Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

Хозяина, чей дух не устрашат

Ни время, ни пространство. Он в себе

Обрел свое пространство и создать

В себе из Рая – Ад и Рай из Ада

Он может.

Поэт описывает и то, как в таком душевном состоянии неизбежно воспринимаются к общество и мир:

…Но знай, к Добру

Стремиться мы не станем с этих пор.

Мы будем счастливы, творя лишь Зло,

Его державной воле вопреки.

И если Провидением своим

Он в нашем Зле зерно Добра взрастит,

Мы извратить должны благой исход,

В Его Добре источник Зла сыскав.

Подобно тому, как усиливается злобный порыв Каина, внушающий ему мысль о братоубийстве, чтобы охватить и после погубить весь мир, люциферианский импульс, проявившийся в Вавилоне, обрекает себя и всех тех, кто приветствовал его, на проклятие и уничтожение.

И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице;

ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее.

Откр 18:2–3

Знание, запечатленное в наших драмах, указывает как минимум на то, что мы неявно или условно понимаем этот дух раненого и надменного интеллекта. Поэтому действительно возникает вопрос, насколько наша неспособность полностью понять его природу обусловлена не простым невежеством, а умышленной слепотой. В конце концов, суть духа проклятых исключительно широко описана в литературе и популярных развлечениях. «Фауст» Гёте – возможно, самый известный пример из раннего Нового времени (Фауст [1808]; Фауст II [1832]). Примерно в то же время появился роман Мэри Шелли «Франкенштейн: современный Прометей» (1818), в котором Виктор Франкенштейн олицетворяет люциферианский интеллект. В сюжет романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» (1932), который вышел более ста лет спустя и все еще кажется очень современным, также вплетен мотив порочной женственности (в том смысле, что сексуальные отношения в антиутопии Хаксли настолько распутны, что возражения против случайных половых связей стали социально неприемлемыми). Классический роман Джорджа Оруэлла «1984» (1949) – возможно, самый известный литературный пример кошмарной люциферианско-вавилонской антиутопии XX века.

В том же ключе можно рассмотреть и множество подобных фильмов, снятых в минувшем веке: «Метрополис» (1927), «Бегущий по лезвию» (1982), «Робокоп» (1987), «Особое мнение» (2002), «Из машины» (2015) и самую известную серию: «Терминатор» – «Терминатор» (1984), «Терминатор 2: Судный день» (1991), «Терминатор 3: Восстание машин» (2003), «Терминатор: Да придет спаситель» (2009), «Терминатор: Генезис» (2015), «Терминатор: Темные судьбы» (2019). Что любопытно, в какой-то мере именно спрос на реалистичное изображение таких апокалиптических люциферианских сценариев и пародий заставляет рынок требовать увеличения вычислительных мощностей. Ноутбуки, которые мы обычно используем для выполнения обыденных задач: обработки текста, работы с электронными таблицами, просмотра онлайн-видео и поиска в Интернете, – не требуют огромных вычислительных возможностей самых передовых чипов в мире. Путь это и не столь откровенно, однако отчасти именно благодаря желанию производить все более точно визуализированные вымышленные миры – в форме как игр, так и фильмов – и процветает этот элемент современной технологической революции. Мы используем самые передовые машины, чтобы предостеречь себя от опасности, которую они таят, да еще и в развлекательной форме. Наверное, это вновь чья-то жестокая шутка.

Все эти факты и все эти выдумки опять нашли свое проявление – как это уже неоднократно случалось в прошлом – в нечестивом и слишком-реально-мирском союзе, заключенном в Китае, все еще коммунистически-страшном, между одержимыми идеологией тиранами, правящими этой мрачной пустошью, и инженерами, которые там трудятся, «наивно» стремясь ко все большим высотам самонадеянности и ложного мастерства, – в упоении собственным интеллектом вместо подлинной преданности высшему. Это орки, насельники башни, возносящей к небу всевидящее око Саурона – которые сами же выдали в себе савантов, признавшись, что строят «Скайнет», систему, которая в своей изначально вымышленной вселенной вела войну против всей человеческой расы. Эта китайская сеть, состоящая из примерно 700 миллионов видеокамер, по-видимому, достаточно быстра, чтобы сканировать каждого гражданина КНР менее чем за секунду, и имеет точность индивидуальной идентификации более 99 %. Кроме того, китайцы разработали системы распознавания походки, способные опознавать людей, даже если их лица скрыты.

Совпадение имени с киборгами-убийцами из «Терминатора» – это как минимум злая ирония, в духе надписи Arbeit macht frei («Труд сделает тебя свободным») на входе в Освенцим или аббревиатуры MAD («для взаимного гарантированного уничтожения»), которая относилась к военной стратегии, возникшей во времена Холодной войны. Теоретики MAD пропагандировали доктрину рационального сдерживания – веру в то, что уверенность во взаимном уничтожении вызовет ужас, достаточный для поддержания мира среди противников, обладающих слишком мощным оружием (в данном случае – СССР и коалиция США и других ядерных держав). Кто осмелится так шутить? Только самые злобные клоуны.

Эта темная, пародийная фигура, тесно связанная с героем, подобным Каину или Люциферу – частый гость в беллетристике и фэнтези, да и в реальном мире. Вспомним, к примеру, мистера Дарка из романа Рэя Брэдбери «Что-то страшное грядет» (1962) – владельца странствующего карнавала, который предлагает зловещие наслаждения наивным и доверчивым. А еще есть Джокер в серии фильмов о Бэтмене – тот, кого боятся даже главари мафии, что особенно хорошо показано в «Темном рыцаре» (2008) [см. также «Бэтмен» (1989), «Отряд самоубийц» (2016) и «Джокер» (2019)]. В фильме Стивена Кинга «Оно» (1986) фигурирует Пеннивайз, бессмертный злой клоун. В каком-то смысле он – космическое существо или даже бог, однако его обитель – говоря в мифологическом плане, преисподняя, – это канализационная система, подобная лабиринту и лежащая под городком Дерри в штате Мэн (телевизионная версия, [части 1 и 2, 1990]; киноверсия [часть I, 2017; часть II, 2019]). Насмешливый конферансье Веймарской республики, с сатанинским радушием приветствующий как гедонистов, так и нацистов – это главный клоун пронзительно точного мюзикла «Кабаре», в котором, возможно, лучше и четче всего за последние полвека отразился злой танец нашего времени.

Если перейти с мрачной и темной стороны на светлую и смешную, то вспоминаются два персонажа из «Симпсонов», блистательной анимированной сатиры Мэтта Грейнинга. Первый – это Джефф Альбертсон, «Продавец комиксов». Каковы его главные черты? Он язвит и унижает собеседников, как истинный «интеллектуал»; он терпит полный провал на личном и социальном фронте; он обладает бесконечным арсеналом бесполезных знаний; и, что самое показательное, он неизменно готов критиковать и небрежно отзываться обо всем, что имеет ценность: «Это худший комикс,