250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке

► Тут часто толкается генерал-майор Шидловский, по службе моряк, по образованию военный юрист, по деятельности заведующий «Ильями Муромцами», около которых он и кормится.

► Наша армия в начале войны была всего РД—2 миллиона и больше этого не была и потом; к весне 1916 г. она увеличится.

10-е, вторник

Царь и румынский король близ румынской границы. Ожидают их свидания, которое, однако, не входило в план поездки.

► Полученное мною письмо Н.А. Панкратова ясно показывает, что нашим газетам хоть в морду плюй, а они все будут просить сведений…

► Как я и думал, к Носкову приходил фельдъегерь спросить, знает ли он, что от меня ежедневно идут толстые пакеты на фельдъегерский корпус… Было отвечено утвердительно.

► Нейтральная печать в особом положении: группе ее представителей Ставкой платится 20 000 р. в год; они просили на обзаведение своих корреспондентов и пр. еще 50 000. Летом заплачено до 1 января… Пустовойтенко не видит в этой затее никакого прока, но расход сделан был еще при великом князе Николае Николаевиче и Янушкевиче.

► Пустовойтенко говорит, что в исходе всей войны в лучшем случае нам может удастся выгнать немцев из России, на что нужно не меньше года, и на этом громадном успехе и придется остановиться.

16-е, понедельник

С 12 по 15 ноября опять был в Петрограде, куда поехал по приказанию Пустовойтенко. Он поручил мне поговорить с редакциями, выяснить, что он не сочувствует тактике Носкова, не одобряет его поведение в отношении корреспондентов, просит опять послать корреспондентов и дает им право при первой же надобности обращаться к нему простой запиской, в которой и изложить все то, что они найдут нецелесообразным в распоряжениях и действиях Носкова, который к тому же скоро будет сменен.

13-го Гессен, Гаккебуш, Аркадагский и Руманов собрались у Донона за завтраком (конечно, с вином), показав, что они вполне понимают мою роль в злополучном Бюро и отделяют меня от Носкова. Должен был быть «сам господин Проппер», но не приехал. Переговорив, было решено никого больше не посылать в наше Бюро.

► Конституционное настроение в военных кругах растет; например, полковник гвардии, просто, сидя у генерала В., очень резко говорил о царе и т. п. Не думаю, чтобы все это было сколько-нибудь серьезно, – просто штабное гвардейское фрондерство. Без царя они себе жизнь не представляют и, во всяком случае, долго ее не вынесут. Рабам нужна палка, и притом непременно из Успенского собора, чтобы удары ее были крепче, а ласка теплее…

► Да, забыл как-то записать, что в Могилеве трется полковник Антон Станиславович Реут, командир польского легиона, кое-что сделавший в боях; он обвиняется в том, что при определении в армию представил подложный указ об отставке: он не полковник, а капитан. Сначала Реут присвоил себе чин подполковника, а позже уже и полковника. Начальник штаба хочет просить царя, чтобы дело прекратить, ввиду оказанной Реутом пользы армии.

► В Борисовском уезде Минской губернии почти вся земля принадлежит великому князю Николаю Николаевичу и Колодееву. Первый получил ее от отца, продал в казну и через много лет выкупил обратно за ту же сумму (сотни тысяч рублей), а она стоит миллионы – лес, какого нет во всей губернии. Колодеев был сначала становым, служил ссудной кассой помещиков, платил за них налоги и пр. и скупал их земли в большом числе. Потом он стал исправником, но земельную свою деятельность продолжал, и даже гораздо успешнее. Наконец, когда богатство стало так значительно, что в бессонные ночи совесть начала говорить, он решил послужить «культуре», вдруг ударился в культ Наполеона I и по этому пути быстро дошел до прямого маниачества в собрании всяких реликвий. Однажды он поставил у себя в имении, на берегу Березины, памятник Наполеону, но его заставили снять такое восхваление врага. Года два назад Колодеев умер.

► Сегодня в Орше к нашему поезду прицепили вагон только что назначенного министра путей сообщения А.Ф. Трепова. Прибыв в 11 ч 30 мин утра, он завтракал не во дворце, а у нас в собрании. Какая ужасная фигура, физиономия! Низкий, рыжий, без волос, усы торчат, губы плоские, лицо красное – словом, совершенный Держиморда в форме шталмейстера. Держится очень напыщенно. Не успел начальник штаба подвести его к стулу, как Трепов бухнулся в него, не дождавшись Алексеева. Руки почти никому не подает. Губернатор А.И. Пильц, с своей шансонеточно-нетрезвой физиономией, пресмыкается перед временщиком, как лакей; полицмейстер Евтодиев наготове подать ему калоши; вся полиция на улицах в позе ожидания… Рабство, пресмыкательство…

Если бы Треповы следовали обычаю булочника Филиппова, они могли бы писать на своих визитных карточках: «поставщики высочайшего двора». Филиппов поставляет туда калачи, Треповы – сановников первых трех классов. И как среди Филипповых публика уже перестала различать фактических владельцев фирмы, так среди Треповых широкое общество ориентируется не всегда точно: Трепов – ну и довольно, дальше все ясно.

Глава дома – генерал Федор Федорович Трепов, бывший в 1865–1866 гг. генерал-полицмейстером в Царстве Польском и начальник 3-го округа корпуса жандармов, в конце 1870-х гг. петроградский градоначальник, отличавшийся суровой борьбой с народовольцами. С его именем связано дело Веры Засулич.

«Трепова сыновья»: Дмитрий, Федор, Владимир и Александр. Дмитрий стал заметен на должности московского обер-полицмейстера, пользуясь особым покровительством московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Поклонник жандармствующего проповедника социализма, Зубатова, он организовал московских рабочих, стараясь отвлечь их от левых партий; после неудавшегося покушения на его жизнь был командирован на Дальний Восток. С дороги его вернули и 11 января 1905 г. сделали петербургским генерал-губернатором, а в мае – и товарищем министра внутренних дел (Булыгина), предоставив ему фактическое управление министерством с необычным для товарища правом личного доклада царю. Девять месяцев его диктаторства зафиксированы в нашей памяти лозунгом «патронов не жалеть, холостыми не стрелять». Общественное негодование было сильнее патронных заводов – 26 октября 1905 г. Трепов был назначен дворцовым комендантом. Он стал главой «звездной палаты», избегнув покушения; вскоре (2 сентября 1906 г.) умер от перерождения сердца.

Федор Трепов был губернатором, потом сенатором и членом Государственного совета по назначению, начальником Юго-Западного края по гражданской части; с упразднением этой должности в 1914 г. он назначен в распоряжение принца Ольденбургского по санитарно-эвакуационной части.

Владимир Трепов – человек, прославивший себя сложной интригой в Государственном совете против Столыпина вместе с П.Н. Дурново, Кобылинским и др.

В 1905 г. черноморский губернатор, он вскоре перешел к делам торговли, избрав своей специальностью концессии,