Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

государством. Такое «дистанционное» управление ясно показывает, какова была реальная власть принцепса. Позже возникнет положение «Где император, там и Рим». Практически это произошло уже в период раннего принципата.

Двор был очень разнообразен, к нему были причастны люди разного положения, далеко не всегда определявшегося официальным статусом человека. Многое зависело от возможности «доступа к телу» императора. Борьба за такой доступ постоянно, хотя часто и незримо, велась в придворных кругах. И в основном в ней преуспевали не знатные нобили, а верные (или казавшиеся таковыми) вольноотпущенники. Это были фавориты Клавдия Нарцисс, Паллант и др. В конце своего правления Нерон, отправляясь в Грецию, оставил вместо себя в Риме своего вольноотпущенника Гелия.

Другая проблема, тоже вызывавшая ожесточенное соперничество, — наследство принцепса и его власти. Браки принцепсов и членов их семьи обычно заключались и расторгались прежде всего в политических целях, поэтому потенциальными наследниками становились порой сыновья от разных матерей или даже люди разных поколений. Такими парами наследников были Калигула и Тиберий Гемелл, Нерон и Британник. Вокруг вопроса о наследовании формировались различные группировки, в которых значительную роль играли женские члены семьи и придворные дамы. Их ссоры, интриги, заговоры часто приводили к кровавым развязкам. Можно вспомнить борьбу «линии Ливии» и «линии Скрибонии» при Августе, соперничество невест при Клавдии после казни Мессалины. Победа на определенном этапе не гарантировала прочности положения. Порой близость к императору становилась опасной для человека. Сестры Калигулы стали его жертвами. Агриппина отравила мужа, отстранила от возможности прихода к власти пасынка, но погибла в результате интриг Сенеки и Бурра и коварства собственного сына. Сенека, в свою очередь, стал жертвой воспитанника. Всесилие Сеяна кончилось его полным крахом, увлекшим с собой и всех его родственников. И судьба некогда всесильных фаворитов Клавдия оказалась печальной после его смерти. Но пока фавориты находились на вершине своих успехов, они могли покровительствовать другим людям. Так, поддержка Нарцисса очень помогла карьере будущего императора Веспасиана. Фаворитизм и интриги — обязательная черта каждого двора, и двор принцепса не был исключением, что, однако, не мешало ему являться очень важным элементом создававшейся государственной машины Римской империи.

Во время политических кризисов стала ярко проявляться роль преторианской гвардии, самой организованной и значительной вооруженной силы в самом Риме. Во многом, опираясь на нее, установил свою фактическую власть Сеян. Недаром Тиберию пришлось организовывать целый заговор, чтобы его обезвредить, а просто так своим приказом спять того с поста он не решался. После убийства Калигулы сенаторы еще долго рассуждали о возможности восстановления республики или по крайней мере о выдвижении принцепса из другого дома, но преторианцы решили дело, провозгласив новым императором Клавдия, с чем сенат вынужден был согласиться. А тот по требованию преторианцев против своей воли казнил убийц Калигулы. В начале правления Нерона префект претория Бурр и Сенека фактически управляли империей. После его смерти назначение префектом претория врага Сенеки Тигеллина скоро привело к отставке первого.

В это время резко возросла роль принцепса. Если при Августе его всевластие было более или менее замаскированным, то при Тиберии маска была сброшена. И все же принципат оставался в значительной степени чрезвычайным установлением. Он не приобрел характер юридического института и по-прежнему имел личный характер. Власть преемников Августа, как и его самого, была основана на владении империем, potestas и auctoritas. Хотя реальный престиж этих преемников был много ниже, чем Августа, на них в полной мере распространялся авторитет основателя принципата. В Риме авторитет фамилии в огромной степени зависел от авторитета предков. И все четыре преемника Августа являлись членами его дома, а потому и обладали авторитетом этого дома. Как говорилось выше, они не были его потомками. Тиберий являлся усыновленным пасынком Августа и по рождению был Клавдием. Калигула был внучатым племянником Тиберия, внуком его младшего брата Друза, тоже Клавдия по рождению и усыновленного пасынка Августа. Клавдий — племянник Тиберия, а Нерон (его отцом был Домиций Агенобарб) был усыновлен Клавдием. Все они были косвенно связаны с родом Юлиев, в который тоже по усыновлению (причем посмертному) в свое время вступил Октавий, ставший потом Августом. Как бы то ни было, связь принципата с домом Августа и тем самым с косвенным происхождением от Цезаря считалась в римском обществе само собой разумеющейся, как бы некоторые сенаторы ни пытались это оспорить, считая себя не менее знатными и достойными. И именно потому, что сенат в свое время передал большую часть магистратских и промагистратских полномочий Августу, его преемники и обладали властью.

Сохранение властью принцепса личного характера и ее в огромной степени обоснование авторитетом фамилии является одной из важнейших черт раннего принципата. Правда, в 54 г. Сенека устами Нерона заявил о разделении дома и государства, но это осталось только декларацией. Для претворения ее в жизнь были необходимы радикальные изменения на самой вершине власти. Пока носитель верховной власти выступал наследником личного и фамильного авторитета Цезаря и Августа, это было невозможно.

В это время формируется императорский культ. Насаждая культ Цезаря и Марса Мстителя, отомстившего убийцам его приемного отца, Август открывал дорогу собственному обожествлению. В его новом имени значительное место занимал элемент «сын божественного», и это бросало отблеск некоей сверхъестественности и на него самого. Да и другое его имя, Август, как уже говорилось, поднимало его над остальными согражданами. Как в честь Цезаря, так и в честь Августа был переименован месяц, а затем пришла пора и подлинного обожествления.

Религиозной основой обожествления было старое понятие о numen, позволявшее включать в состав numina не только абстрактные понятия, но и фигуры выдающихся деятелей. Именно numen императора прославляли современники Августа. Другой основой стало представление о гении, который в случае опять же выдающихся деятелей не исчезает с их смертью. Именно гений императора и включался в число богов при жизни. И при жизни императору ставили статуи, посвящали почетные надписи, создавали те или иные памятные сооружения, и вес они принимали священный характер. Дело доходило до того, что при некоторых императорах считалось преступлением выпороть раба перед императорской статуей или прийти в общественную уборную с монетой с изображением императора. Но собственно божественным император становился после своей смерти, и решение об этом принимал сенат. Будучи воплощением римской государственности, он и решал вопрос об обожествлении государством другого символа — покойного императора. Разумеется, решающим было слово нового принцепса. Но надо иметь в виду, что, во-первых, не все императоры были обожествлены, и на сам этот акт огромное влияние оказывали политические соображения. Из четырех преемников Августа обожествлен был только Клавдий. Во-вторых, даже обожествленный император не становился