Лаврентий Берия. История, написанная кровью - Леонид Михайлович Млечин

Разведывательного Управления тов. Панфилову выработать порядок разработки материалов по дезинформации противника и передачи их в НКВД СССР для реализации через захваченные немецкие радиостанции.

Передача дезинформации противнику через захваченные рации будет обеспечиваться надежным контролем».

Характерна реакция Сталина, который хотел видеть, какие именно сведения будут передаваться немцам:

«т-щу Берия. Согласен с тем, чтобы т.т. Бодин и Панфилов предварительно показывали мне свои дезинформационные указания».

В Берлине начальник гестапо группенфюрер С С Генрих Мюллер и руководитель политической разведки бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг были уверены, что радиоигры с русскими у них проходят успешно. Но это вряд ли. И не потому, что в Москве сразу понимали, что радисты работают под контролем, а потому, что всегда подозревали возможность измены. Впрочем, из этого следует, что и к реальным сообщениям собственной разведки, когда разведчики еще на свободе и передают важные сведения, относились как к возможной дезинформации.

На Восточном фронте ни глава абвера (военная разведка и контрразведка) адмирал Вильгельм Канарис, ни руководитель политической разведки бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг, ни начальник отдела «Иностранные армии Востока» в генштабе сухопутных сил генерал Райнхард Гелен не добились никаких успехов.

18 апреля 1944 года нарком внутренних дел Берия и нарком госбезопасности Меркулов сообщили Сталину:

«Дешифровально-разведывательной службой НКВД — НКГБ СССР с осени нерегулярно, а с весны 1942 года систематически фиксировался шифровальный обмен на немецких линиях связи София — Будапешт, София — Вена и др. Пеленгацией местонахождение радиопередатчика было установлено, что он находится в предместье гор. София в Болгарии.

По смыслу перехваченной и дешифрованной переписки организационного характера было установлено, что она исходит от германского военно-воздушного атташата в Болгарии… Содержание телеграмм касалось главным образом передвижения войск Красной Армии. Было предпринято специальное изучение этих материалов с целью установления, во-первых, их соответствия действительности и, во-вторых, каналов, по которым эти сведения могли проникать в Софию».

Берия и Меркулов с удовольствием констатировали, что подавляющее большинство сведений, добытых немецкой разведкой, не соответствуют действительности и являются вымыслом. В телеграммах указывались воинские части, вовсе не существующие в Красной армии. Что касается точных данных, то они, по мнению чекистов, «могли быть установлены немцами путем авиаразведки, перехвата радиотелеграфных и радиотелефонных линий низовой армейской связи и допросом военнопленных».

Берия и Меркулов были правы. Немцы прослушивали радиопереговоры советских войск в прифронтовой полосе, а наши офицеры в горячке боя пренебрегали правилами безопасности — не пользовались кодами, а называли все своими именами.

Отсутствие агентуры на территории Советского Союза немцы пытались компенсировать путем заброски парашютистов, но безуспешно. В массовом порядке забрасывали в советский тыл бывших военнопленных, которые, чтобы спастись от неминуемой смерти в концлагере, соглашались работать на немецкую разведку. Абсолютное большинство сразу же сдавались органам НКВД.

Львиную долю информации немецкое командование получало от боевых частей, которые сообщали, что происходит за линией фронта и брали пленных. Исключительно полезной была авиаразведка.

Разведывательные службы стран антигитлеровской коалиции были успешнее.

Немцы пользовались шифровальными машинами «Энигма», полагая, что они гарантируют безопасность радиопереговоров. Но пять с половиной военных лет в Государственной школе кодирования и шифровального дела в Блетчли-парке изучали секретные документы рейха. Об этой истории напомнил недавно снятый в Англии и отмеченный премией Американской киноакадемии «Оскар» художественный фильм «Игра в имитацию», в котором актер Бенедикт Камбербэтч блистательно сыграл выдающегося математика Алана Тьюринга.

Прорыв произошел 9 июля 1941 года, когда англичане смогли расшифровать приказы командования вермахта частям на Восточном фронте, которые вели бои с Красной армией. Еще год британцы продолжали подбирать ключи к все более сложным цифрам, что открывало доступ к информации высшей степени секретности.

Англичане понимали, что напали на золотую жилу, поэтому старались не дать немцам понять, что их шифротелеграммы читаются врагом. Прежде чем использовать перехваченную информацию, англичане всякий раз тщательно продумывали, как обосновать свою осведомленность. И немцы ничего не заподозрили.

По тем же причинам англичане передавали Сталину только малую часть перехватываемой ими информации. Но в Москве не печалились по этому поводу. Один из советских агентов, Джон Кэрнкрос, работал в британском центре дешифровки секретных немецких телеграмм.

В годы войны поток информации от советских агентов в Англии был настолько велик, что лондонская резидентура не успевала ее обрабатывать. Секретные документы приносили буквально чемоданами.

Кавказский фронт

— Вспоминая тяжелые дни осени 1942 года, — говорили ораторы на митинге в Тбилиси 9 мая 1945 года, — мы с благодарностью произносим имя верного сталинца, организовавшего разгром немцев на Кавказе, нашего Лаврентия Павловича Берию!

В Большой советской энциклопедии, пока Берия был у власти, написали:

«Летом 1942 года ценой огромных потерь войска немецко-фашистских захватчиков прорвались к предгорьям Главного Кавказского хребта. По поручению И.В. Сталина в эти грозные для народов СССР дни Л.П. Берия возглавил оборону Кавказа. Л.П. Берия тесно увязал работу тыла и фронта и обеспечил блестящее осуществление сталинского плана разгрома немецко-фашистских войск на Кавказе».

Когда Лаврентия Павловича посадили, оценки переменились на прямо противоположные. Берию обвинили в том, что в 1942 году, будучи представителем Ставки на Закавказском фронте, он намеревался открыть перевалы через главный Кавказский хребет, чтобы пропустить вражеские войска в Грузию…

Летом 1942 года Гитлер распорядился начать наступление вермахта на юге, надеясь лишить Советский Союз нефти. А Сталин исходил из того, что немцы попытаются вновь взять Москву, поэтому считал центральное направление главным. И на юге у Ставки не оказалось стратегических резервов.

Профессиональные разведчики предвидели, что летом 1942-го немцы предпримут наступление именно на юге. Именно туда, а не под Москву, поступали свежие части вермахта, техника и боеприпасы.

Будущий маршал, а тогда генерал-лейтенант Иван Христофорович Баграмян, начальник оперативной группы Юго-Западного направления, в марте 1942 года прилетел в Москву и пришел в разведывательное управление генштаба, где в информационном управлении служил его однокашник по академии генерал-майор Александр Георгиевич Самохин. Он и сказал Баграмяну, что, по его мнению, вермахт нанесет удар на южном фланге. Цель — овладеть нефтяными районами Кавказа и перерезать Волгу, главную водную артерию страны, в районе Сталинграда.

С.М. Буденный. [Из открытых источников]

Баграмян доложил мнение разведывательного управления своему начальству — маршалу Тимошенко. Но Тимошенко не поверил. В результате передовые части вермахта прорвались к Волге и Главному Кавказскому хребту.

Командующим Северо-Кавказским фронтом, которому предстояло остановить вермахт, Сталин назначил маршала Семена Михайловича Буденного. Закавказскому фронту было поручено оборонять такие важные центры, как Баку и Грозный. Фронтом командовал генерал армии Иван Владимирович Тюленев, тоже выходец из Первой конной армии.

Считалось, что Буденный легко прикроет перевалы Главного Кавказского хребта.