Когда встречаются мосты - Юлия Владимировна Климова

– Я знаю, тетя Катя сказала.

Глядя на Женю – худую, стройную, взволнованную, – он подумал о том, что уже больше никогда не сможет отправлять раздражение в ее сторону. Видимо нерв, отвечающий за эту едкую и разрушительную эмоцию, сгорел. Возможно, от стыда. Никита коротко улыбнулся и подошел ближе. Он и сам волновался, потому что пришло время расставить все по своим местам. Вынув из кармана письмо, он положил его на стол и сказал: – Прочитай. Это папа написал. Его прощальное письмо мне.

Когда Женя читала, ее пальцы подрагивали. И Никита видел, с каким трудом она сдерживает слезы.

«Я дурак. Она любила папу. И я всегда знал об этом, но… Не нужно думать про эти вечные «но». Было и прошло».

– Ты сказала, что у тебя есть мечта – открыть книжный магазин, и именно поэтому я предложил помощь. Не хочу, чтобы ты думала, что теперь я шантажирую тебя этим письмом… Поверь, это не так. Да, я должен выполнить просьбу папы. Вот только я еще действительно хочу сделать для тебя дизайнерский проект. Он будет очень хороший. И в дальнейшем, я тоже хочу тебе помогать. Свой бизнес – это трудно.

Женя аккуратно сложила листок два раза по сгибам и протянула его Никите.

– Спасибо, что дал прочитать.

– И еще… Прости меня.

Женя подняла голову и заглянула ему в глаза, шмыгнула носом и улыбнулась дрожащими губами.

– И ты меня прости. – Она помолчала немного, а потом нервно махнула рукой в сторону ноутбука. – Давай я покажу тебе все файлы, которые у меня есть на тему книжного. Мы с папой многое придумали, да и я теперь сижу по утрам и вечерам и решаю, как все лучше устроить, выбираю мебель и изучаю мировую историю библиотек и книжных магазинов. Много интересного и это помогает.

Они обсуждали проект часа два, какие-то предложения вычеркивали, какие-то добавляли. Никита ловил в душе привычное творческое нетерпение, чувствовал себя в дизайнерской стихии как рыба в воде и изредка бросал на Женю короткие взгляды.

Мысли о кольце жужжали в висках, и прогнать их не получалось.

– Вечером встречаемся внизу, как и договаривались. И надо будет что-то делать с лестницей, покупатели не должны иметь возможность подниматься на второй этаж, раз магазин только на первом, – сказал Никита, уходя. – Пришли мне план первого этажа на почту, пожалуйста. И не волнуйся, все получится, исполним твою мечту. Я рядом.

* * *

Когда дверь за Никитой закрылась, она подошла к столу, положила руку на спинку стула и сжала ее.

– Ты ошибся, – прошептала Женя, и по щекам потекли слезы, которые она тут же вытерла ладонью. – Моя заветная мечта совсем другая… – Я люблю тебя, Никита. С того первого дня, как увидела… тысячу лет… люблю. И папа знал это.

* * *

Англия

Первая половина XIX века

Прошло три недели с тех пор, как она передала Габи записку. Момент встречи на веки вечные поселился в памяти и в особенно трудные минуты давал силы. Эмми представляла, как Алексей читает ее послание и улыбается, а затем заверяет Габи, что теперь она в безопасности и ни о чем беспокоиться уже не стоит.

«Как же хочется узнать, какой была ее жизнь все эти годы… Надеюсь, не слишком тяжелой. Габи хорошо одета, а это дает надежду на то, что горести обошли ее стороной. Хотя… на мне дорогая одежда, а в душе – одиночество и страх».

Вчерашний ужин, на котором присутствовал лорд Вильям Генри Додсон, многое дал понять Эмми. Интуиция больно сжала сердце, а кончики пальцев похолодели.

«Они все обсудили и договорились», – пронеслась обжигающая мысль, когда Эмми увидела, какими многозначительными взглядами обмениваются тетя Маргарет и лорд Додсон. Они оба были счастливы, точно неожиданно исполнились их самые заветные мечты.

Да и вел себя лорд Додсон теперь иначе, будто вдруг стал хозяином вещи, временно оставленной в доме Эддингтонов. Вальяжно развалившись на стуле, поглядывая на Эмми то с самодовольной усмешкой, то с явной похотью, он абстрактно разглагольствовал о семейной жизни, не забывая при этом с аппетитом поедать пирог с курятиной. Несколько раз лорд Додсон подмигнул Эмми, чего раньше не бывало, она же делала вид, что не замечает этого. Тетя Маргарет к еде почти не притронулась, но она сияла, а ее щеки даже слегка порозовели. И хорошим во время ужина было лишь одно – Хью на нем не присутствовал.

– Они договорились… – прошептала Эмми, прижимая ухо к двери.

Она полдня ожидала возвращения Хью, который теперь часто задерживался у любовницы, о чем не забывал упомянуть при каждом удобном случае. Эмми знала лишь то, что это молодая вдова двадцати семи лет по имени Беатрис, обожающая украшения и скачки. «Поиграюсь с ней еще пару месяцев и жестоко брошу», – с ухмылкой сообщал Хью, но Эмми демонстрировала равнодушие, не желая как-либо поддерживать или продлевать разговор.

«Когда же ты вернешься?.. Время к обеду…»

Эмми не сомневалась, что тетя Маргарет захочет обсудить с Хью договоренности с лордом Додсоном, и этот разговор, конечно, будет затрагивать ее судьбу в мельчайших подробностях. А она должна знать, чего опасаться и как спастись… На прошлой неделе ей запретили покидать дом, а что будет дальше?

Вопросов было много…

Как часто теперь станет приходить лорд Додсон?

Если он начнет преподносить подарки, то как правильно от них отказываться?

Что делать, если ее отправят с ним на прогулку? Присутствие Бетси, которая боготворит тетю Маргарет, не будет иметь значения. Она не отвлечет внимание на себя, ее удел – молча идти рядом.

Могут ли обвенчать без согласия?..

Последний вопрос все чаще и чаще приходил в голову, и Эмми мысленно уже написала письмо Алексею, которое в любую минуту была готова перенести на бумагу. Она не хотела злоупотреблять добротой сына кухарки (Люка вполне могли схватить, потому что у дома Эддингтонов есть уши), и эту единственную возможность связаться с Алексеем держала на крайний случай.

С лестницы донеслось бездарное пение Хью, и Эмми выпрямилась, готовясь в нужный момент вынырнуть и устремиться следом. Вот только бы ее никто не заметил.

«Похоже, у него хорошее настроение…»

– …миссис Эддингтон просила передать, чтобы вы зашли к ней, как только сможете…

Не удостоив прислугу ответом, Хью, скорее всего, сразу направился к комнате матери, потому что мимо комнаты Эмми он так и не прошел.

Подождав немного, она выскользнула за дверь и огляделась. Никого не было видно,