Апокрифы Древней Руси. Тексты и исследования - Автор Неизвестен

поляризована, как в ортодоксальной доктрине, резко противопоставившей мир горний миру дольнему. В приведенных выше апокрифических сюжетах божество приближено к миру и человеку. Обращает на себя внимание то, что Господь не пребывает в раю, а спускается туда с небес. Рай же оказывается частью сотворенной природы. Первые люди изгоняются из рая, тогда как применительно к небесному Эдему речь должна была бы идти о свержении. Идеальный райский мир вполне реален, доступен чувствам, его можно достичь и поселиться вблизи врат. Поэтому и история грехопадения символизирует не столько онтологическое противопоставление природного и идеального (в смысле полного отмежевания Бога от людей), сколько максимальное, в рамках идеалистического креационизма, приближение небесного и земного. Мир людей, в апокрифической трактовке, лишь незначительно отдаляется от сферы божественного, а сама возможность приближения и даже соприкосновения с этой сферой отнюдь не исключается. Логически из апокрифического образа земного рая следует, что Бог творит собственно только рай, а не землю. Возможен и другой поворот мысли — сотворенный Богом дольний мир, это и есть рай, окруженный бесплодным пространством, так испугавшим Адама, изгнанного из плодородного места. Существует мнение, что библейский образ земного рая отразил привычное и типичное для ближневосточного человека восприятие географической среды как оазиса в окружении безжизненной пустыни (см.: Мифы народов мира. Т. 2. М., 1988. С. 363-365).

Популярность заземленного образа рая у принявших христианство народов могла поддерживаться в разноязычной среде пережитками индоевропейской мифологии. В разных культурах — от греческой до славянской — присутствуют сходные представления об ином мире, в который уходят предки. В мире предков — вечное лето, там нет болезней, страданий и во всем проявляется изобильный достаток. В связи с этим надо сказать о Платоне, который в «Гордиасе» говорил об уготованной благочестивым людям островной обители блаженных. Согласно «Делам и дням» Гесиода, для героев Трои предназначается некий блаженный остров, обильная земля которого дает три урожая в год. Это чудное место, находящееся под властью Кроноса, помещается между миром людей и бессмертных. Известно, к тому же, что древние греки поселяли своих умерших в удаленную островную обитель, называемую Элизиумом.

В народных представлениях славян приход весны ассоциировался с дыханием тепла, которое даруют предки. Владимир Мономах в «Поучении» воспроизводит известные и другим культурам воззрения, согласно которым птицы на зиму скрываются в раю, а по весне возвращаются обратно.

В свете приведенных соответствий об апокрифическом сюжете земного рая с полным правом можно сказать, что: «средневековая легенда воскрешала древние верования и переносила их на христианскую почву» (Сахаров В. Указ. соч. С. 40). Надо сразу отметить, что в отличие от ветхозаветных исторических апокрифов ближневосточного происхождения, повествующих о жизни библейских первопредков, индоевропейские черты иного мира как острова блаженных в первую очередь обнаруживаются в апокрифических хождениях к земному раю. Агапий в долгом странствии пересекает различные неведомые места, непроходимые леса и достигает главной преграды — моря, которое пересекает на корабле, управляемом Христом и апостолами. На острове райское место дополнительно ограждено стенами, простирающимися до небес. Агапий попадает внутрь через оконце. Райские места, согласно этому апокрифу, достижимы для простого человека, но открываются они только избранным.

Синонимичный образ земного рая, соотносимый с индо-европейским прототипом островной страны, обозначен в «Хождении Зосимы к рахманам». Это сложный, составленный из нескольких частей памятник V-VI вв. Текст апокрифа стал известен на Руси не позднее XIV столетия (ЦГАДА. ср. 381. Сильвесторский сб. № 53; ГИМ. Синодальное собр. № 114 и др.). Апокриф относился Индексами к запрещенной литературе, но несмотря на это древнерусские книжники помещали его в сборники житий. В «Хождении» повествуется о том, как прославившийся отшельническими подвигами старец Зосима, преодолевая многочисленные земные преграды (пустыню, лютых зверей, бури, землетрясения), достигает непроходимой реки Евмасион (ср. с рекой-преградой, небезызвестным мифическим Стиксом). В апокрифе говорится, что рай окружала поднимавшаяся из вод облачная стена, которая ограждала его от любых сообщений с внешним миром — даже птицы и ветер ее не преодолевали. Зосима, однако, попадает на противоположную сторону, куда его переносят на своих ветвях чудесные деревья. За преградой Зосима наблюдает жизнь праведных людей. В рассказе об обитателях рая совмещены сведения об индийских брахманах (нагомудрецах), с которыми встречался во время своих походов Александр Македонский (см. соответствующий сюжет Александрии хронографической редакции), и описание рехавитов — потомков Рехава, легендарного родоначальника одного из еврейских колен, о чем повествует «Иосипон». Таким образом, обитель блаженных в ином мире, отделенном пограничной рекой, оказывается одновременно и изолированной от мира, и доступной избраннику божьему. К тому же и блаженные насельники рая оказываются вполне плотскими людьми, ибо они смертны (см.: Памятники... Т. 2. М., 1863. С. 81-92). Статус святости рая и блаженных райских жителей непомерно высок, что подчеркивается и общением рахман с ангелами, и существованием почти непреодолимой границы. И все-таки рай «Хождения Зосимы», во всей его изолированности и обилии сказочно неземных качеств, — это часть мира дольнего, наделенная наивысшими в ценностном отношении характеристиками. Это некая пограничная сфера, в пределах которой божественное, при определенных условиях (праведность, например), соприкасается с тварным.

В целом ряде произведений древнерусской апокрифической литературы присутствуют те же мотивы, что и в «Хождении Зосимы к рахманам». В сербской Александрии, например, нагомудрецы указывают Александру Македонскому на землю близ рая, где обитали прежде Адам и Ева. Имеется и другая параллель. В иудейской редакции Александрии говорится о том, что великий завоеватель достиг в труднодоступных и отдаленных местах «врат господних», в которые только обрезанные праведники могут вступить (Гаркави А.Я. Еврейская Александрия XII в. // СОРЯС. Т. 53. Вып. 6. 1891. С. 119-120). В «Слове об антихристе» (редкий случай соединения мотива земного рая с эсхатологией) Михаилу — царю-победителю апокалиптического народа — приписывается происхождение от праведного безгрешного рода царей Маковицких, о которых сообщается, что они из тех мудрецов, что «близ рая живяху» (Истрин В.М. Указ. соч. С. 194-195).

К суммарному апокрифическому образу земного рая некоторые особые черты добавляет «Житие Макария Римского». Оно совмещает в себе жизнеописание святого отшельника Макария, поселившегося в 20 поприщах от рая, со странствием трех иноков (Феофила, Сергия, Югина), пустившихся на поиски того места, где небо «прилежит к земле». Через неведомые земли и народы, среди которых называются фантастические андрогины, песьеглавцы и пигмеи, через испытания в пустыне и населенных змеями местах, через преграды встающей тьмы и бездорожья, двигались иноки в восточном направлении и достигли пределов, куда доходил Македонский. За этими пределами простиралась юдоль печали: в озере полном змей мучались и стенали люди, невдалеке окованные веригами титаны страдали в опалявшем их пламени, а из бездонной пропасти