все эти тексты важны сегодня в совершенно новом контексте: контексте медиаискусства. И фотография для Родченко не существует изолированно от полиграфии и рекламы, то есть графического дизайна. Кино и фотография также слиты – это кинетические образы. Новая область конструирования вещей, дизайн – снова связана с фотографией как инструментом исследования общества, поведения, взаимоотношения человека и мира вещей.

Весь цикл статей Родченко о фотографии – это формулирование теории работы с новыми техническими устройствами, нащупывание эстетики фотоглаза.

Статьи:

Родченко А. Записная книжка ЛЕФа // Новый ЛЕФ. 1927. № 6.

Родченко А. К фото в этом номере // Новый ЛЕФ. 1928. № 3.

Родченко А. Против суммированного портрета за моментальный снимок // Новый ЛЕФ. 1928. № 4.

Родченко А. Крупная безграмотность или мелкая гадость? // Новый ЛЕФ. 1928. № 6.

Родченко А. Пути современной фотографии // Новый ЛЕФ. 1928. № 9.

Родченко А. Предостережение // Новый ЛЕФ. 1928. № 11.

Родченко А. Революционный фоторепортер. (Публикуется впервые.)

Родченко А. Мастер и критика // Советское фото. 1935. № 9. С. 4–5.

Родченко А. О Я. Халипе // Советское фото. 1936. № 10.

Родченко А. Каким должно быть «Советское фото» // Советское фото. 1937. № 9.

Родченко А. Уроки первого опыта // Советское фото. 1937. № 12.

Родченко А. Холостой выстрел // Советское фото. 1938. № 11–12.

А.М. Родченко. Обложка первого номера журнала «ЛЕФ». 1929

Александр Родченко

Записная книжка ЛЕФа[181]

Говорят: «Надоели снимки Родченко – всё сверху вниз да снизу вверх».

А вот из «середины в середину» – так лет сто снимают; нужно же не только чтоб я, но и большинство снимало снизу вверх и сверху вниз.

А я буду «сбоку на бок».

Смотря на горы своей живописи прошлых лет, я иногда думаю: куда это девать?

Жечь жалко, работал десять лет. Вот пустое дело, – прямо, как церковное здание.

Ни черта с ней не сделаешь!

На даче в Пушкино хожу и смотрю природу: тут кустик, там дерево, здесь овраг, крапива…

Всё случайно и неорганизованно, и фотографию не с чего снять, неинтересно.

Вот еще сосны ничего, длинные, голые, почти телеграфные столбы.

Да муравьи живут вроде людей… И думается, вспоминая здания Москвы, – тоже навороченные, разные, – что еще много нужно работать.

Трайнин на просмотре фильма «Журналистка» говорил: «Родченко очень реален. Вот Уткин у нас с фантазией». Вот и ставят они «быт с фантазией».

Интересно заниматься экспериментальной фотографией… Но сколько в фото эстетики, – прямо сказать, 90 процентов.

Вот почему одновременно занимаюсь радио, – для дисциплины.

В радио искусства не больше 10 процентов.

Перевести всё, что от искусства, на выдумку и на тренировку, видеть новое даже в обыкновенном и привычном.

А то у нас в новом норовят увидеть старое. Трудно найти и увидеть в самом обыкновенном необыкновенное.

А в этом вся сила.

Толчешься у предмета, здания или у человека и думаешь, а как его снять: так, так или так?.. Всё старо…

Так нас приучили, воспитывая тысячелетия на разных картинах, видеть всё по правилам бабушкиной композиции.

А нужно революционизировать людей видеть со всех точек и при всяком освещении.

Хорошо ехать в экспедицию на север или в Африку, снимать новых людей, вещи и природу.

И вот они снимают глазами, заплывшими Коро и Рембрандтами, музейными глазами, глазами всей истории живописи.

Тоннами вливают в кино живопись, в театр.

Тоннами вливают в оперу и драму.

Никакой Африки… А вот здесь, у себя дома, сумей найти совершенно новое.

А уж если ты поехал в Китай, то не привозите нам коробок «Чаеуправления».

«Советское фото» пригласило меня сотрудничать в каждом номере.

Я пришел и спросил: «Это вы наверно книгу Моголи-Наги увидели?»

«Да, – говорят, – вы правы. Даже напечатали раз, а потом решили: ведь свои есть левые».

«Советскому фото» особенно нравятся те фото, что напечатаны в ЛЕФе. Когда приношу новые, они молчат.

«Черт его знает, что хорошо, что плохо. Дело новое, не поймешь».

Разговариваю в Музее Революции с сотрудником Лифшицем и спрашиваю его, почему они в музее собирают рисунки, а не собирают хорошие фото революционных моментов из кинофильмов.

– Нельзя, – говорит он, – это же инсценировки.

Подойдя к фото «Взятие Зимнего дворца», я спросил: что за странное фото?

Он ответил: – инсценировано. Я удивился: – А почему же не написано, что это инсценировано?

– Да так, все считают ее документом, привыкли.

Плохая привычка!

В своих плакатах «История ВКП(б)» я пользовался почти исключительно фотографиями. (Плакаты я делал для Комакадемии.)

В Музее Революции я брал материал и консультацию.

После выпуска первых пяти плакатов в музее открылась дискуссия:

«Чем нужно иллюстрировать революционный материал в музее – фотографиями или рисунками?»

Странная дискуссия в музее!

Могли взять и постановить иллюстрировать рисунками.

Но… вопрос остался вопросом, а потому собирают и иллюстрируют тем и другим. – Там видно будет…

А там привыкнут.

Вот боюсь только – к чему привыкнут?

Второй год я преподаю в мастерской ИЗО Пролеткульта…

Перевел ребят с изоработы на проектировку и моделировку мебели и оборудования клубов. Взяли заказ ВЦСПС, исполнили почти весь заказ. ВЦСПС смотрел – нравится. Моссовет часть мебели параллельно взял для себя, из провинциальных клубов берут проекты.

Авторам проектов хочется дать проекты напечатать в ЛЕФе. Пролеткульт же предлагает печатать после сдачи заказа, а то испугаются. Ведь ЛЕФ!

Интересно было бы собрать статистические данные, сколько написано статей и заметок в наших журналах о заграничных работниках художественного труда и сколько о советских.

Насколько я наблюдал, о заграничных в десятки раз больше. И заграничных всегда хвалят, а советских почти всегда ругают.

Чем это объяснить?

– А видите, писать о заграничных – это культура, во-первых (значит уважать будут писавшего на службе), а затем и спокойнее – не обвинят