Апокрифы Древней Руси. Тексты и исследования - Автор Неизвестен

Недавно С.В. Бондарь исследовал пути проникновения античного учения о четырех стихиях в Древнюю Русь, связав это учение с задачами пропаганды христианских представлений. Проанализировав взгляды античных мыслителей в части теории первоэлементов, он предостерегает от поиска прямолинейных заимствований непосредственно из Эмпедокла, пифагорейцев, Платона, Аристотеля и т.д. Проникновение античных идей, по его мнению, предполагает существование опосредованного звена, конкретный адресат которого трудно определим. Возможные пути исследования, правда, названы. В качестве примера приводится, в частности, Иустин, который считал возможным заимствовать у греков идею о неразрушимых четырех стихиях, приложив эти взгляды к обоснованию христианского догмата о воскрешении тел. Если сочетание четырех первоэлементов дает все многообразие мира, включая и состав человеческой плоти, то тела по смерти распадаются на составляющие элементы. В момент воскрешения тел по божьей воле повторяются ранее существовавшие комбинации элементов (см.: Бондарь С.В. Античное учение об элементах и некоторые антропологические воззрения в Изборнике Святослава 1073 г. // Отечественная общественная мысль эпохи средневековья. Киев, 1988. С. 128). Поиск посредников между античной и древнерусской культурой, в том числе и проантичных источников апокрифов, еще только начат. Пока можно говорить лишь о некоторых очевидных фактах, отразивших проникновение античных идей.

На Руси, кроме «Сказания о том, как сотворил Бог Адама» и восходящей к нему «Беседе трех святителей», античные сведения о восьмерице распространялись апокрифом «Галиново на Ипократа»; «Мир от четыри вещи съставися: от огня, от въздуха, от земля и от воды. Съставлен же быс и малый мир, сиреч человек, от четыре стихиа: сиреч от кръви, от мокроты, от чръмныя жлъчи и от чръныя. Убо кръвь видениемь чръвена, вкушением же сладка, подобна ее въздуху, яко мокра и топла; флегма же, яже ее мокрота, видением бела, вкушениемь же слана» (Сборник XV в. -Собр. РГБ. Муз. № 921. Л. 107). Затемненный некоторыми сокращениями смысл отрывка проясняется с привлечением параллельных источников. Из них следует, что «Галиново на Ипократа» кровь уподобляют воздуху, по общему им свойству мокроты и тепла, флегму — воде, по общему им свойству мокроты и студености, желчь черная уподоблялась земле, ибо обеим приписывались свойства холодного и сухого, красная желчь отождествлялась с огнем по признаку сухости и тепла (см.: Змеев Л.Ф. Русские врачебники. СПб., 1895. С. 242-245; Громов М.Н. Античное учение о стихиях в Древней Руси // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1981. № 2. С. 65-74).

Разновидность античной версии первоэлементов дает апокрифическая «Книга Еноха», повествующая о создании человека из 7 (число, символизирующее абсолютную полноту) элементов (см.: Соколов М.Н. Славянская Книга Еноха Праведного. М., 1910. С. 29-30).

Переработку античных идей и взглядов, сопоставимых с апокрифической редакцией, находим и среди авторитетных для церкви памятников древнерусской письменности. Так, в «Изборнике Святослава 1073 г.» учение о восьмерице воспроизводится от имени Феодорита: «Тело же убо человече от четырь състав, глаголем създано. Имать бо от огня теплоту, от воздуха студеньство, от земля же сухоту, от воды же мокроту» (Изборник Святослава 1073 года. М., 1983. Л. 245). В другом месте этого уникального энциклопедического труда, излагающего основы христианского мировоззрения, речь идет о четырех качествах природного естества — теплоте, студености, мокроте и сухости (см. там же. 232). Ярким образцом приложения учения о четырех стихиях к христианской онтологии является «Шестоднев» Иоанна экзарха Болгарского, появившийся на Руси не позднее XII столетия и получивший широчайшее распространение в XV-XVI вв. Составитель произведения, равно как и воспроизводимые им Василий Великий, Севериан Габальский и Феодорит Кирский, воспринял, переработал и сохранил античные идеи о неуничтожимости материальных первоначал бытия. В результате элементы античного наследия были введены в доктринально отредактированную схему, согласно которой материальная субстанция ставилась в полное подчинение идеальному божественному первоначалу. Христианские богословы выдвинули тезис о промежуточном творении, согласно которому Бог сначала творит исходные материальные стихии, а потом из них формирует все многообразие мира. Данным приемом отсекался неприемлемый для христианства и ключевой для античных мыслителей принцип извечности материальных первоначал, которому соответствовали представления об извечности мироздания, пребывающего в постоянных превращениях комбинаций первоэлементов. Христанская схема бытия усложнялась за счет введения элементов античной учености, интеллектуализировалась, но только в пределах догматических рамок с сохранением исходных установок на креационизм и финализм (см.: Мильков В.В. Комментарии к «Шестодневу» // Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского как памятник средневекового философствования. М., 1991. Коммент. №№7, 29, 37, 58, 92, 102, 109, 111, 123, 170, 175, 213, 215). Если сопоставить богословие «Шестоднева» с апокрифом о создании Адама, то в последнем античная стихия практически не затронута христианско-церковной правкой. Несмотря на внешнее соответствие библейскому мифу, Бог в нашем памятнике предстает не могущественным Творцом, приводящим мир из небытия в бытие, но неким космическим мастеровым, тщательно составляющим первочеловека из существующих уже стихий мироздания.

Здесь мы выходим еще на один важный с идейно-мировоззренческой точки зрения смысловой пласт произведения. На основе выделения четырех или восьми природных субстанций, как единой природной первоосновы мира и человека, осуществлялось уподобление макрокосмоса Адаму — малому подобию мироздания. Тело первого человека, согласно апокрифу, создается Богом из земли, кости — из камня, кровь — от моря, очи берутся от солнца, мысли отождествляются с облаками, дыхание — с ветром, теплота относится к действию огня, даже за дыханием для Адама Господь отправляется в Горний Иерусалим. В другом ветхозаветном апокрифе — «Книге Еноха» — создание человека происходит аналогичным образом: «пять его от земля, кръв его от роси и солнца, очи его от бездны мерскые, ...косми от траве земние, душя его от духа моего и от ветра» (Соколов М.Н. Славянская Книга Еноха Праведного. М., 1910. С. 29-30). В цитируемом памятнике, так же как и в «Сказании о том, как сотворил Бог Адама», проводится мысль о том, что человек состоит из тех же субстанций, что и все мироздание. Именно этот принцип лежит в основе уподобления частей человеческого тела той или иной части природы. Правда, апокрифы не совпадают между собой ни в предметном содержании пар уподоблений, ни количеством самих пар. Но расхождения фиксируются даже при сопоставлении списков одного памятника.

Извлеченные из разных списков «Беседы трех святителей» росписи уподоблений обнаруживают определенные расхождения. М.Н. Громов, который специально занимался сопоставлением этих уподоблений, называет следующие возможные варианты сопоставлений: тело соответствует земле, или «персту», кости — камню, или облакам, тогда как в другом случае с камнем соотносится сердце и кровь с морем или черным морем, очи с солнцем, мысль с облаками, волосы с дыханием, и ветер тоже с дыханием, дух