Медицинские сказки от врача-реабилитолога. Как болезнь меняет судьбу пациентов, а реабилитация помогает стать счастливыми - Мария Панова

Старая вредная бабка, их дальняя родственница, командует всеми, «подъедая» жизнь окружающих. Отказывается от мытья, капризна, не желает выходить из дома, хотя и может ходить – и очевидно, что совсем от гиподинамии ослабнет, утратит ценный навык передвижения, добавив окружающим проблем. Вечерами видит несуществующих людей, разговаривает с ними, порой бывает возбуждена и плаксива. Мороки с ней – не оберешься. Но на любую попытку заговорить о том, чтобы поместить бабулю в специальное учреждение, та резко проясняется умом и кричит, что не позволит «запереть ее среди убогих, чтоб она там за неделю померла от недосмотру».

Вредная бабка тоже когда-то была нестарой и полной сил женщиной. И, может, тоже говорила родным: «Ой, не дай бог лишиться ума на старости лет и отравлять жизнь близким. Если со мной такое случится, отправьте в дом престарелых, не мучайтесь, у вас своя жизнь…» Но теперь ее мозг работает иначе. Все благие намерения остались там, в прошлом.

Сейчас ту же фразу говорит сыну молодая женщина из другого поколения. Пока ей сложно представить, что ее ясный ум может быть затуманен и нетверд. Она с трудом может вообразить, как это бывает, когда не слушаются ноги, болят колени, забываются самые простые вещи и все вокруг кажется раздражающим и обидным. Может, так оно и будет, но потом, когда-то потом… Не хочется воображать себя в этой шкуре. А сыну она, конечно, желает самого лучшего, поэтому да, пусть он сдаст ту будущую и пока чужую ей бабку (ведь так сложно представить себя ею) в дом престарелых…

Сотни комментаторов моего блога без раздумий говорят о себе то же самое, когда читают истории о тяжело больных людях, что отравляют своим близким жизнь: «Нет, я так не буду делать. Поползу сам в дом престарелых, лишь бы детям не жилось так скверно, как вы рассказываете. Оставлю письменные инструкции наконец! Если сойду с ума, везите меня в специальное место…» – это ведь просто, да?

Вот только я не видела ни одного пожилого человека, который добровольно согласился бы поехать в пансионат со специальным уходом. А когда родственники ставят вопрос ребром, в 99 % случаев происходят некрасивые скандалы: пожилой человек обвиняет всех вокруг, что никому не нужен, говорит, что никуда не поедет, грозится «сделать с собой что-нибудь, чтоб всех вас освободить» или просто и коротко посылает просителей по известному адресу и требует лучше принести ему чайку и сварить кашку, как он любит, а не разводить дискуссии на пустом месте.

Не все так просто с домами престарелых в России. Многие говорят, что согласны облегчить свою жизнь детям в будущем и совсем не против этой системы, когда государственное или частное учреждение берет на себя функции по уходу за больным и немолодым человеком. Но говорят это, пока полны сил и энергии, пока голова ясная и логика такого решения кажется очевидной.

Беда в том, что немощь приходит к людям в разных обличьях. Не всегда они становятся совсем уж «безголовыми», когда недееспособность очевидна и все решения принимают родственники, тут и правда пансионат становится спасением, самым очевидным и простым решением.

А как быть, если голова у человека достаточно ясная, чтобы понимать, к чему клонят родственники? Если человек одинок, живет далеко, ухаживать за собой и домом не может, и характер, по правде сказать, стал у него просто отвратительным – заострились черты не самой приятной личности после болезни?

Такой больной никогда не будет добровольно следовать решениям близких, что за него отвечают. И даже если можно нанять бригаду дюжих парней, что силой доставят его в пансионат, он никогда не подпишется на пребывание там, а оно, напомню, для таких пациентов исключительно добровольное. Телесная немощь не делает таких людей недвижимым имуществом, собственностью своей родни. Не получится просто «сдать в стардом» такого человека, как советуют многие комментаторы. Будет скандал, а может и гипертонический криз с приездом скорой помощи. Отношения между опекуном и опекаемым будут окончательно испорчены.

Юридически такой больной находится в правовом поле. Никакие предварительные попытки написать свою волю на бумажке «в случае, если у меня отъедет кукушка, сдайте меня в дом престарелых» не имеют юридической силы.

Пока в России к пансионатам относятся плохо. И это неспроста: данная система социальной помощи очень несовершенна. В государственных учреждениях огромные очереди, а вопросов к уходу при этом много. Частные пансионаты – это дорого, позволить их себе могут немногие.

Все это так. Но главное вот что. В молодости все будут жалеть своих детей и говорить им, чтобы строили свою жизнь, не оглядываясь на беды со здоровьем у старшего поколения. А когда приходят старость и немощь, с ними неизбежно придут и когнитивные нарушения, изменения черт личности в худшую сторону, снижение критики к ситуации и своему состоянию, проблемы с эмпатией. И ни один старик не скажет всерьез: «Сынок, я вижу, как тебе тяжело. Давай что-то придумаем с уходом за мной».

Все хотят максимального комфорта, а мозг пожилого больного человека, что существует по принципу наименьшей энергии, конечно, видит только один путь – старость в родных стенах, помощь и уход со стороны близких, а какой оно ценой достается – это уже в оперативную память больного мозга не помещается.

Вот и получается: молодые хором говорят о том, что не хотят никому отравлять жизнь своей будущей (вероятной) немощью. А пожилые закатывают скандалы и упорно требуют такого ухода, которого им хочется, отказываясь от любых альтернатив, что могли бы облегчить жизнь всей семье.

Поэтому в такой ситуации не бывает простых решений. Только со стороны видится, что «ой, да чего там мудрить, сдали в богадельню и все». Но все-таки и отдавать свою жизнь в жертву больному человеку с измененной психикой не стоит. Нужно искать компромисс. Хотя поиски эти порой бывают не менее трудоемкими, чем рутина ухода за лежачим больным.

Почему врачи не осуждают тех, кому не нужны больные родственники?

В отделении реабилитации, где я работаю, пациента после выписки непременно должен кто-то забрать. Потому что больной еще слаб, неуверен в каждом действии, забывчив.

Случается такое, что родные у пациента есть, а забирать его не хотят.

Так произошло и в этот раз. Я позвонила сестре пациента, который ужасно напоминал нам, сотрудникам отделения, Сергея Шнурова – татуировки, взлохмаченные волосы, борода, безумный взгляд и склонность