Мировые религии и культы: главные святыни. От паломничества до религиозного туризма - Кэтрин Херлок

этой новости кинотеатры немедленно остановили показ фильмов, спектакли были прерваны, владельцы баров и ресторанов выгнали посетителей и закрыли двери заведений, газеты были напечатаны с черными траурными рамками, а во всех магазинах погас свет. Некоторые люди вышли на улицы, крича и плача. Было дано распоряжение открыть все церкви, чтобы люди могли прийти и помолиться за упокой ее души. По данным одной газеты, количество сделавших это людей было беспрецедентным. Атмосфера религиозного экстаза в период траура только накалилась, когда в Аргентину привезли крест из Иерусалима, который несли францисканские миссионеры в рамках духовного крестового похода и тура искупления, не имевшего отношения к событиям в стране[827].

Количество желающих поклониться кресту в сочетании с искавшими утешения в момент национального траура создало своего рода религиозную манию. В городе Тукумане на севере Аргентины это было особенно заметно, ведь там крест несли в процессии на лафете. Монах по имени Антонио Ривас выступил с речью перед толпами с временной кафедры на главной площади города. Он провел прямые параллели между страданиями распятого на кресте Христа и болезнью и смертью Эвы. Он утверждал, что она будто «сама была на Голгофе». Изображения Эвы использовались в домашних молельнях наряду с цветами, свечами и четками и даже размещались в церквях. В нескольких местах были организованы паломничества, чтобы люди могли помолиться за Эву. В городе Транкасе на севере Аргентины скорбящие несли статую Святого Франциска Солано к местному святому источнику, молясь по пути за упокой души Эвы[828].

Неудивительно, что паломничества к Эве начались еще до предания тела земле (далее мы увидим, что этот процесс затянется). Это относится как к людям, которые собирались у дворца Унсуэ в Буэнос-Айресе, где умерла Эва, так и к тем, кто направлялся в город, чтобы увидеть ее тело. Британская газета The Illustrated London News назвала эти толпы частью «общенационального паломничества в министерство труда и социального обеспечения»: после смерти Эвы именно там ее тело было выставлено на всеобщее обозрение на 13 дней[829]. Американский журнал «Тайм» освещал ее похороны. В нем сообщалось: «На прошлой неделе под почти ледяным дождем около 700 000 аргентинцев совершили паломничество к ее гробу в Буэнос-Айресе»[830]. Еще больше людей выстроились на маршруте, ведущем от конгресса в штаб-квартиру конфедерации профсоюзов.

Неудивительно, что преклонение перед Эвой достигло таких безумных масштабов, ведь перонизм де факто заменил в Аргентине Католическую церковь[831]. И Эва, и ее муж пользовались поддержкой католиков, но оба также использовали ее в своих целях. Хуан Перон завершил свою первую президентскую кампанию посещением святилища Богоматери Луханской, потому что он знал, что было жизненно важно показать свою религиозность, а после своей победы на выборах и он, и Эва заимствовали немало религиозных образов, чтобы утвердиться в качестве духовных лидеров нации. Эвита очень старалась преуспеть в этом. И, когда она умерла, официальные фотографии ее лежащего в гробу тела подчеркивали связь между Эвой и католической верой[832].

Ранняя смерть Эвы возвысила ее статус до небывалых высот, а период траура и большинство событий после него строго контролировались перонистским режимом. Решение причислить ее к лику святых было тщательно обдуманным[833]. Все ее снимки и изображения должны были получить официальное одобрение; президент-вдовец со своими сторонниками лоббировали идею возвеличить Эвиту до уровня Девы Марии; а город Ла-Плата, располагающийся южнее Буэнос-Айреса по побережью, переименовали в ее честь[834]. Газета Democracia назвала ее святой, а французская ежедневная газета Le Monde нарекла Эву «Мадонной аргентинских бедняков»[835]. Прилагались значительные усилия по увековечению памяти Эвиты в образе Богоматери[836]. В церковном гимне она была «спасительницей народов», и школьники молились ей: «Эвита, я обещаю быть настолько же добрым к тебе, насколько ты хочешь, чтобы я чтил Бога и любил свою страну, заботясь о генерале Пероне». Или: «Моя мама научила меня молиться. В своих молитвах я никогда не забываю Эву Перон, нашу духовную мать»[837].

В Аргентине звучали призывы к ее канонизации: один профсоюз даже подал прошение в Ватикан[838]. Тот факт, что ее так и не канонизировали, считается для ее сторонников прискорбным упущением папы римского. В 2013 году родившийся в Буэнос-Айресе священник Хорхе Марио Бергольо стал папой Франциском, и сторонники Эвы в профсоюзе снова запустили кампанию по ее канонизации, полагая, что склоняющийся к перонистам Франциск поддержит их[839]. Успехом эти призывы не увенчались, официальной канонизации Эвиты так и не произошло. Однако вместо этого вокруг нее возник культ почитателей, для которых Буэнос-Айрес стал священной землей. Этот статус также распространился и на дальний пригород Сан-Винсенте на юге столицы, где в 2021 году группа паломников посетила дом ее мужа. Они несли статую Богоматери Луханской, на плаще которой были выгравированы инициалы бывшего президента. По всей видимости, паломники почитали обоих супругов. Лидер неоперонистского движения Эвиты Габриэль Дуна утверждал, что действия Эвы и политика президента Перона «очень напоминают Евангелие»[840].

В первую годовщину смерти Эвы в Буэнос-Айресе прошли памятные мероприятия. Здание, в котором покоилось ее тело, украсили цветами, и тысячи людей со свечами заполнили улицы города, молясь за нее. Затем перед молчаливой толпой прозвучала хвалебная речь, в которой Эвиту назвали «чудом любви, общеизвестным и совершенным апостолом… женщиной и символом… избранницей народа… матерью бедняков». На витринах магазинов выставили мемориалы в ее честь, а национальный конгресс воздал ей должное как «самому верному толкователю истинного послания Перона». Модель ее будущего памятника была выставлена на обозрение, и толпы людей часами стояли в очереди, чтобы увидеть ее[841].

Странствия тела Эвы

Сразу после смерти Эвиты доктор Педро Ара подготовил ее тело к бальзамированию. Он быстро провел первоначальную обработку для замедления разложения, а затем тело доставили в здание министерства труда и выставили на всеобщее обозрение. Тысячи людей шествовали мимо Эвиты в течение 13 дней. Шествие остановили лишь тогда, когда тело начало обезвоживаться. Его вывезли из министерства и перевезли мимо огромных толп скорбящих в здание конфедерации профсоюзов. Доктор Ара работал там над бальзамированием тела целый год.

В начале главы рассказывалось, что Эву должны были похоронить в фантастическом памятнике национального масштаба. Утверждалось, что Перон хотел использовать тело супруги для создания центра паломничества, который бы поднял его политический рейтинг, однако на возведение этого памятника требовалось время[842]. Никто толком не знал, что делать с Эвой, поэтому Хуан Перон оставил ее тело там же, где оно и находилось, а в 1955 году был вынужден покинуть Аргентину из-за военного переворота. Он бежал в Парагвай, окольными путями путешествовал по Панаме и Венесуэле, а затем был изгнан в Испанию. Совершать эти передвижения