Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

показала Коксу, куда сложить мешки с кормом в птичнике, а при появлении Чедвика и Уинфилда вышла им навстречу, перебросилась парой фраз и придерживала дверь подвала, в который Куприянова спускалась за коробкой с пухом.

Так вот, Кокс, Чедвик и Уинфилд рассказали полицейским и сотрудникам ФБР о событиях того утра немного иначе. Во-первых, Коксу никто не показывал, куда положить привезённые им 2 мешка с птичьим кормом. К нему вообще никто не вышел! Анна Куприянова из окна указала Коксу на птичник и крикнула что-то вроде «положите мешки туда, куда кладёте обычно…» Кокс возил мешки с кормом на ферму «Лонг медоу» постоянно, кстати, он и накануне — то есть 8 июня — привёз 5 мешков, так что на местности он ориентировался прекрасно. Подъехав к птичнику, он вытащил из кузова и перенёс в сарай 2 мешка, махнул женщине в окне рукой и уехал. И Элис Парсонс он не видел вообще!

Во-вторых, Чедвик и Уинфилд, появившиеся в «Лонг медоу» примерно в 10:50–10:55, с женщинами не разговаривали вообще. Они знали, где стоит мусорный бак, и его содержимое они вывалили в свой контейнер без участия обитательниц фермы. Что же касается коробки с птичьим пером и пухом, то такую коробку им действительно передала Анна Куприянова [грузчики опознали её по предъявленной фотографии], вот только вынесла она её из кухни, а не из подвала. Соответственно, вторая женщина дверь подвала не держала. Да и не было на ферме второй женщины, вернее, грузчики её вообще не видели и уж точно не разговаривали.

Таким образом, 3 свидетеля, появившиеся независимо друг от друга на ферме после возвращения Элис из поездки на станцию «Сейнт-Джеймс», пропавшую женщину не видели и не слышали. Отсюда рождался обоснованный вопрос: а действительно ли Элис Парсонс возвратилась из той поездки?

Однако это было ещё не всё!

Очень важным оказалось заявление Арнольда Кокса о том, что он видел «додж» Парсонсов… в гараже! Птичник примыкал к гаражу, имея с ним фактически одну общую стену, и не было ничего удивительного в том, что Кокс, подъезжая на своём грузовике к птичнику, обратил внимание на открытый гараж и видневшуюся в нём легковую автомашину. Но в момент появления полиции на ферме во второй половине дня «додж» оказался припаркован в непосредственной близости от жилого дома, фактически под окнами кухни. И Куприянова утверждала, что автомашина стоит точно так, как её поставила Элис по возвращении из утренней поездки к железнодорожной станции.

Таким образом показания Кокса вступали в явное противоречие с утверждениями Анны Куприяновой. Это противоречие следовало признать непримиримым и очень важным. Кто-то пользовался автомашиной Парсонсов после возвращения Элис с вокзала, а Куприянова по некоей причине желала это скрыть.

Безусловно, интересным открытием, сделанным «законниками» при опросе населения, стала уверенность многих жителей Стоуни-Брук в том, что Рой, сын Анны Куприяновой, был зачат последней от Уилльяма Парсонса. Поскольку Элис и Уилльям бракосочетались 1 ноября 1925 года, получалось, что интимные отношения между Анной Куприяновой и Уилльямом возникли задолго до женитьбы последнего.

Никто из местных жителей, разумеется, не мог подтвердить подобное предположение документально, поэтому его следовало признавать всего лишь сплетней, но тем не менее подобное допущение хорошо объясняло все странности проживания Уилльяма Парсонса с 2-я женщинами на ферме. Этот вопрос требовал безусловного прояснения, и как отмечено выше, уже в первые часы расследования Эдгар Гувер предпринял весьма активные шаги по выяснению всех деталей жизни Анны Куприяновой. Чуть ниже о результатах этой работы будет сказано особо.

В этом месте, пожалуй, следует уделить некоторое внимание допросам Анны и Александра Куприяновых, проведённым в Бэй-Шор детективами полиции штата в вечерние часы 11 июня и в ночь на 12 число. Прежде всего следует заметить, что хотя формальной причиной привоза Анны в здание штаб-квартиры была объявлена необходимость опознания ею бывшего мужа, опознание это так и не состоялось. И очная ставка между бывшими супругами также не проводилось, хотя таковая на первый взгляд могла бы показаться весьма полезной для следствия. Однако инспектор Наджент посчитал, что спешить с очной ставкой не следует, гораздо разумнее предоставить Анне и Александру возможность побольше рассказать друг о друге и уже после этого ловить каждого на неточностях и лжи. Логика в таком решении, безусловно, имелась, вот только замысел свой инспектор в полной мере реализовать не смог, точнее, не успел — Коннелли забрал Анну Куприянову из Бэй-Шор и вернул на ферму.

Тем не менее даже то, что Анна и Александр успели наговорить, оказалось до такой степени странным и труднообъяснимым, что на некоторое время поставило правоохранительные органы в тупик. Анна заявила, что сын Рой рождён ею от мужа Александра. Последний, услыхав об этом от допрашивавших его детективов, категорически отверг саму возможность быть отцом мальчика. По словам мужчины, мальчик был рождён спустя более 2-х лет с момента расставания с Анной.

Детективы передали последней слова Александра, и женщина возмутилась его криводушием. Она дополнила свой первоначальный рассказ о зачатии Роя от Александра любопытной деталью — по её словам, Рой являлся вторым ребёнком, рождённым от мужа, а первый умер через год после рождения. Это была девочка, появившаяся на свет во вовремя пребывания супругов в Великобритании.

Детективы перешли в кабинет, где проводился допрос Александра, и повторили ему слова его жены. Мужчина схватился за голову — причём буквально — и поклялся полицейским, что никогда не был отцом девочки и на территорию Великобритании нога его не ступала. Ну, то есть вообще…

Развивая свою мысль, Александр заявил, что в то время, когда он в середине 1920-х голов находился в США, Анна неоднократно изменяла ему, забеременев, она прислала ему письмо, в котором признавала свою связь с 5-ю или 6-ю мужчинами. Причиной такого поведения стало, по её уверению, отчаянное материальное положение. По словам Александра, Рой был рождён в июне 1926 года, между тем он сам находился на территории Соединённых Штатов с 1923 года. Ну, скажите на милость, как он может быть отцом мальчика, родившегося спустя почти 3 года после его отъезда?!

Детективы, крайне озадаченные услышанным, вернулись к Анне и попросили её прокомментировать слова отца Роя (или якобы отца — сие совершенно неважно в данном контексте). Женщина возмутилась лицемерием мужчины, не желавшего признавать собственного сына, и при упоминании письма, якобы ею написанного, громко рассмеялась. По её словам, ничего подобного она никогда Александру не писала.

Как несложно догадаться, детективы опять отправились к Александру и прочитали ему показания жены. Теперь пришло время смеяться мужчине. Он заявил, что письмо Анны с признанием в неверности и беременностью от постороннего мужчины, он — Александр Куприянов — представил в суд округа Кайохога, штат Огайо. Письмо это явилось основанием для расторжения брака в мае 1926 года. Письмо, написанное на русском языке, было переведено на английский и заверено нотариально.