Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

Карикатура на комиссара Столичной полиции Эдварда Генри (Vanity Fair, октябрь 1905 года)

К 1907 году по улицам Лондона рыскали уже около 700 детективов. Остальная часть страны полагалась на местные управления полиции, однако им не хватало ни ресурсов, ни квалификации для того, чтобы успешно разбирать серьезные дела. «В полиции графств, если не считать нескольких крупных провинциальных городов, нет сыскных отделов, — отмечалось в том же году в служебной записке, подготовленной Министерством внутренних дел. — Там достаточно хорошо справляются с обычным потоком уголовных расследований, но, когда возникает дело особого рода, они почти неизменно проваливаются. Иногда, уже на поздней стадии, обращаются за содействием к Скотленд-Ярду, но к тому времени след преступника успевает остыть. Более того, детектив, прибывший из Скотленд-Ярда, получает очень мало помощи от местных полисменов, которые относятся к его вмешательству с огромной завистью».

И далее:

В Лондоне у нас есть множество весьма опытных детективов, которые более или менее специализируются на определенных разновидностях дел. Будет очень полезно, если удастся побудить полицию графств обращаться за их услугами уже на ранней стадии расследования, однако у нас нет никаких возможностей заставить ее так поступать[634].

Под «делами особого рода» имелись в виду убийства. Министр внутренних дел Герберт Гладстон предложил Скотленд-Ярду взять под свое начало расследование всех убийств (и других преступлений, связанных с насилием) в сельской местности, что позволяло привлекать ресурсы и опыт мегаполиса в отдаленные деревушки, плохо оборудованные для таких изысканий. Нескольких детективов из CID подчинили непосредственно Министерству внутренних дел, чтобы оно направляло их, куда сочтет нужным. Эта команда расследователей, работавших вместе, когда этого требовали обстоятельства, не имела официального наименования, но неофициально ее прозвали «Отдел убийств»[635].

В эту группу входил старший инспектор Уолтер Дью, поступивший на службу в Столичную полицию в 1882 году, когда ему было 19 лет. Первые пять лет он, облаченный в форму констебля, патрулировал улицы Паддингтона, а затем его перебросили в жалкий и неприглядный Ист-Энд. В 1887 году Дью получил повышение: его перевели в CID, присвоив звание детектива-констебля и прикрепив к полицейскому участку на Коммершел-стрит (в Уайтчепеле). «Даже до того, как годом позже здесь стал орудовать Джек-потрошитель, — вспоминал Дью, — [Уайтчепел] имел дурную славу места, где процветают порок и злодейство. Подобного уголка на Британских островах не было больше нигде»[636].

Незадолго до перевода сюда Дью женился и теперь беспокоился о том, как это он привезет молодую жену в здешний «рассадник преступности». Но чувство воодушевления перевешивало дурные предчувствия. «Сбылись мои первые полицейские стремления, — писал он, — теперь я сотрудник знаменитого Управления уголовных расследований, полисмен-детектив». К тому же Уайтчепел оказался идеальной средой для освоения сыскного ремесла. «Уайтчепел, Спиталфилдс и Шордич стали теперь моими охотничьими угодьями, а сотни преступников наихудшего сорта — моей дичью, — писал он. — К тому времени, когда произошло первое из этих чудовищных убийств, позже приписанное Джеку-потрошителю, я уже успел неплохо изучить Уайтчепел. И оставался там, пока его оргия бессмысленных умерщвлений не закончилась»[637].

Дью провел в Ист-Энде 18 месяцев; в декабре 1889 года его перевели обратно в Паддингтон. Он довольно стремительно поднимался по карьерной лестнице и через несколько лет возглавил отдел уголовных расследований Хаммерсмитского районного управления, а в 1906 году стал работать в центральном аппарате Скотленд-Ярда уже в звании старшего детектива-инспектора. «Детектив в жизни совсем не похож на детектива из книг, который всегда в конце концов добивается успеха, — писал он. — Необходимо напряженно размышлять, это верно. Но при этом нужно и напряженно трудиться. Упорство и терпение позволяют схватить гораздо больше преступников, чем проблески гениальности»[638].

В послужном списке Дью хватало расследований убийств. «К несчастью, их было немало… — писал он, — притом все весьма жестокие, и большинство виновников оказались на виселице. В каком бы районе я ни служил, там случалось порядочное количество убийств… Однажды меня отправили в один отдаленный городок расследовать самое дьявольское убийство, которое надолго врезалось мне в память»[639].

1 ноября 1908 года Министерство внутренних дел направило Дью за 90 миль к западу от Лондона — в Солсбери. Ему предстояло расследовать убийство одноногого 12-летнего мальчика по имени Тедди Хаскелл. В поезде старший детектив-инспектор ознакомился с досье, содержавшим подробности дела. Ребенок проживал со своей овдовевшей матерью Флорой в доме 18 по Медоу-роуд (Фишертон) «среди соседей — ремесленников и железнодорожных рабочих, которые питали большую симпатию к увечному мальчишке». Вечером 31 октября около половины одиннадцатого Перси Нобл, двоюродный брат Тедди, зашел к Хаскеллам отдать Флоре шиллинг, который она ему одалживала. Не успел он постучаться в дверь черного хода, как услышал вопль вдовы: «Остановите его! Он убил моего Тедди!» Испуганный Перси выбежал на мостовую, но никого не увидел. Флора устремилась за ним. Ее панические крики подняли тревогу по всей округе[640].

Тедди нашли в его кровати «с глубокой раной поперек горла». Местный врач «прибыл быстро и заключил, что смерть, скорее всего, наступила практически мгновенно». Мальчик держал у кровати шкатулку, в которой «копил все мелкие монетки, какие ему удавалось добыть», чтобы однажды «купить себе пробковую ногу взамен той, которой он лишился в раннем детстве». Соседи помогали чем могли, и в итоге Тедди накопил восемь фунтов. Убийца скрылся с половиной этой суммы[641].

Местной полиции Флора заявила, что вечером искупала Тедди, затем уложила его в постель — около 21:45. Затем прошла на кухню, заперла заднюю дверь и прикрутила газовое освещение. Устраиваясь за кухонным столом, Флора услышала какой-то шум, доносившийся из спальни Тедди (которая находилась над кухней). Когда она встала, чтобы пойти узнать, в чем дело, какой-то мужчина с грохотом промчался вниз по лестнице и выскочил в парадную дверь, отшвырнув в сторону окровавленный нож, прежде чем раствориться в темноте. Именно в этот момент Перси постучал в дверь черного хода.

Новости об убийстве стремительно распространялись по тихой улице, и соседи Флоры принялись действовать. «Кучки мужчин с переносными фонарями тут же пустились на поиски среди известковых холмов и фермерских угодий, окружавших город», — сообщала The Salisbury Times. Когда произошло убийство, в доме Флоры было темно, так что она не могла дать полноценное описание преступника. Все-таки ей как-то удалось разглядеть, что это был мужчина «лет тридцати — сорока, ростом пять