Синоп (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

войска князя Багратиона-Мухранского, а еще левее кавалерия генерала Багговута. В 3 часа 30 минут пополудни часа огонь повсеместно прекратился и войска наши уже без боя дошли до турецкого лагеря, который найден был в том самом виде, в каком турки оставили его утром. В палатках начальников и солдат оставались нетронутыми остатки их завтрака. К вечеру войска возвратились на позицию, где и оставались до 6 декабря.

О преследовании турок никто не помышлял. Люди были измождены маршем и тяжелым боем. Помимо этого, в отряде чувствовался крайний недостаток во всем. Так на перевязочном пункте, где раненых набралось до тысячи человек, имелось всего 6 медиков, запасов при войсках не было никаких, крайне мал был и обоз. В таких обстоятельствах, когда к тому же по ночам уже начались морозы, а днем все раскисало и на дорогах стояла непролазная грязь, серьезно думать о продвижении к твердыне Карса, до которой оставалось еще более сорока верст, было просто не реально.

После сражения при Баш-Кадыкляре, князь Бебутов, простояв со своим корпусом на бивуаках у аула Угузлы следующие сутки, как для того, чтобы дать отдых войскам, так и для погребения убитых, двинулся обратно к Александрополю.

Возвращение его было торжественно. Историк пишет: «День был пасмурный, настоящий осенний; но, казалось, вся природа облеклась радостным светом. Жители города, от мала до велика, вышли с хоругвями и образами на встречу победителям, и, покрыв собою высоты впереди Арпачая, приветствовали появление войск громкими восклицаниями. В городе раздавались колокольный звон и пальба орудий крепости. Едва лишь князь Бебутов переехал через мост, как его окружили густые толпы народа, мужчины, женщины, дети. Одни из них становились на колени и воссылали к Творцу Небесному восторженную молитву; другие, припадая к стремени коня, на котором ехал князь Бебутов, лобызали его руки и ноги. И действительно – жители нашей пограничной полосы имели причины радоваться одержанной Кавказцами победе. После Башкадыклярского сражения, ни Курды, ни башибузуки, в продолжение всей зимы, не осмеливались нарушить общего спокойствия».

В итоге состоявшегося сражения неприятель потерял весь лагерь, обоз, 24 орудия, множество оружия, снарядов и около 6 тысяч убитыми и ранеными. С нашей стороны погибло 317 и ранено 926 человек.

Что касается тяжело раненного князя Орбелиани, то отвезли в Александрополь, где он и умер 8 декабря, так и не увидев ни жены, ни своих, только что родившихся сыновей. Перед смертью храбрец попросил принести к нему простреленное знамя своего полка, чтобы его поцеловать.

Последствия победного Башкадыклярского сражения были огромны для всего Закавказского края. Мусульманское население, ожидавшее поражения нашего малочисленного отряда для восстания и нашествия в пограничные русские области, было поражено как громом вестью: «Осман пропал!» Наступление сурового времени года и недостаток в жизненных припасах довершили расстройство Анатолийской армии.

В награду за победу при Башкадыкляре, князь Бебутов получил орден Георгия 2-й степени. Георгии 3-й степени, по удостоению кавалерской думы, были пожалован произведенным в генерал-лейтенанты Багговуту, князю Багратиону-Мухранскому и генерал-майору Чавчевадзе. Генерал-майоры Кишинский и Индрениус получили ордена Святого Станислава 1-й степени. Орден Георгия 4-й степени, по удостоению кавалерской думы, получили десять штаб и обер-офицеров. Нижним чинам было пожаловано по десять знаков Военного ордена на каждую роту и всем по два рубля серебром на человека.

Генерала от инфантерии князя Василия Осиповича Бебутова. Художник Степанос Нарсесян

Горные перевалы Кавказа заметало метелями. Кампания 1853 года была завершена и завершена геройски.

Одиннадцатая глава

Один на один

Отделившись от эскадры Новосильского «Владимир» под флагом начальника штаба Черноморского флота, описав дугу по Черному морю, взял курс на встречу с эскадрой Нахимова. 5 ноября с рассветом «Владимир» подошел на вид Анатолийского берега против Пендереклии. Море штормило и «Владимир», зарифив паруса, едва выгребал паровой машиной против ветра. Спустя несколько минут впередсмотрящий матрос прокричал:

– Вижу паруса шести судов и отдельно дым парохода!

Эскадра была едва видна на горизонте, и определить ее принадлежность было невозможно.

Капитан-лейтенант Бутаков спустился к отдыхавшему в каюте Корнилову.

– К зюйду виду паруса! Предположительно шесть вымпелов! – конкретизировал он, увиденное, вице-адмиралу.

– Никак, Павла Степаныча нашли! – обрадовался Корнилов, выйдя наверх и, беря из рук адъютанта подзорную трубу.

Он велел принести к себе карту и вместе со штурманом долго прикидывал по ней, что и как. По всем выкладкам получалось, что сейчас «Владимир» находится в районе крейсерства Нахимова.

Наведя на обнаруженный дым зрительную трубу, Корнилов сразу понял, что это турецкий пароход, но какой именно из-за дальности и плохой видимости разглядеть было пока невозможно. Вице-адмирал ударом сложил тубус зрительной трубы.

Увы, кто может знать бы что-нибудь наперед. Уже позднее станет известно, что Корнилов не предполагал, что находится около Пендераклии, а ошибочно из-за шторма считал себя у мыса Керемпе, где и должен был крейсировать Нахимов.

– По обсервации мы в районе Амастро! Но открывшийся в тумане мыс напоминает Пендераклию, хотя из-за дымки вполне может быть и Амастро! Если это Амастро, то обнаруженная нами эскадра – Нахимовская, которая находится там, где и должна находится – к осту от Амастро. Ну, пароход, скорее всего, это наша «Бессарабия», которая с и должна быть сейчас при Нахимове.

– А если открывшийся мыс не Пендераклия?

– Тогда и этот пароход не «Бессарабия»! У Пендераклии «Бессарабии» делать нечего!

– «Бессарабия» имеет всего двести двадцать сил, против наших четырехсот, так что особого труда догнать ее не будет! – высказал свое мнение Бутаков. Корнилов пытался разглядеть рангоут и трубу парохода. В дымке они все еще плохо просматривались.

– Неужто в самом деле «Бессарабия»? Эка жалость!

– К эскадре мы всегда подойти успеем, так что правьте на пароход! – обернулся он к Бутакову.

– Лево руля! – скомандовал тот. – Рулевой, править на дым!

– Есть лево руля, править на дым! – отозвался скороговоркой рулевой унтер- офицер, с силой вращая тяжелое штурвальное колесо.

Минуло еще три четверти часа, когда стало очевидно, что на пароходе заметили преследователей. Неизвестный пароход резко изменил курс, направившись к берегу.

– Кажется, нас заметили!

– И приняли за турок, ишь, к берегу повернули!

– Пора идти на пересечку? – посмотрел на вице-адмирала командир парохода- фрегата.

– Конечно! И поднимите опознавательные флаги! – велел Корнилов.

Прошло несколько томительных минут. Убегающий пароход никак не реагировал на запрос.

– Почему не отвечают! – хмурился Корнилов. – Поднимите русский флаг! Когда флаг подняли, на пароходе произошло какое-то оживление.

– Кажется, поднимают ответный! – сказал, не отрываясь от