Апокрифы Древней Руси. Тексты и исследования - Автор Неизвестен

имение свое [и будут жена и муж одним целым]». И взошел Господь Бог от Адама на небеса[540]. Адам же и жена его не стыдясь ходили по раю. И увидел проклятый Сатана Адама в раю, ходящим, как царя украшенным, сидящим под деревом — такая слава [Адаму] от Бога. [Сатана же] свержен был с небес, отлучен от Бога и от ангелов, в вечную муку осужден был[541]. И позавидовал [Сатана] ему [Адаму] очень сильно. И превратился [Сатана] в змею[542] и приполз к Еве, пошептал ей в ухо: «Почему [Бог] не разрешил вам есть от дерева того ягод [так в тексте], единственного [дерева], стоящего посреди рая». И сказала Ева змее: «Не разрешил нам Бог [есть плодов]. И сказал нам [Бог]: Если сорвете, то злой смертью умрете». И сказала змея: «Не смертью [злой] умрете, но будете как Бог, все понимать начнете, [и] добро и зло». И Ева сказала ей: «Хорошо есть ягоды [так в тексте] с дерева, растущего посреди рая». И послушала Ева дьявола и взяла и сорвала ягоду [так в тексте] с дерева запретного, и дала мужу своему. И открылись им обоим глаза. И [увидели они], что нагие, и сшили себе листья фиговые. И прикрыли [Адам и Ева] наготу[543] свою.

А был же Адам в раю шесть часов[544], и изгнан был из рая. В третий час дня приказание принял [Адам] от Бога, шесть часов [Адам выполнял волю] Бога. И от дерева вкусил [плод] в девять часов. И изгнан был из рая позорно Адам и поселился в земле Мадиамской, от той же [земли он] создан был[545]. В той же [земле] и умер. И претерпевая за него, Господь Бог наш И[и]сус Христос в третий день осуждение принял, в шесть часов дух испустил[546].

КОММЕНТАРИИ

Ветхозаветный апокриф «Сказание о том, как сотворил Бог Адама» (или, по другим вариантам названий, «Сказание о сотворении Богом Адама», «От скольких частей создан был Адам») — выдающийся и одновременно загадочный памятник древнерусской письменности. Он сохранился в единственном списке XVII столетия, но о широком распространении идей памятника свидетельствуют запретительные статьи Индекса ложных и отреченных книг, а также многократное воспроизведение его содержания в разных списках «Беседы трех святителей», в частях, касающихся апокрифических сведений о создании Адама, и в апокрифических фольклорных сюжетах. Детально причастность памятника к идейно-религиозной жизни Древней Руси еще не изучена, однако уже сейчас очевидно, что представления, которые заключают в себе этот апокриф, накладывали заметный отпечаток на духовную жизнь наших предков: от создания древнейших памятников отечественной письменности и до влияния на устные народные сказания, записанные в прошлом веке. Естественно, не все обнаруживаемые при сопоставлении разновременных текстов сюжетные и идейные соответствия можно относить на счет прямого и непосредственного влияния апокрифа. Свойственные «Повествованию» идеи приходили на Русь разными путями, притом не всегда через посредничество апокрифов. Вне зависимости от происхождения источников, само присутствие их в культуре, так сказать, духовный резонанс их совокупного воздействия через литературу, указывает на весьма своеобразные умонастроения и духовные запросы общества. Чтобы составить представление об этом, необходимо обратиться к предварительной характеристике содержания памятника.

Апокриф о сотворении Адама резко выделяется среди произведений древнерусской книжности тем, что в нем совершенно не замаскированно и даже не в трансформированном христианизированном виде излагаются античные представления о первоначалах мироздания. Творение тела первого человека, согласно апокрифу, осуществляется из дробной первоосновы. Бог собственно даже не творит, а комбинирует исходные восемь частей, которые образуют природный состав человеческого тела. Исследователи, занимавшиеся изучением данного сюжета, убедительно показали тождественность представлений о восьми первоначалах античному учению о четырех стихиях, которые в ряде древнегреческих философских систем рассматривались как «корни всех вещей», как та простейшая первооснова, к которой сводилось все многообразие мира (см.: Громов М.Н. К истолкованию апокрифа о сотворении Адама // ТОДРЛ. Т. 42. Л., 1989. С. 256-258; Бондарь С.В. Античное учение о элементах инекоторые антропологические воззрения в Изборнике Святослава 1073 г. // Отечественная общественная мысль эпохи средневековья. Киев, 1988. С. 130).

В целостном виде учение о четырех стихиях, как «корнях всех вещей», было сформулировано Эмпедоклом, а затем воспроизводилось в философских системах пифагорейцев, в платонизме и аристотелизме. Начиная с Аристотеля, который к четверице стихий добавил еще и пятый элемент — небесный эфир, стали постоянно выделять четыре качества, каждое из которых соответствовало одной из четырех материальных стихий. В свою очередь, учение об элементах, как качественно неизменной субстанции бытия, восходит к древнейшим греческим философам — Фалесу и Гераклиту, которые, хотя и выделяли одну исходную первоматерию (соответственно, воду и огонь), все прочие стихии мироздания, бесчисленные комбинации коих образовывали материальное бытие, выводили из своей первоматерии. В апокрифе о создании Адама воззрениям древнейших греческих мыслителей соответствует выделение таких первоначал, как огонь, ветер, облако, камень, земля, водно-морское естество. Не назван воздух, но добавлены солнце и свет (см. об этом: Громов М.Н. Указ. соч. С. 257). Думается, однако, что глубинные корни учений о стихийных первоначалах бытия уходят еще дальше — в архаическую мифокультуру, где каждая из субстанций соотносилась с мифологическим олицетворением: Зевс — огонь, Гера — земля, Нестида — вода, Айдоней — воздух. В тяготевшей к апокрифам двоеверной среде подобные опосредованные ассоциации в восприятии вовсе нельзя исключать, тем более, что реликты мифологического мировоззрения присутствуют и в нашем апокрифе (о чем ниже), и в ряде других, неканонических произведений.

«Сказание о том, как сотворил Бог Адама» рассматривает материальную природу человека не в классическом эпикуровском варианте, поскольку в памятнике вычленяются не четыре, а восемь начальных первооснов творения. Античный импульс апокрифа ближе всего традиции аристотелизма, может быть, даже его позднейшим толкователям в христианской среде. В христианской письменности есть примеры, когда идеологи монотеистического вероучения, привлекая и перерабатывая античное наследие, выделенные философами элементы (так называемую четверицу в сумме с их качествами) стали представлять как некую исходную первооснову мироздания. О тождестве восьмерицы и четверицы со всей определенностью свидетельствует Ириней Лионский, критиковавший неоплатоническую трактовку античных взглядов об исходных, простейших элементах бытия: «Сперва, говорят, произведены во образ вышней четверицы четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух; если к ним присовокупить их действие, как то: тепло и холод, сухость и влажность, то они представляют обычное изображение осьмерицы» (Ириней Лионский. Об осьмерице // Против ересей. М., 1868. С. 79). На тождество четверицы и восьмерицы указывается в древнерусских списках «Ответов Афанасия Александрийского Антиоху»: «Четыре стихия ражает рекше