Апокрифы Древней Руси. Тексты и исследования - Автор Неизвестен

не рукой самого Кирилла. Наряду с богословскими статьями, они содержали много сведений по истории, географии, медицине, антропологии и философии. В одном из сборников (РПБ, Кирилло-Белозерское собр. № 12. — Опубликован: Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века. М., 1982. С. 192-215) содержится подборка естественно-научных текстов, объединенная в раздел «О земном устроении». Подборку открывает апокриф «Галеново на Гиппократа», которому сопутствуют следующие разделы: о развитии зародыша — текст, предположительно приписываемый комментатору Аристотеля Александру из Афродиксии (III в.); о широте и долготе земли; об устроении земли, где излагается геоцентрическая космологическая концепция, сочетающая Аристотелевско-Птолемеевские положения с древними индоевропейскими мифами о мировом яйце; о землетрясениях, объясняемых проходом ветров через земные трещины; о четырех стихиях и их качествах; о четырех морях; о появлении жемчужины, как прообраза непорочного зачатия; о мифическом Океане, отделяющем землю от ада и рая; о природе облаков, грома и молнии. Г.М. Прохоров, опубликовавший текст, считает, что перевод был осуществлен с греческого языка.

Греческим источником естественно-научных статей книги Кирилла Белозерского послужила выборка из трудов греческого религиозного мыслителя Евстратия Никейского (1050-1120 гг.). В его творчестве наблюдается отход от богословия к научной интерпретиации действительности. Некоторые исследователи даже склонны говорить о тенденции к секуляризации мысли. В истолковании бытия отход от Св. Писания компенсировался обращением к наследию античной философии и наукам. Естественно-научному подходу все чаще отдавалось предпочтение перед богословским истолкованием действительности. К примеру: в русле Псевдо-Аристотелевской традиции Евстратий Никейский в своей космологической теории предполагал наличие в земле жил, по которым струятся воздух, огонь, вода, объясняя конденсацией земного пара образование дождевых облаков, а движением больших масс воздуха в земных расщелинах — землетрясения (см.: Самодурова З.Г. Естественно-научные знания // Культура Византии. Вторая половина VII-XII вв. М., 1989). Как раз эти натурфилософские статьи и отразились в подборке Кирилла Белозерского.

Что касается трактата «Галеново на Гиппократа», то происхождение его остается неясным. Публикатор памятника склонен считать, что это краткая выборка из комментариев Галена к «Своду Гиппократа», произведенная анонимным компилятором из разных трактатов Клавдия Галена (Памятники... С. 600). В тексте, по всей видимости, нашли отражение взгляды как одного, так и другого мыслителей.

Гиппократ (ок. 460—ок. 370 гг. до н.э.) считается основоположником древнегреческой научной медицины, обосновавшим подход к болезням с естественно-научной точки зрения. Во взглядах античного ученого много неясного, ибо его именем подписана масса трактатов, принадлежавших разным авторам. Считается, что Гиппократ соотносил человеческий организм со строением космоса, а с четырьмя космическими стихиями соотносил свойства человеческого организма, уподобляя их жизненным сокам (кровь — теплу, слизь — холоду, желтую желчь — влаге, черную желчь — сухости). По объяснению «отца медицины», смешение качеств находилось под управлением космических стихий, определяя своим сочетанием болезни, душевное состояние, психологию (см.: Культура древнего Рима. Т. 1. М., 1985. С. 269). В сохранившихся текстах Гиппократовской школы найдется немного разделов, напрямую сопоставимых со взглядами Галена и идеями апокрифа «Галеново на Гиппократа» (ср.: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С 552-570).

Клавдий Гален (129-199 гг.) — римский врач и философ, заложивший теоретические основы средневековой европейской медицины. Автор трактатов «О назначении частей человеческого тела», «О взглядах Гиппократа и Платона» и многочисленных комментариев к Гиппократу, сведенных в трактат «О природе». В своих медицинских рекомендациях он следует теоретическим установкам о параллелизме и прямых взаимосвязях между живой и неживой природой. В основу его онтологии положено переработанное античное учение о стихиях как универсальный принцип мироздания, объясняющий зависимость человека от макрокосмоса.

Вряд ли к вероятным авторам апокрифа можно отнести Евстратия Никейского. Онтологические принципы, изложенные в апокрифическом тексте, предполагают равноправие четырех первооснов бытия. Они не совпадают с онтологическими воззрениями византийского мыслителя, который считал первозданным элементом воздух. Преобразованию воздуха Евстратий Никейский приписывает порождение воды, земли и огня (см.: Самодурова З.Г. Указ. соч. С. 315). Интересующий нас текст вполне мог прийти из современной Евстратию культурной среды непосредственно с самим мыслителем не связанной (например, из среды образованной внецерковной интеллигенции и византийских медиков XI-XII вв.). В ту эпоху в Византии и в обучении, и в практике широко применялись идеи Галена и Гиппократа, практиковалось составление трактатов, заимствованных из их сочинений (см.: Самодурова З.Г. Указ. соч. С. 324-325).

Появление текста на Руси свидетельствовало о возникновении здесь к XV столетию духовно-интеллектуальных запросов, аналогичных тем, которые имели место в Византии в бытность Евстратия Никейского и современных ему последователей Галена.

Вслед за Кириллом Белозерским, «Галеново на Гиппократа» включает в один из своих рукописных сборников монах-книгописец Кирилло-Белозерского монастыря Ефросин (вторая половина XV столетия), которого не без основания считают идейным последователем Белозерского игумена. Прототипом его энциклопедических рукописных сводов были книги основателя монастыря на Белом озере, из которых непосредственно заимствовались многие тексты. Известные науке шесть Ефросиновых сборников были предназначены для келейного чтения. Характерно, что сведения из различных областей знания в этих книгах едва ли не преобладают над текстами церковно-учительного характера. Исторические, географические, климатические, философские, астрономические, мифологические и медицинские темы характеризуют светско-просветительские и научно-познавательные запросы книжника. Протиражированный Ефросином текст «Галеново на Гиппократа» (РПБ, Кирилло-Белозерское собр. № 22/1099, Л. 209 об. — 211) помещен переписчиком в чрезвычайно насыщенное апокрифами и научными (в средневековом понимании) текстами собрание (см.: Каган М.Д., Понырко Н.В., Рождественская М.В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина // ТОДРЛ. Т. 35. Л., 1980. Л. 7-105).

Дальнейшая судьба «Галеново на Гиппократа» связана с включением его в энциклопедический свод митрополита Макария (1481/82—1563 гг.) — «Великие Минеи Четьи» (ГИМ, Синодальное собр. № 996. Л. 1063). Памятник находится здесь в окружении статей антропологического и естественнонаучного содержания. Среди догматически выверенных текстов из «Шестоднева» Иоанна экзарха Болгарского, Иоанна Дамаскина и других авторов — авторитетных церковных деятелей — здесь помещены так же разделы, относящиеся к той же тематике, что и апокриф: «От врачебных книг», «От Ипократа», «О человечестемь естестве», «О философах и врачех» (см.: Гаврюшин Н.К. Первая русская энциклопедия // Памятники науки и техники. 1982. 1983. М., 1989. С. 125). Официозный, государственно-церковный характер «Великих Миней Четьих» вроде бы означал легализацию сомнительного идейно-мировоззренческого контекста произведения. Но приходится учитывать, что все это происходило на фоне непрекращающейся борьбы церкви с магией, разнообразными предсказаниями и их родной сестрой — астрологией. Как бы то ни было, но пока остаются необъяснимыми причины включения Макарием «Галеново на Гиппократа» в его грандиозный общерусский свод. Известно, что митрополит выступал с резкими обличениями астрологических предсказаний, но это не помешало ему остановить свой выбор на произведении, текст которого являлся философско-теоретическим обоснованием медико-диетического прогнозирования.

В идейной жизни Древней Руси памятник был