11 звезд Таганки - Михаил Александрович Захарчук

Леонид Ярмольник

«Мои родители живут в Америке. Я использую любую возможность, чтобы их проведать, хотя спокоен за их старость. Но сам уезжать никуда не собираюсь. При том, что за последние два десятка лет у меня было очень много заманчивых, по-настоящему комфортных предложений, связанных и с Америкой, и с Израилем. И наверняка за границей я не остался бы без работы, но… Наверное, по сути своей я невероятный патриот. Ну, просто не смогу жить где-то в другом месте. Потому что именно здесь моя земля, мои друзья, моя работа, моя семья, и все это ни на что не променяю. Я на самом деле люблю свою Родину, она мне нужна – поверьте, говорю это без пафоса, а совершенно искренне. И знаю, что и я ей нужен – тут есть много людей, которые от меня чего-то ждут: и как от артиста, и как от продюсера, и просто как от человека, а я со своей стороны знаю, что могу еще для них сделать что-то полезное. Вот это и есть моя самая главная привязка к той стране, в которой живу. Очевидно, я еврей только номинально, а на самом деле, по сути своей, наверное, больше русский, чем многие славяне, потому что, как ни странно, меня так воспитали – и родители, и друзья, и учителя в Щукинском училище».

Леонид Ярмольник.

* * *

Леонид Исаакович Ярмольник – большой, я бы даже взял на себя смелость сказать – очень увесистый кусок моей жизни, который я многажды, наверное, раз пятьдесят или сто, кто теперь сосчитает – осмысливал изустно и печатно. Однако сейчас проделываю это с особым удовольствием потому, что Лёня, как личность и даже как некий феномен удивительно соответствует или точнее будет: олицетворяет для меня всё то, что связано с моим прошлым и особенно с «Таганкой». Мы шапочно познакомились в самом конце семидесятых. Тогда я уже знал его по фильму «Сыщик» (знаменитая фраза его героя Гнуса стала с тех пор расхожей: «Да пошёл ты, козёл!»). Сыграв сына барона Мюнхгаузена, Ярмольник добился определённой известности в стране. Но она стала просто фантастической после его миниатюры «Цыплёнок табака». Сегодня этой кликухе – сорок лет и её люди помнят. Как бы вторичное наше знакомство имеет вполне конкретную дату. Это видно из моего дневника, с которого я и начну свой рассказ о Леониде Ярмольнике. «Таганке» он отдал 8 лет своей творческой жизни. Итак.

«9.03,92, понедельник.

Ко мне на работу приезжал Леонид Якубович. Основная цель его визита – извиниться за то, что подвёл нас. Он должен был вести аукцион на презентации женского номера журнала «Вестник ПВО», в котором я – главный редактор. Мы тиснули его фамилию в тысячах, расклеенных по Москве афиш, в буклетах, в пригласительных билетах для Дома кинематографистов. А он не пришёл, прислав вместо себя аукциониста-профессионала Арсена Лобанова. Тот, конечно, лихо «толкнул с молотка» два вертолёта, пятнадцать большегрузных автомобилей, двадцать кунгов и ещё кучу всякого «бэушного» военного имущества. Выручка наша составила более 3 миллионов рублей. Мы довольны. Но всё равно осадок остался хреновый, поскольку «барабанщик» Якубович оказался треплом. «Поймите меня правильно, – причитал он при встрече, – прямой эфир для меня – святое». Ну да, без году неделя на телевидении, а уже о святом. Правда, привёз бутылку водки, хоть и без закуси. Но всё равно это несколько меня смягчило и успокоило. Со своей стороны я тоже кое-что выставили. И уже на втором часу нашего общения я начал понимать: мужик-то он в принципе не плохой. Даром, что нахраписто балаболистый, из тех, кто впереди своего мнения редко кого пускает. Его «Поле чудес» меня ну никак не интересует, как и для него мои журнальные заморОчки – до лампОчки. Возможно, мы бы пообнимались спьяну, да так и разошлись, как в море корабли. Однако судьбе угодно было, чтобы уже при расставании Лёня невзначай обронил: «Поеду сейчас в бильярдную на Ленинградский проспект. Там мы с Владом Листьевым и Лёней Ярмольником договорились шарики покатать». Мне сразу вспомнилось удивление генерала Чарноты из кинофильма «Бег», когда он узнал о карточном увлечении прохвоста Корзухина. Нечто подобное испытал и я: «Леонид Аркадьевич, вы же только что пили водку и коньяк с мастером спорта по бильярду. Если – не с заслуженным мастером» – «Тогда я не понял, почему мы здесь сидим без водки. И заодно, почему ты ко мне на «вы»? Ведь пили же на брудершафт?»

Когда я садился в Лёнину белую «Волгу» по кличке «Машка», боковыми зрением и задней мыслью понял, почему ведущий «Поля чудес» уважил меня своим посещением. Его четыре колеса буквально вопили о необходимости хотя бы косметического ремонта. Весь кузов пестрел, как бабий сарафан в горошек, ржавыми кругляшами. «Аркадьич, помнишь, слова Козлевича насчёт «дать ремонт своему «Лорен-дитриху»? Твоя «Волга» его не просто требует – вопиёт» – «Ты озвучил моё сокровенное! А помочь можешь?» – «Да хрен его знает. Но попытка не пытка. «Правильно я говорю, товарищ Берия». Анекдоты – второй пункт, на котором мы в этот день сошлись. Якубович знает их несравненно меньше моего. Ведь я уже лет двадцать пять, как коллекционирую народные байки. Зато, как рассказчик, я не гожусь ему даже в денщики.

Бильярдная на Ленинградском проспекте, что в подвальном здании легкоатлетического комплекса, мне давно известна. Правда, захаживал я туда в последние годы весьма спорадически, если не сказать: от случая – к случаю. В дальнем углу Ярмольник с Листьевым уже мирно стучали по шарикам. Познакомились. Стали играть два на два: мы с Якубовичем против Лёньки с Владом. Естественно, я выиграл. Потому как мой партнёр держать кий то уже умеет, но до того, чтобы правильно им пользоваться ему ещё «как до Киева рачки». Так говорят мои земляки, имея в виду что-то чрезвычайно отдалённое, а то и даже трудно осуществимое. Игра у меня пошла ещё и потому, что был я изрядно разогретым. В таком состоянии врождённый тремор рук моих исчезает полностью. Ну и плюс ещё кураж мой подогревали три далеко не рядовых зрителя. Наверное, со стороны было видно, что я старался мужикам понравиться. Да, а всю нашу компанию «пас» Георгий Степанович Митасов – то ли местный заведующий,