Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

что я видел». «Это худший фильм, что я видел». «Это худший эпизод, что я видел». «Это худший сиквел, что я видел». «Это худший кроссовер, что я видел». И, самое известное: «Это худший закат, что я видел». Второй – это Сайдшоу Боб, обладатель меткого прозвища и воплощение архетипа. Как и Каин, он играет вечно второстепенную роль, несмотря на свою нарциссическую уверенность и показную эрудицию. В злобе он измышляет грандиозные заговоры, каждый из которых терпит забавный крах при попытке реализовать его в реальном мире. В целом похожая роль, как ни странно, отводится советскому тирану, а также его приспешникам и прихлебателям в блистательной черной комедии Армандо Ианнуччи «Смерть Сталина» (2017), достойно отразившей мрачный цирк сталинской действительности. В противнике Бога правильно видеть пародию на божественное – возможно, потому, что во лжи, которую так легко и самоубийственно принимают приверженцы тоталитаризма, поводов для смеха хватает с лихвой.

И вновь гордыня и падение: сошествие в ад

Возможно, мы еще глубже постигнем связь непомерной гордости (особенно интеллектуальной), технологии и падения, – падения с высот; обрушения в хаос и смятение; стремительного низвержения в бездну; растворения в смерти, – если вспомним греческий миф о Дедале, искусном архитекторе, и его сыне Икаре. По воле царя Миноса, правителя Крита, их заточили в лабиринте, создателем которого был именно Дедал. Придумав, как спастись, он при помощи воска и перьев сделал крылья себе и Икару и предупредил сына, что полет будет опасным и что нельзя подниматься слишком высоко. Но Икар пропустил слова отца мимо ушей, и когда они воспарили над Критом, в восторге взлетал все выше, – все ближе к солнцу и к своей судьбе. Солнечный жар расплавил воск, скрепляющий крылья, и Икар упал в море и утонул. Многих влечет соблазн решить все проблемы при помощи техники и тем самым возвыситься в мире, но из-за нашего высокомерия и неосмотрительного восхваления технологий эти решения могут стать еще более серьезной проблемой. Предупреждение инженерам: не думайте летать так высоко, чтобы сам Бог счел, что пришла пора вмешаться.

Библия неоднократно повторяет: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность» (Притч 16:18). В ней также подробно описана неизбежная связь высокомерия и склонности к применению силы. Во всесторонних поэтических изображениях причинно-следственной связи люциферианского духа с расцветом и падением Вавилона отражены многие аспекты этого обреченного союза. Еще Исаия возглашает: «Как упал ты с неба…» (Ис 14:12). Вот что сказал о таких падениях библеист XVIII века Джон Гилл:

Это не следует понимать как падение Сатаны и ангелов-отступников из первозданного состояния, когда они были низвержены с небес во ад, хотя аллюзия возможна. Эти слова – продолжение речи мертвых, обращенной к царю Вавилона. Они поражены – им кажется почти невероятным, что тот, кто казался столь нерушимо утвержденным на престоле своего царства, своего неба, будет низложен или падет. Так сокрушение римских императоров-язычников обозначено низвержением дракона и его ангелов с небес (Откр 12:7); так папский Рим, или римский антихрист, падет со своих небес внешнего великолепия и счастья, чести и власти, которыми обладает сейчас.

«О денница, сын зари!» – это указание на Венеру, утреннюю звезду, возвещающую рассвет и приближение дня; под этим подразумевается не Сатана, который в Писании ни разу не назван ни денницей, ни Люцифером, хотя он некогда был ангелом света и иногда принимает их облик, а добрые ангелы называются утренними звездами (Иов 38:7). Верно, когда-то и он, и его ангелы были такими; однако здесь подразумевается царь Вавилона, затмевающий всех земных царей своей славой и величием, что и выражено этими именами – возможно, так называл себя он сам, или же так его славили царедворцы.

Насильственная гибель – слишком частый и предсказуемый конец тирана, однако он совершенно естественен; это окончательное для личности последствие краха государства, представляющего собой Вавилонскую башню. Это настолько фундаментально и верно, что, по-видимому, справедливо даже для шимпанзе, наших ближайших родичей. Для них характерно подобие настоящего патриархата: хотя самки могут обладать существенной властью, во всех группах шимпанзе самец является абсолютным главой.

В книге «Политика у шимпанзе» влиятельный голландский приматолог Франс де Вааль пишет о том, как предводители, сохраняющие власть при помощи агрессии и запугивания, неизбежно сталкиваются с опасными вызовами со стороны подчиненных, которые начинают возмущаться их тактикой. В качестве примера он рассказывает о событиях, произошедших в зоопарке Бюргерса в нидерландском Арнеме – это история о низвержении доминирующего самца, какое-то время бывшего вожаком группы. «Лёйт пробыл альфа-самцом лишь десять недель. Союз Йеруна и Никки вернулся кровавой местью, которую два союзника осуществили однажды ночью, серьезно ранив Лёйта. Два агрессора не только откусили ему пальцы на руках и ногах, нанеся глубокие раны по всему телу, но и оторвали Лёйту яички, которые были найдены потом на полу клетки. Лёйт умер на операционном столе». Он же указывал на то, что самцов, утративших свое положение, кастрируют или изгоняют.

Де Вааль отмечает, что предводители шимпанзе, которые полагаются на стратегии взаимовыгодного обмена, правят дольше, стабильнее и более мирно, а в другой книге утверждает, что способность людей к эмпатии и сотрудничеству могла развиться из кооперативных тенденций наших предков-приматов, шимпанзе и бонобо. Это примечательный биологический факт, учитывая, насколько сейчас распространены убеждения в том, что даже человеческий социум на всех уровнях лучше всего понимать как проявление одной лишь социальной обусловленности, а также воли и способности использовать принуждение и власть. Размышления о страшной судьбе диктаторов у шимпанзе вполне могли бы заставить задуматься тех, кто говорит о желательности и полезности власти как объединяющей силы. Но если это вас не убедит, есть показательные примеры некогда могущественных правителей, таких как Бенито Муссолини и Николае Чаушеску.

На исходе Второй мировой войны в Европе Муссолини и его любовница Клара Петаччи бежали из Милана к швейцарской границе. Они были схвачены в деревне Джулино-ди-Медзегра на севере Италии 27 апреля 1945 года и расстреляны итальянскими партизанами на следующий день, за два дня до самоубийства Адольфа Гитлера в Берлине. Их тела были возвращены в Милан и оставлены на Пьяцца-Лорето, пригородной площади, где их осквернила разгневанная толпа, и обоих подвесили вниз головой на металлической балке над автозаправкой. Похожая судьба постигла Николае Чаушеску, коммунистического диктатора Румынии. Он правил почти четверть века, усиливая репрессии; его политика жесткой экономии привела к повсеместному голоду и дефициту; он подавлял инакомыслие, заключая в тюрьмы или убивая тысячи своих оппонентов. В декабре 1989 года в Тимишоаре вспыхнули протесты, быстро охватившие