Страж сумерек - Мария Чернышова

сокровища и надеемся, что ты останешься доволен и не станешь держать зла на того, кто по недомыслию нарушил границы дозволенного. — Кнуд Йерде, точно фокусник, снял крышку с котла, предоставляя троллю самому взглянуть на драгоценности.

Халльвард согнулся с шуршанием, живо напомнившим об каменной осыпи. Глаза блеснули, с наслаждением разглядывая мерцающие сокровища, и тут же зажглись яростью.

— Решили обмануть меня, люди? — прогремел тролль. В лицо Ларсу будто ударил жаркий гул подземного пламени. — Здесь нет и половины!

— Что⁈ — Ларс в недоумении отшатнулся. — Он полон! Мы вернули даже брошь…

— Глупец! — заревел тролль. — Этот котел способен вместить все богатства подземного Норланда! Вы решили обмануть меня, швырнуть жалкие крохи, как швыряете объедки своим мерзким собакам⁈

Громадная тень двинулась на Ларса, и ленсман едва успел отскочить от ударившей по земле дубинки. Мелкие камешки полетели в стороны и со стуком упали где-то в траве.

— Стой, владыка горы! — крикнул Кнуд Йерде. — Остановись! Не суди поспешно!

Дубинка закачалась на весу.

— Поспешно⁈ — пророкотал тролль. — Камни не спешат. Объяснись, ярл, а я послушаю, что ты скажешь в оправдание!

— Мы ничего не утаили и не собирались обманывать! Мы нашли котел и вернули тебе, чтобы честно выполнить договор. Откуда было нам, простым людям, знать, что котел волшебный⁈

Халльвард задумался. Ларс напряженно следил за дубинкой, готовый отпрыгнуть при малейшем колебании каменной палицы.

— Ладно, — голос тролля стал тише и уже не напоминал гул камнепада. — Быть может, ты и говоришь правду, ярл, но это не меняет дела. Вы не выполнили приказ и лишь попусту растревожили мои угодья. За это я потребую возмещение: вы принесете остаток клада не через две ночи, а завтра к полуночи.

— Завтра⁈ — выкрикнул Ларс. — Ты издеваешься, Халльвард!

— Я предупреждаю, смертный, — отозвался тролль, и дубинка описала круг над головой ленсмана. Ларс попятился и, поскользнувшись, свалился на спину. Камни больно врезались в ребра. — Ищите.

Тяжелая тень его фигуры слилась с мраком ночи. Остался лишь шепот скал.

— Проклятье! — выругался Кнуд Йерде, помогая Ларсу подняться. — Можно было догадаться, что здесь нечисто! Так гладко все шло…

— Он словно скряга-ростовщик! — пробормотал Ларс. — За монетку удавится! А я-то, дурень, обрадовался, что все закончилось.

Он вытащил фляжку и глотнул акевита. Сердце выстукивало неровную пляску.

— Будете?

— Да уж, не помешает, — Кнуд Йерде принял фляжку и в два счета добил содержимое. — Идемте, время дорого.

— Куда⁈ Назад, в альвийское гнездо? Мы отдали ключ, и эти паршивцы теперь вовсю потешаются над нами. Поди, ржут в две глотки.

— Не думаю, — Кнуд уже шагал вниз по тропе, постукивая тростью по камням. — Альвы перепугались. Какой резон обманывать, если мы можем распознать ложь и рассказать все троллю? Они, конечно, те еще бестолочи, но не безумцы. Они отдали все, что имели.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Ларс. — Тогда остается только тот, кто выкопал клад. Эсбен Мерк, бакалавр словесности. Тоже козел.

— Вот к гере учителю мы и наведаемся, — Кнуд Йерде пошел медленнее: прогулки по склону горы утомили музыканта больше, чем он желал показать. — И побыстрее, пока не повстречали драугра.

Темнота окружала тропу плотной стеной. Ларс так и шел, держа револьвер в руке, всю дорогу, до самой соляной границы.

Здание школы стояло без огней. Ставни были прикрыты, и Ларс, как ни старался, не смог заметить ничего подозрительного. Учитель либо спал, либо вообще отсутствовал.

— А если он убрался из Альдбро? — прошептал ленсман. — Что тогда?

— Будем искать, — ответил Кнуд Йеерде. — Разве есть выбор?

Что ж, какой вопрос, такой и ответ.

Они подошли к крыльцу. Замка не было, но, когда Ларс дернул ручку, выяснилось, что дверь не поддается. Заперта изнутри на задвижку.

— Кажется, он дома, — проговорил Кнуд Йерде.

Ларс занес руку, чтобы постучать, но внезапно остановился.

— Нет, — произнес он. — Не стоит. Сначала поглядим.

Почему — он не мог бы сказать и сам, но острое чувство, выработанное за годы службы, подсказывало: толку от шума не будет. Вот и теперь он действовал как разведчик: вместо того, чтобы громким стуком оповестить Эсбена Мерка о визите, ленсман осторожно пробежал вдоль стены к дальней части здания, где, как говорила Эдна, располагалась квартира учителя.

Окна учительского жилища вовсе не были закрыты ставнями, как показалось вначале, но плотные шторы затрудняли обзор. Ларс согнулся и припал к стеклу, выискивая щелку. Старательно вгляделся во мрак комнаты. Все спокойно.

Ларс разочарованно поднялся и, не слишком таясь, подобрался к следующему окну — последнему на фасаде. Оно пряталось за раскидистым кустом сирени, и Ларс сломал пару веток, пока раздвинул крону.

Шторы и тут были задернуты, но свечение, идущее сквозь плотную ткань, подсказало Ларсу — где-то в глубине дома зажжен огонь. Щелочка все же отыскалась: с левого края штора зацепилась за что-то и слегка сдвинулась в сторону. Ларс прижался лбом к стеклу и сумел-таки заглянуть внутрь.

Эсбен Мерк лежал на полу ничком, разбросав руки и ноги в стороны. Неужели тролль до него добрался?

Ларс вскочил и, не медля, врезал локтем по оконной раме. Звякнуло, рассыпаясь, стекло, но ленсман уже ломился в дом, точно медведь.

— Ну и аромат, — Кнуд Йерде осторожно перегнулся через подоконник и пошире открыл рамы. — Он что, неделю пьет?

— Пару дней точно, — Ларс сгреб бакалавра словесности под мышки и потащил к дивану. Эсбен Мерк не очнулся, голова его безвольно упала на грудь. — Я его видел в вечер мальчишника Бьярне, и он уже был под градусом.

Он сложил бесчувственное тело на постель и потряс за плечи. Никакого эффекта это не возымело. Мерк лежал бревно бревном, едва дыша.

— И что теперь? Ждать, пока он проспится? — Ларс с отвращением оглядел комнату, носившую следы полноценного запоя. Бутылки были везде: на заваленном бумагами письменном столе, на стуле, где лежала смятая одежда, раскатились по полу, остановленные мебелью. Сколько же влезло в этого субтильного типа?

Кнуд Йерде тоже решил войти через окно, зацепился за торчащий, точно клык, обломок рамы и, судя по треску ткани и ворчанию, порвал рукав. Пол был усыпан битым стеклом, а лампа с сильно прикрученным фитильком бросала тусклый свет на разгром.

— Мы не