Алкиной - Роман Львович Шмараков
Книгу Алкиной - Роман Львович Шмараков читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…следы оставляют нагие
Левой стопой, в сапоге сыромятном правой ступая.
– Коли вам надобно повидаться с моим сапогом, – отвечал тот, на которого указывал Гемелл, – вы найдете его вон там, в грязи, где он завяз, когда мы перебредали через ручей; я бы его и вытянул, да эти трое не давали мне опустить носилки – ждать-де некогда, давно бы схоронили; вот я и ковыляю без него, как голый сокол, словно покойнику от этого лучше, а он торчит там, как перст из навоза, так что хотите на него поглядеть – поглядите, а забрать не вздумайте, я мигом вернусь обуться, как только разделаюсь с похоронами.
– Бог ты мой, – воскликнул Гемелл, – сколь прекрасно простодушие мужа, который, стремясь избежать похвалы, наталкивается на еще большую: точно так ведь вышло и с Эсонидом, когда он при переправе через Анавр лишился сандалии, унесенной потоком! Я мог бы упомянуть и платейцев, для ночной вылазки обувших лишь одну ногу, но замечу лишь, сколь изящно, сельские мужи, следуете вы Вергилию и Еврипиду, говорящим о разутой левой ноге, а не Аристотелю, который утверждал, что этолийцы разували правую ногу, так что и у Фестиевых детей должна быть разута не левая нога, а правая. Правда же состоит в том, что левую достаточно прикрывает щит, так что о ней заботиться нечего, правую же, как ничем не защищенную, надо обувать. Это обыкновение, уместное для битвы, перенесено было и на охоту, отчего поэт и изображает Фестиевых детей на левую ногу босыми, когда они отправлялись на кабанью ловлю, в каковом деле, полагаю, вы их оставили далеко позади: ведь, судя по увесистости, не что иное, как убитый вами кабан, бременит ваши руки, и вы несете его в свои домы, чтобы праведные старцы дивились вашим рассказам, а дети смотрели и не верили, что видят такое чудовище.
– Посторонись, – сердито отвечал первый крестьянин, – недосуг нам слушать эти бредни; у нас не кабан, а кузнец, которого несем мы хоронить, а вы мешаете.
– Прекрасный был кузнец! – сказал другой. – Работал отменно, не лукавил и лишнего не брал. С ним навек сошли в могилу отличные серпы, косы, засовы в таком количестве, что целый город можно запереть, а также кочерги.
– Вертела не забудь, – ввернул его товарищ.
– И вертела, – прибавил тот, – гвозди и большие котлы; с ним погребены стремена и удила, заклепки и пряжки, и я уж не говорю о кухонных ножах; прекрасный был кузнец, замечательный кузнец; такого уже не будет.
Только я хотел спросить, как звали их кузнеца, Гемелл, придя в крайнее раздражение и размахивая кулаками, закричал:
– О строптивые и неблагодарные животные, которые отмахиваются от всего достойного и славного! если вам говорят, что вы похожи на древних этолийцев, вы должны радоваться, что ученый человек вроде меня тратит свои знания на то, чтобы сравнить вас хоть с чем-нибудь, а не вести себя, как тупой осел, который отворачивается от капусты, чтобы набить брюхо чертополохом!
Тут уж крестьяне, уразумев, что их поносят почем зря, сбросили своего кузнеца наземь и пустились охаживать Гемелла, а заодно и нас, кинувшихся ему на помощь, кулаками по бокам, приговаривая: «Вот вам! сами вы образцы и этолийцы!» Под их ударами мы повалились в дорожную пыль, моля лишь о том, чтобы не расшибли голову и не поломали костей. Насытившись местью, эти благочестивые люди, привычные молотить любой стручок, какой им попадется, подобрали свой труп, вывалившийся из носилок, погрузили его обратно и потащились дальше, чтобы наконец ввергнуть покойника в могилу со всеми его засовами, поминутно напоминая друг другу о том, как славно они разделались с этим полоумным, который вздумал их лаять.
Когда шествие их стихло, я осторожно ощупал себя, сравнивая с тем, каким я себя помнил, и нашел, что зубы все на месте и что благодаря Гемеллу и его прекрасному нраву я неделю не смогу повернуться в постели, чтобы крестьяне не отдавались у меня под ребрами. Засим я поднял Леандра, которому досталось меньше всех, и спросил, жив ли он и в силах идти дальше, он же отвечал, что идти может, а жив ли, за то не поручится. Между тем Гемелл поднял из пыли разбитую голову и, стеная и охая, промолвил следующее:
– Это происшествие должно научить вас тому, что всякий, кто хочет полезно беседовать с людьми, должен наблюдать, о чем и как спрашивает, и в своих расспросах сообразоваться с нравом, возрастом и состоянием того, к кому обращается. Если бы передо мною были люди, прошедшие моря и земли, я должен был бы спросить их, каково положение увиденных ими земель, какие там есть заливы, удобные для судов, какие отмели и сокрытые скалы, а также полюбопытствовать о нравах народов, с коими входили они в общение: благочестивы ли они, честны ли в торговле, любят ли войну или, напротив, боязливы и миролюбивы: тогда эти люди охотно бы мне ответили, как словами, так и с помощью какой-нибудь палки, которую могли бы подобрать (это была чистая правда, ибо кругом валялось множество палок, изломанных крестьянами о наши бока), или даже ногой начертили бы на земле разные города и места, чтобы нашим взорам предстало то, что они сами видели. Их рассказ лился бы так, что не было надобности его подгонять, и мне оставалось бы лишь следить за тем, чтобы держать свои знания при себе, ибо тот, кто спрашивает не для того, чтобы узнать, но только чтобы бахвалиться своей ученостью, всеми почитается за человека пустого и не умеющего жить в свете. Если же это были люди, испытавшие множество опасностей и счастливо из них выбравшиеся, для них не было бы удовольствия больше, чем рассказывать об этом каждому встречному, ибо отрадно вспоминать об опасности, когда она кончилась; это, конечно, не относится к таким вещам, как судебные взыскания, муки под рукою палача и прочее в этом роде, ибо тут к тяготам присоединяется позор, но если перед тобой прославленный полководец или опытный воин, можешь расспрашивать его без опаски: для него это все равно что дополнительное жалованье. Спрашивай почтенного старца, или вернувшегося из успешного посольства, и даже того, кто единственный спасся от пиратов, однако не по случайности, но благодаря своей сметке и силе. Вот каково искусство приятного расспрашиванья, и если ты им овладеешь, то сможешь снискать, кроме обильной опытности, еще
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
-
Гость Татьяна30 июнь 08:13 Спасибо. Интересно ... Дерзкий - Мария Зайцева