"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Это было самым большим искушением всей моей жизни, — не оборачиваясь, проговорил отец Джозеф. — Мне принесли эти деньги несколько дней назад. Принес неизвестный, просто подкинул. Знаете, комиссар, в саквояже я нашел записку: «Подарок для детей»…

Джонатан Соммер внимательно слушал священника, не решаясь перебить его.

— Сперва я обрадовался, — продолжал, запинаясь, отец Джозеф. — Я подумал, как хорошо, что в нашу церковь попали такие деньги. Можете пересчитать, комиссар, там больше миллиона долларов. Этот «подарок» просто с неба свалился, подумал я.

Священник резко повернулся и уставился на комиссара. Тот сидел не шелохнувшись. Глаза отца Джозефа, которые казались под очками непомерно большими, грустно смотрели прямо в лицо Джонатану Соммеру.

— Но потом мне пришло в голову, — сказал священник, — что тот, кто принес эти деньги в церковь, не хотел, чтобы их нашли. Значит, эти деньги добыты нечестным путем. А, следовательно, нельзя сказать, что это посылка с неба… У человека, который принес в церковь деньги, не была чистой совесть.

Отец Джозеф сделал паузу. Повисло тягостное молчание, которое прервалось только сухим покашливанием комиссара. Священник глубоко вздохнул и продолжал:

— Я не смог себя заставить притронуться к этим деньгам. Все время они находились в этом саквояже. Я все смотрел на них, смотрел… И в конце концов, решил принести их вам. Я взял только двести долларов в первый день, чтобы сводить детей в музей.

Отец Джозеф смущенно посмотрел на комиссара и поспешил добавить:

— Я отдам эти двести долларов. И не думайте меня переубеждать…

Соммер медленно кивнул.

— Ну что же, — впервые за весь монолог священника подал голос он. — Может быть, вы поступаете правильно. Вы знаете, святой отец, мне кажется, я догадываюсь, кто мог принести вам эти доллары…

— Ничего не хочу об этом слышать! — поднял руку в протестующем жесте отец Джозеф. — Я и так слишком много в последнее время думал о мирских делах. Я поступил, как подсказала мне моя совесть. Я предпочитаю, чтобы она всегда была чистой. Когда я впервые подумал о том, что совесть нужно всегда иметь незапятнанной, я понял, что пойду в священники… Человек, который принес мне эти доллары, совершил попытку, может быть, сам того не желая, запятнать мою совесть.

Отец Джозеф замолчал и без сил опустился на стул.

Снова наступило молчание.

Комиссар не знал, что сказать пастору. Соммера переполняли самые разнообразные чувства. Здесь была и простая благодарность отцу Джозефу как честному человеку. Но Джонатан Соммер ощутил, что ему лучше промолчать, ведь, начни он благодарить, он тем самым может оскорбить священника. Человек, который посвятил себя Богу, просто не мог поступить иначе, это было для него натурально.

Одновременно комиссар обрадовался, потому что получил наверняка именно те деньги, о которых говорили ему коллеги из управления по борьбе с наркотиками.

Те деньги, которые, по словам Шейлы О'Коннор, украл один из его подчиненных, инспектор Круз Кастильо. Теперь Соммер почти не сомневался в этом. Старик подумал, что теперь можно объяснить косые взгляды Круза и нежелание того что‑либо рассказывать.

«Парень решил плюнуть на законность и один на один разделаться с торговцами наркотиками, — подумал комиссар. — Но он не подумал, что поступая таким образом, преследуя, казалось бы, благую цель, он сам становится с мерзавцами на одну доску. Сумасшедший идиот…»

Сердцем старик понимал Круза Кастильо, однако не мог даже в мыслях допустить, что оправдывает его. Комиссар вздохнул и отвлекся от тяжелых мыслей.

— Большое вам спасибо, отец Джозеф, — все‑таки сказал Джонатан Соммер. — Я понимаю, что это был ваш долг и вы не могли поступить иначе. Но, все равно, большое вам спасибо. Только одно я скажу вам, чтобы вы поняли важность вашего поступка: мы искали эти деньги…

Священник поднялся с места.

— Не стоит благодарности, господин комиссар, — сказал он. — Сейчас мне пришла в голову мысль, что можно поблагодарить, как ни странно, того человека, который принес эти деньги в церковь. Но не за деньги, понимаете? А за то, что он дал мне возможность вступить в борьбу с самим собой и победить. Он дал мне почувствовать, что я все‑таки человек. До свидания. Да хранит вас Господь.

Священник откланялся и ушел.

После его ухода Джонатан Соммер долго сидел перед саквояжем, до отказа наполненным деньгами. Глаза его были устремлены в одну точку, мысли далеки от миллиона долларов, находящегося перед ним на столе.

Наконец он потянулся, достал ключи, открыл сейф у себя за спиной и поставил саквояж туда.

«Теперь надо дождаться Круза Кастильо, — подумал комиссар. — Что‑то утром я его не видел. Наверное, он встретился с Мартином где‑то в городе и поехал на патрулирование, не заходя в полицейский участок. Да, мне надо обязательно дождаться Круза. У меня есть что ему сказать».

Но уже в то время, когда Джонатан Соммер разговаривал с отцом Джозефом, Кастильо был привязан к водопроводной трубе в квартире Рикардо. Поэтому комиссар зря сидел в пустом полицейском участке до самого вечера.

Ночь после перестрелки с бандой Рикардо Круз Кастильо провел в госпитале. Ему обработали раненое плечо, вынули пулю.

Рана Круза оказалась настолько «удачной», если только здесь подходит это слово, что утром Круз почти се не чувствовал. Пуля не задела кости.

Шейла позвонила к себе в управление и вызвала усиленный наряд полиции. В квартиру Рикардо приехало много народу. Высокие, плечистые парни из морга быстро забрали все тела. Самое интересное, что Джордж, которого Круз сразил первым, оказался жив. Его увезли не в мертвецкую, а в больницу, приставив к нему несколько охранников.

Круз чувствовал себя так хорошо, что упросил врачей утром отпустить его по своим делам. Он не уточнил, что это будут за дела.

Прежде всего Крузу надо было выяснить, что же произошло с Линдой Дайал и маленькими девочками покойного Мак–Клора. Что‑то ему подсказывало, что ответ на вопрос должен был знать Мартин Гастингсон. Его Кастильо мог в такое время застать только в участке.

К тому же пора было объясниться с комиссаром. Ему уже наверняка позвонили и передали все подробности происшедшего с Крузом. Также старику не могли не сказать причины, по которой Круз оказался привязанным к водопроводной трубе в ванной Рикардо.

Еще позавчера Соммер намекал, что ему известно больше, чем Круз мог себе представить. Тогда у старика не было доказательств, и потому он