Индульгенция 4. Без права на сомнения - Тимур Машуков

— Да черт его знает, — мое тело, получив передышку, просто завопило от боли, напрочь отключившей голову. Регенерация работала. Но очень слабо.

— Я… Кажется, я узнаю это место, — она огляделась, сделала пару шагов к неприметному камню, что торчал прямо из стены. — Мы в этом месте сделали первую ночевку. Мы у входа в Пустошь….Но с нашей, то есть, моей стороны. Не знаю, как это получилось, но в дне ходьбы отсюда выход в Нормандские земли!

— Значит, все-таки к тебе, — слабо улыбнулся я и, прежде чем вырубиться, я подумал, что Брандт с Мюллером нас могут и не дождаться…

Нароод. Я заранее извиняюсь. Но у нас глушат интернет — сами знаете почему. Поэтому выкладка глав может задержаться. Но она точно будет — постараюсь найти места, где он есть. Если что — последняя глава и новая глава следующей книги гарантированно выйдут в понедельник. Прошу понять и простить.

А пока в ожидании проды не забудьте поставит лайк Видару, если вам нравятся его приключения.

Глава 27

Глава 27

Я пришел в себя рывком — вот только стоял, а вот лежу на камнях. А, нет — голова удобно расположилась на чем-то мягком. Открыл глаза — на до мной склонилась Вивиан, а я на ее коленях. Лицо у девушки задумчивое — рассматривает меня так, будто видит в первый раз.

— Перенапрягся? — спросила она, чуть покраснев.

— Есть такое, — ответил я хриплым голосом. В горле явно пересохло. Черт! Это может стать проблемой — если без еды еще есть шанс продержаться подольше, то без воды нам очень быстро станет хреново.

Просканировал себя — ага, состояние явно улучшилось. По крайней мере, каналы уже не горят таким противным красным светом, да и источник наполовину восстановился.

— Идти сможешь? Без припасов мы долго не протянем. Тут не далеко.

— Могу, — с неохотой я встал с таких мягких и приятных коленок. Хотел еще пощупать незаметно, но не стал. Пока поиграем в куртуазность. К тому же для таких шалостей не время и не место.

Темнота туннеля, еще недавно давящая как саван, начала редеть. Шершавые стены, освещенные лишь дрожащим огоньком в ладони Вивиан, сменились знакомыми ей очертаниями — трещинами, выступами камня, глубокой царапиной в форме угловатой «Г» (Гамма), оставленной чем то острым.

— Здесь! — ее голос, хриплый от усталости, прозвучал с непривычной силой. Она указала на узкий лаз, почти скрытый натеком известняка. — «Горло Дракона». Через него проползем — и мы у выхода! Час хода, не больше!

Выход. Слово повисло в спертом воздухе, такое сладкое и пугающее одновременно. Радость Вивиан была заразительной — ее глаза сияли предвкушением, губы дрожали в намеке на улыбку.

Изабелла. Солнечная сестра. Дом. Нормандская Империя. Все это было так близко от нее, за тонкой перегородкой камня.

Но тень тревоги скользнула по ее лицу. Она бросила взгляд в черноту, оставшуюся за спиной, туда, где пылало Сердце и где под незримым Кругом Отражения спали Брандт и Мюллер.

— Они… — начала она, но я перебил, опережая мучительную мысль…

— Круг крепок. Он скроет их, пока мы не вернемся с силами и картой. Идти назад сейчас — умереть зря. Им это не поможет. — голос мой звучал гораздо увереннее, чем я чувствовал.

Мы оба понимали — найти их в изменившемся после гнева Сердца лабиринте будет почти невозможно. Время работало на них — пока спят. И против нас — в истощении. Сунуться обратно — верная смерть и для них, и для нас.

Вивиан кивнула, сжав губы. Решение было принято. Бесполезное самопожертвование не было выходом. Надо было жить. Чтобы вернуться сильными.

Ее радость вспыхнула вновь, ярче прежнего. Она почти впрыгнула в «Горло Дракона» — узкую, скользкую щель. Мы протискивались, царапаясь о камни, помогая друг другу, и с каждым метром воздух менялся. Тяжелый, металлический душок Пустоши вытеснялся сыростью пещеры, а потом… Потянуло живительным ветром. Свежим. Холодным. Несущим запах влажной земли и чего-то… кажется, хвойного.

Моя Серая Пелена, верная спутница, дрогнула и погасла окончательно. Я не стал ее восстанавливать, потому как угрозы пока не ощущалось. Монстры здесь были жалкими отголосками глубинного кошмара. Слепые крысообразные твари, шуршащие в щелях. Полупрозрачные слизни, медленно ползущие по стенам. Они не нападали. Они боялись. Или были слишком слабы.

Вивиан, не тратя драгоценной магии, прикончила пару «крыс» ударом приклада своего пистолета. Я просто отшвырнул назойливого слизня сапогом — он шлепнулся о стену и затих. После Сердца, его лучей аннигиляции и орд фанатиков эти твари казались досадными мошками.

И вот — свет! Сначала — серая полоска впереди. Потом — ярче. Шире. Мы выбрались из последнего поворота…

Вход. Не оплавленный разлом. Не циклопические Врата. Широкая, заросшая папоротниками и мхом расщелина в скале. И за ней…

Мир. Настоящий. Живой! Серое, дождливое небо. Высокие, стройные сосны, чьи темные силуэты уходили в облака. Влажный, хвойный воздух, ударивший в легкие, как хмельной эль. Дождь. Мелкий, настырный, ледяной дождь, освежающий лицо, смывая с него копоть, кровь и пепел пещеры. Он струился по коре деревьев, набирался в лужицы на каменистой почве, пел тихую песню на листьях папоротников.

Мы стояли на пороге, словно окаменев. Вивиан вскинула лицо к небу, закрыла глаза, подставив кожу холодным струям. Капли стекали по ее щекам, смешиваясь со слезами облегчения. Она засмеялась — коротко, срывающимся голосом, почти истерично, но это был смех освобожденной души.

— Воздух… — прошептала она, вдыхая полной грудью. — Он… не жжет. Он живой! Мы снаружи, Видар! Снаружи!

Я шагнул вперед, под сень сосен. Ледяные струи омыли лицо, притупив жгучую боль в спине. Вдохнул глубоко. Аромат хвои, прелой листвы, влажного камня. Настоящий. Не мираж. Не воспоминание. Дом. Земля. Жизнь.

И только тут, под этим знакомым мрачным небом (но таким другим, таким благословенным после лилового кошмара), меня накрыло. Я вернулся. Выжил. Прошел Пустошь насквозь. Узнал ее страшную тайну. Но…

— Три дня… — слова сорвались с губ сами, горькие, как полынь.

Образ отца встал перед глазами — гранитное лицо, холодные, разочарованные глаза. Слова Императора Бориса прозвучали в ушах громом: «Три дня. Не часом больше. И возвращайся. Живым. И… с ответами.»

Ответы у меня были. Блокнот с серебряными страницами, туго набитый записями и