Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество - Николай Сергеевич Чемоданов

из главных задач, стоящих перед языковедами каждой страны. Что касается немецкого языка, то ранние этапы в развитии национального языка уже неоднократно становились предметом изучения. По более же поздним этапам развития, особенно по XVIII веку, почти не проводилось широких и точных исследований, что совершенно неоправданно, поскольку как раз этот период имеет для развития немецкого языка исключительно важное значение. В это время впервые возникает форма немецкого языка, относительно единая для всей территории его распространения.

Образование единого языка, который в дальнейшем мы будем называть национальным литературным языком, происходит в первую очередь благодаря формированию единой для всей территории распространения языка языковой нормы. С этим процессом неразрывно связано совершенствование выразительных возможностей, образование широкого диапазона стилистических форм благодаря использованию языка в самых различных сферах жизни.

1.

Языковую норму мы будем рассматривать здесь в первую очередь как описательное (deskriptiv), а не предписывающее (präskriptiv) понятие, как это часто принято. Это означает, что под нормой здесь подразумевается не более или менее субъективный нормативный идеал, а некий комплекс, который существует в действительности и реализуется в процессе коммуникации.

В конечном счете норма представляет собой, как пишет Г.Ф. Майер,

«статистическую величину, возникшую в результате наиболее частотного употребления вариантов, обладавших максимальной релевантностью»[441].

Следовательно, норму мы рассматриваем как статистически значимый инвариант языкового употребления, как результат преобладающего и более частого употребления одних языковых форм по сравнению с параллельными им другими. Норма появляется как результат отношения между инвариантом и всеми вариантами или из отношения между собой вариантов каждого употребления, и она изменяется с изменением этого отношения. В этом смысле норма и правила языка далеко не всегда идентичны. Скорее, правила представляют собой более или менее удачную попытку зафиксировать выявленную в языковом употреблении норму или же способствовать употреблению определенных форм, сделав их нормой. Языковые нормы существуют, разумеется, и в том случае, когда они не записаны в своде правил; более того, беспрепятственная коммуникация вообще возможна только благодаря наличию в языке норм, то есть благодаря тому, что носители языка пользуются в большинстве случаев одинаковым набором языковых средств[442].

Толкуемое таким образом понятие нормы должно подвергнуться дальнейшему дифференцированному рассмотрению на основе языковых явлений с различных точек зрения, во-первых, в отношении типов нормы и, во-вторых, в отношении ее особенностей.

Что касается типов нормы, то необходимо прежде всего различать нормы, свойственные различным формам существования языка, то есть нормы литературного языка, разговорного языка и диалекта. Согласно данному выше определению, норма, естественно, не должна ограничиваться рамками литературного языка, являющегося в плане выразительных возможностей наиболее развитой, а в плане возможностей применения наиболее дифференцированной формой существования языка. Другие формы существования языка также имеют соответствующие нормы, иначе они не могли бы выполнять свою функцию коммуникативного средства.

«Языковая норма отнюдь не является принадлежностью письменного языка: каждый член какой-либо общности строит свою речь, как принято в его общности, по языковой норме этой общности, которой он, таким образом, подчиняется прямо или косвенно под давлением социальных факторов общежития… В этом смысле языковая норма не ограничена письменным языком. Наличие нормы не может считаться особым признаком письменного языка»[443].

Однако среди нормативных систем в языке норма литературного языка занимает, безусловно, особое место и в процессе образования единого национального литературного языка становится самой важной языковой нормой. Это имеет свои исторические, а также функциональные причины.

«Языковая норма письменного языка отличается от общей языковой нормы не по характеру, а по степени, не качественно, а количественно. Норму письменного языка отличают от народного языка прежде всего те же признаки, которые отличают сам письменный язык от народного языка, а именно гораздо большая функциональная и стилистическая дифференцированность; во-вторых, повышенная осознанность нормы и более обязательный характер, связанный с ярко выраженным стремлением к стабильности»[444].

Литературно-языковая норма является единственной нормой языка, которая достигает сравнительно полного единства внутри всей языковой общности, несмотря даже на то, что в эпоху развития буржуазной нации, о которой здесь идет речь, эта норма была распространена в довольно ограниченном кругу носителей языка и обладала поэтому сравнительно узким социальным базисом. По мере того как происходило формирование единой нормы и все шире раскрывались связанные с этим процессом выразительные возможности нормы на основе использования языка в самых различных сферах жизни, литературный язык постепенно занимал главенствующее положение среди форм существования языка. Благодаря фиксированию нормы литературного языка в грамматиках и сводах правил и прежде всего под влиянием просвещения у носителей языка развивается сознание нормы, заставляющее их видеть в литературно-языковой норме момент обязательности; они признают за ней право быть единственным мерилом так называемой языковой правильности, а отклонения от нее воспринимают как ошибки или нарушения нормы. Напротив, диалектные и разговорно-языковые нормы остаются для носителей языка неосознанными и потому не носят обязательного характера.

Однако в языке не только отдельные формы существования имеют различные нормы, но и сама норма каждой формы существования имеет дифференцированный многообразный характер и делится на поднормы, отличающиеся друг от друга своими характеристиками. Если ограничиться рассмотрением литературного языка, мы должны выделить в нем по меньшей мере следующие нормы:

· орфоэпическая норма – для фонетико-фонологической частной системы;

· орфографическая норма – для графематической частной системы;

· грамматическая норма – для морфологическо-синтаксической частной системы;

· лексическая норма – для лексико-семантической частной системы.

В отношении характеристик мы должны теперь провести дальнейшую дифференциацию внутри этих норм частных систем литературного языка[445]:

а) по их происхождению: существовавшие или установленные нормы;

б) по их устойчивости или их отношению к вариативности: инвариантные нормы (у нормы нет вариантов), вариативные нормы (у нормы есть варианты);

в) по их обязательности: обязательная норма или факультативные нормы;

г) по их способности изменяться: стабильные нормы или меняющиеся нормы.

Хотя здесь и не приводятся более подробные объяснения по отдельным частным системам литературного языка, очевидно, что для понятия нормы характерна многообразная дифференциация, которая, конечно, сказывается на развитии нормы, делая этот процесс тоже дифференцированным и сложным. Таким образом, употребляемый нами термин «национальная норма» представляет собой лишь суммирующее обобщение достигнутого определенного уровня развития в процессе развития литературно-языковой нормы, точнее такого уровня, на котором сформировывается и получает всеобщее распространение норма, потенциально единая для всей языковой общности. При этом определение «национальная» должно подчеркивать многообразные отношения и взаимосвязи, существующие между процессом становления этой нормы и процессом развития буржуазной нации. Правда, здесь следует подчеркнуть, что, как уже было упомянуто выше, вследствие относительно узкого социального базиса литературного языка единый и всеобщий характер литературно-языковой нормы для всего народа в условиях буржуазной нации