Инкуб - Rugiens_Ursus

В Мхка’ре выяснилось, что почти десять тысяч мужчин-дроу работали в жесточайших условиях на рабских позициях.

Каждый из воинов, решившихся пойти в поход, ежедневно получал подтверждение правоты слов своего лидера. Это задевало самую нежную струну души любого мужчины — их гордость.

Действительно, всё их естество могло восстать против страха, что давил на разум с малых лет. Но, как хищник, задавленный детёнышем, не может подняться, так и каждый из них без толчка хаоса оставался лишь рабом своего страха. Страха смерти, страха эфемерных кар за пределами мира, что ждали еретиков за предательство своих госпож.

Последний город сдался без боя, сам встав заслоном даже в самых потайных местах, не давая выхода жрицам и аристократам.

Жрицы потеряли свои чёрные души, а аристократы, бежавшие от похода, как от чумы, теперь пытались выторговать себе свободу у стены тихой ярости, закованной в доспехи из тварей Подземья.

— Молю, пожалуйста, мой род даст вам что угодно! Ур’ширазал даст столько денег, что хватит на три жизни вперёд, но выпустите меня и моих дочерей! — голубоглазый дроу, что было большой редкостью, пытался выторговать что-то у двух стражей, которые, казалось, вовсе не слушали его лепет.

Инкуб подошёл к его камере абсолютно тихо — тонкая щель не давала сколько-нибудь приличного обзора.

Парой жестов он перекинулся с воинами, и те показали: слева мужчины, справа женщины, все в оковах для магов.

Жестом он приказал открыть дверь.

— Благодарю, благодарю вас, мой род не заб…

— Ой, — дьявольская улыбка инкуба похоронила слова дроу.

— Нет, нет, нет, прошу! Пощады! Я, Дэр’морт, никогда не якшался с Ллос! Мой род на семь колен в опале у проклятых жриц!

— Папочка на этого есть? — кивнул инкуб одному из стражей.

— Папочка? — опешил тот.

— Кто такой, что в активах, отношение к религиозному вопросу, — пояснил Люпин.

— Никак нет, писчий пока не успел собрать всё, но могу заверить: этот аристократ из слабого рода, наполовину вырезанного десять лет назад культом. В основной линии рода остались он и две его дочери, Аманита и Валанита, что сидят в заточении по камерам.

— Имя?

— Моё? — не понял дроу.

— Да.

— Вы нарекли меня Дерзерт! — стукнул под сердцем фанатик.

— Точно. Под шлемом не признал. В ветераны подходишь.

— Слава повелителю!

Инкуб от такого был в прострации, будто собрал под началом паладинов. Обычно аристократок уже давно изнасиловала бы солдатня, а затем запытала на дыбе — не обязательно в таком порядке, но судьба их была бы одинакова. А тут — образцовая дисциплина. Удивительно!

— Прикройте дверку, надо переговорить.

В замке зашуршали ключи.

— Ну что ж… Пой, птица.

— Я…

— Учти, мне интересны в первую очередь твои навыки. Аристократом ты быть перестал.

— Я Дэр’морт, глава рода Морт, что живёт в Ур’ширазале и служит граду под землёй дипломатами и хранителями многих тайн. Обучен магии до магистра.

— Хм… То есть, если бы мне, допустим, понадобился человек для донесения важных посланий смешанному населению дроу и эльфов, как думаешь, справился бы?

— Боюсь, моя внешность вызовет отвращение и у первых, и у вторых. Голубые глаза у дроу считаются слабостью, а дроу для эльфов — нечто между дьяволом и бешеной псиной, — с неуловимой ноткой сарказма отметил аристократ.

— Кто-то говорил, что ты будешь работать лично? Предложение — как руководителю такой структуры.

— Если взять моих дочерей в помощницы, проблем не будет.

— Занятно. Считай, ты сохранил жизнь и честь своих дочурок. Хотя насчёт последнего… Не ручаюсь, — улыбнулся инкуб, стуча в дверь.

Из всех пленников полезными оказались лишь немногие: пара волшебников достаточного уровня, что могли бы преподавать при храме, да пара девиц, ставших наложницами Люпина за невинность и приятные черты внешности. Инкуб начал понимать, чем его так привлекает невинность: девушки дрожат, осознавая, что их ждёт, и этот страх с безысходностью так приятно насыщают его суть эмоциями…

Остальные стали рабами. Аристократок, скорее всего, ждёт судьба наложниц для особо везучих и отличившихся воинов, а аристократов продадут как учёных рабов. Такие нужны, хоть и опасны, но крайне полезны.

Разобравшись с пленниками, инкуб принялся творить. Его не отпускали мысли о ритуалах, проведённых над Ариэль и Равен. Он разложил вокруг себя 666 колец и вгрызся в каждое своей сутью. Что-то резануло по его сущности, магия критически упала, но он смог!

Его артефакты — физическое воплощение лярв, выгрызающих кусочек души смертного для канала, связывающего инкуба с фанатиком.

Шесть колец получились особенно сильными, шестьдесят — чуть слабее, а шестьсот — вполовину от первых шести. Но усиление физических сил — не главная их способность. Каждый воин после смерти цеплял душу к домену Люпина, что давало возможность воскрешения.

Забавно, что каждое кольцо было частью демона, а значит, при утрате тела воина его можно втянуть в свой домен.

На самого инкуба кольца, очевидно, не действовали, но на смертных — вполне. Эльфы и дроу идеально подходили для таких артефактов из-за склонности их тел к магии, а другие расы разумных могли использовать их лишь при наличии магического дара.

Каждое кольцо, независимо от прежней отделки, теперь представляло собой хаотичное переплавление металла с переливами невозможных цветов.

Взяв сундучок, инкуб собрал всё и направился в штаб.

Там как раз находились шесть капитанов. Удивительно, но трое были эльфами, трое — дроу, и ни одной склоки на расовой почве.

Как только инкуб вошёл, жаркое обсуждение приостановилось. Каждый козырнул, но затем беседа продолжилась в более спокойной манере.

— Прошу приостановить обсуждение, господа. Сейчас для вас есть небольшое объявление и дары.

Командоры переглянулись и повиновались. Их лица были смутно знакомы инкубу.

— Эларис, прошу, подойди и прими мой дар.

Русый эльф дикарского вида, измождённый долгим заточением, подошёл к инкубу, взял протянутое кольцо и без сомнений надел его.

Кольцо вспыхнуло и растворилось в плоти воина, оставив несколько шрамов, обозначающих его присутствие.

— Снять можешь так же, как надел.

Капитан попробовал снять. Непривычный к таким артефактам, он слегка напрягся. Ещё одна вспышка — и кольцо обрело физическую форму, легко сойдя с пальца.

Поигравшись с новой игрушкой, он оставил её на руке. Инкуб почувствовал, как из его домена улетучилось немного магии — незаметно, учитывая его переполненность магической энергией. Но если умножить это на десять