Стоп-кадр. Легенды советского кино - Николай Ирин

«блаженного мужичка». Станиславский придавал актерскому воображению особое значение. Ульянов в этом смысле один из лучших его последователей. Даже не вполне удачные, на чей-то вкус, эпизоды с участием Михаила Александровича радикально отличаются от неудач иных крупных мастеров. Всегда ощущаешь его кураж, отвагу, стремление прорваться от канонизированного содержания к чему-то новому и невиданному. Он бешено фантазирует даже тогда, когда показывает персонажа в режиме внешнего спокойствия.

В начале 80-х Юлий Райзман снимает Ульянова в «Частной жизни», где актер предстает в образе внезапно вытолкнутого на пенсию крупного советского промышленника, еще недавно директора серьезного производства. «Я не знаю, как жить», – исповедуется Сергей Никитич Абрикосов, и Ульянов ищет для хорошо знакомого ему социального типа свежие краски, ритмы, мотивы в этой быстро меняющейся реальности. Фильм получил все возможные премии в СССР, серьезные награды на Венецианском фестивале. Ульянов удостоился приза за лучшую мужскую роль. Выяснилось, что негромкая история про активного, сильного человека, внезапно оказавшегося не у дел, универсальна.

«Товарищ Абрикосов, не задавать вопросов!» – смеется над пенсионером бывший коллега, но тот снова и снова их задает, придумывая своему герою легкий интонационный сдвиг или виртуозно отыгрывая фирменную «зону молчания». Абрикосов лишился социальной значимости. Что осталось, кому он по-настоящему нужен? Ульянов словно рефлектирует по поводу собственного канонического персонажа, благо Райзман с готовностью потворствует исполнителю. «Конечно, у него имелось заранее принятое решение, но он выслушивал иную точку зрения, легко соглашался: «Попробуйте!» – так был свободен и так доверял актеру», – рассказывал Михаил Александрович впоследствии.

Георгий Товстоногов еще в 1971-м в программной статье «Поговорим о перевоплощении» выделил трех артистов нового типа и метко описал присущую им «качественно более совершенную манеру актерской игры»: «Стоит обратить внимание на то, что лучшие современные актеры почти не меняют своей внешности. Вы всегда сразу узнаете Е. Евстигнеева, О. Ефремова, М. Ульянова. Однако почти всякий раз вы встретите новый характер, новый образ. Создается он за счет иного способа мышления, иного темпоритма, иной природы чувств. Эти актеры великолепно чувствуют «условия игры», жанр спектакля. Естественно, что личное начало в таком случае ощутимее, яснее в искусстве актера. Неузнаваемость актера в спектакле, которая ценилась столь высоко еще в недавние времена, сильно упала в цене».

«Не уважаю храбрость взаймы», – говорит герой Ульянова в «Председателе», имея в виду выпивку, однако эти слова удачно характеризуют творческий метод и жизненную позицию артиста в целом. Чаще играл риск, преодоление и ответственное служение, реже, но столь же ярко – теневую сторону человеческой натуры, стараясь обнаружить, но не оправдать мотивы подлости, цинизма. И всегда в основе – личное усилие, индивидуальное опасное путешествие.

В производственной картине Владимира Басова «Битва в пути» он сыграл, возможно, первого своего «человека напряженного служения». Тот приезжает на большой завод и не может принять существующий там порядок вещей. «Митенька, – уговаривает испуганная его несговорчивостью жена, – но ведь работал же до тебя другой главный инженер, ничего не переворачивал, охотился, за реку на лыжах ходил, и все его хвалили».

Сегодня пресловутый принцип реальности возобладал, и отказ от простого мещанского счастья будет, пожалуй, приравнен к сумасшествию. Охотиться, мчаться на лыжах и снегоходах, плавать на яхтах, на худой конец, на круизных теплоходах – утвердившаяся, пусть и недостижимая для многих, социальная норма. «Нравиться всем» – самое надежное средство заработать.

И все же надо понимать: страна, такая, какая она есть, местами сытая и довольная, поднята из руин послевоенных лихолетий, обустроена персонажами Ульянова. Его герой из картины «Они были первыми» отвечал на вопрос руководителя-большевика «Куда же Вас направить, Алеша?», не задумываясь: «Куда нужнее». С этих слов начинается кинокарьера Михаила Александровича. Реплика задает как базовую тему, так и вектор его творческого развития.

А равно – нравственный ориентир, который в огромной и претендующей на очень многое стране всегда актуален.

Игра по-крупному

Сергей Филиппов

Сергей Николаевич Филиппов (1912–1990)

Сергею Филиппову очень подходит определение «крупный актер». Тут, разумеется, признание исходного таланта, замечательной творческой биографии и в то же время буквальная характеристика. Широкая кость, плотное сложение, длинные конечности, крупные черты лица – Филиппов самой природой был запрограммирован играть броско, мощно, выразительно. В кино ему чаще предлагали роли второго плана, а он в силу одних только незаурядных данных вываливался на передний, превращал каждый свой эпизод в центр притяжения. И тут же добавлял к «природе» актерскую технику, игроцкую страсть и парадоксально тонкую душевную ноту.

Он родился в Саратове. Мать – портниха, отец – слесарь. Из школы исключили за плохое поведение, после чего Сергей попытался следовать по родительским стопам, перепробовав несколько рабочих профессий: все не то. Стройный и пластичный юноша, сориентированный на творческий поиск, закономерно попал в балетную студию, где сразу же добился больших успехов.

Много позже вспоминал: «Шли мы как-то с другом мимо клуба. В окне увидели девчонок в коротеньких юбках. Ногами что-то выделывали, какие-то кренделя. Ноги понравились. И решил я, что это мое призвание – ноги. Мы заглянули в эту комнату. На двери была табличка «Хореографический кружок». Мы понятия не имели, что значит «хореографический», от слова «харя», что ли, но оказалось – нет. Тут занимались танцами. Поскольку мальчишек почти не было, преподавательница с удовольствием записала нас в кружок. Мой приятель скоро бросил занятия, а мне очень понравилось. Это была моя путевка в жизнь. Танец дал мне возможность покинуть отчий дом».

В 1929-м Филиппов отправляется из Саратова на учебу. Есть даже версия: он поступил-таки в лучшее хореографическое училище страны – ленинградское, и сама Агриппина Ваганова отчислила его оттуда за то, что молодой человек с ней регулярно спорил. Легенда красивая и престижная, впрочем, по другим сведениям, Сергей попросту опоздал к началу вступительных экзаменов и поэтому довольствовался Ленинградским эстрадно-цирковым техникумом.

Так или иначе, он отучился, а затем выступал в мюзик-холле, где его заметил молодой, но уже знаменитый – после постановки «Гамлета» в театре имени Вахтангова – Николай Акимов. Филиппов идет к нему в Театр комедии и с неизменным успехом играет там на протяжении 30 лет.

О его первом появлении на этом месте работы существует вполне правдоподобная байка. Якобы за спиной вновь прибывшего раздалось: «Неужели этот тип с лицом убийцы тоже актер?!» Но совсем скоро Сергей Николаевич превращается в звезду первой величины, и ленинградская публика начинает им всерьез увлекаться.

В театре с громадным классическим репертуаром, где характерному артисту есть к чему приложить силы, был простор для самовыражения. С кино – сложнее: советская комедия