Последний день Страны Камыша - Patrik

страхом и непроглядной удушающей чернотой залепляющей глаза и ноздри копоти, метались в поисках спасения, толкаясь и врезаясь в начинающие тлеть стены кривых переулков, сталкивая друг друга с хлипких мостков в горящую адскую бездну и затаптывая насмерть.

Снопы раскалённых, прожигающих кожу искр, словно огненные фонтаны орошали округу щедрым дождём. Пылающие угли и невесомые хлопья пепла сыпались на головы беспомощных смертных.

Запахи гари, палёных волос, горелого мяса и жжёной резины, сливались в единый омерзительный тошнотворный букет. Сводили с ума, заставляя людей отчаянно искать спасение. Сохранить разум и холоднокровие было дано немногим.

Треск и грохот обвалившихся крыш и крики о помощи, рёв пламени и вопли заживо сгорающих пиратов… Адские звуки смешались в единую кошмарную симфонию терзающую нервы обезумевшей толпы раскалёнными иглами. Безумие и смерть были повсюду.

Таково было гостеприимство Страны Камыша для тех, кто без приглашения вломился в скромные жилища рыбаков.

— Скорее, скорее, потушите этот огонь! — визжа от ужаса метался по тлеющему шатру Ёринобу, разбрасывая неловкими движениями жирной туши богато расшитые парчовые подушки да бутылки с дорогим алкоголем. Сам выбраться он не мог, ведь полог закрывающий вход уже был объят пламенем, потому и вопил во весь голос: — вытащите меня отсюда! Сделайте уже что-нибудь, за что я вам плачу в конце то концов?!

Пожар застал предателя врасплох, как раз во время послеобеденного отдыха, когда он, изрядно набравшись сакэ в попытках заглушить боли в раненных телесах, отослал слуг и решил немного вздремнуть. Зря. Теперь он имел все шансы почувствовать на себе каково оказаться на месте запечённой в маринаде свинки, которую недавно с таким аппетитом уминал.

— Сейчас-сейчас… — раздалось едва различимое на фоне панических криков, как снаружи так и изнутри, недовольное ворчание, после чего стенку шатра тут же вспорол свежезаточенный тесак. — Прошу на выход ваше благородие, поторопитесь, нужно убраться отсюда пока тут всё не обвалилось… — расширяя брешь, высказался залитый потом от нестерпимого жара Горо. Пират не мог просто так бросить в огне ходячий денежный мешок, сколь бы раздражающим тот не был, во всяком случае до тех пор, пока он не выплатит все долги.

Увидив сквозь брешь в матерчатой преграде, как объект охраны, запутавшись в шелках, споткнулся и повалился на пол, беспомощно извиваясь словно жирная гусеница, наёмник рыкнул от подступающего бешенства, но всё же вошёл внутрь и подхватил кряхтящего, скулящего и задыхающегося от дыма жирдяя за шиворот, вытаскивая того из наполовину охваченного огнём шатра.

— Идём к порту, живо! Нужно вернуться на корабль! — взваливая на спину тяжеленную тушу аристократа, скомандовал Горо приближённым, которые тщетно боролись с подступающим со всех сторон пламенем, пытаясь сбивать то содранными с покойников тряпками.

Задерживаться на одном месте было смерти подобно: не сгоришь, так задохнёшься, потому пиратский капитан не стал никого больше ждать, или спасать, первым унося ноги.

Обугленные доски под ногами, трещали, грозя в любую секунду проломиться под тяжестью шагов и низвергнуть грешников в пылающую пучину. Особенно это было верно для обременённого тяжеловесной ношей бандита.

Но вот уже скоро должен был показаться поворот, за которым был мостик ведущий к портовому району…

Горо отшатнулся в сторону, едва не уронив потерявшего сознание нанимателя, когда обращённый в живой факел пират, мечась в агонии, бросился ему наперерез, завывая от боли и протягивая руки.

*Вжух!* — короткий взмах тесака и вспышка чакры прервала мучения бедолаги.

Стоило обойти догорающий труп и завернуть таки за угол, как перед мужчиной предстал пылающий ров, отрезавший дальнейший путь. Впрочем, не то чтобы оставался какой то смысл продолжать движение к порту: уже отсюда было видно, что корабли не смогут отплыть. Причалы пылали, а сами морские посудины, одна за другой заваливались на бок, разрушая надежду на спасение.

* * *

— Арата-сан задерживается… — заговорила Аой, стоя у кромки воды и наблюдая за инфернальным зрелищем горящего портового города, окружённого окрашенными в алый приливными водами. Успех диверсии был очевиден, но отведённые блондину двадцать минут, в течение которых могла действовать невидимость, почти истекли. Ещё немного и вырываться ему придётся с боем, имея все шансы сгинуть в огне вместе с головорезами.

К сожалению девушка истратила слишком много сил, из-за чего её сенсорные способности на время существенно притупились и больше не позволяли отследить душу самурая, чтобы убедиться в его выживании.

Впрочем, слишком долго теряться в догадках о состоянии блондина ей не пришлось. В некотором отдалении, посреди залитого водой пляжа, прямо из воздуха вывалился подкопчённый и насквозь мокрый от пота Намикадзе. В одной руке у него был явно трофейный клинок, тогда как другой он прижимал к себе окровавленную сумку с неизвестным содержимым.

— Вы в порядке Арата-сан? — задала вопрос принцесса как только самурай подошёл ближе и пара сопровождающих её самураев выдвинулись вперёд, помогая измотанному лихим забегом воину выбраться на берег.

— Да — просто надышался гари, — прохрипел мужчина, — а вот над телом Кайоши сана эти ублюдки поглумились изрядно, — доложил воин об увиденном в захваченном городе, удручённо опустив взгляд на сумку в его руке, — к сожалению я смог вынести только это — она была насажена на пику у восточных ворот.

Раскрыв горловину мешка, Арата продемонстрировал госпоже грубо отрезанную, будто отпиленную тупой пилой голову немого патриарха самурайского рода Кавасаки.

Голова героического воина, ценой жизни исполнившего свой долг, оказалась покрыта свидетельствами трусливого бесчестия тех, кто только и способен, что глумиться над павшими. Вымоченные в нечистотах волосы, выколотые глаза, исполосованная нецензурными словами кожа на лбу и щеках, подпалины и набитый окурками рот… Смотреть на это было выше её сил.

Аой сжала кулаки и отвернулась, с тлеющей в глубине глаз яростью смотря на огонь пожарища из которого выбегали пытающиеся спастись ублюдки.

— Перережьте их всех до последнего… — глухим, лишённым жизни голосом приказала она собравшимся за её спиной самураям, — никого не щадите.

— Хай, Ашихана-сама! — отозвались бойцы, готовя к бою мечи.

Глава 30

Портовый город полыхал. Целые районы возведённых на сваях хибар, обглоданные ненасытным пламенем до угольной черноты, рушились под собственным весом в кипящую жижу из морской воды, крови и чадящего горного масла.

Смерть от дыма и огня настигла захватчиков и лишь немногим из них повезло уцелеть, вырвавшись из коварной западни. Но и те любимцы судьбы, кому всё же повезло пережить явление огненного ада, не могли вздохнуть с облегчением, ведь их уже ждали…

Самураи защитники острова, стоя по колено в мутной воде, встречали бегущих солдат врага, которые вплавь и вброд пытались спастись из горящих руин. Смертоносные