Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

перед укомом РКП(б) вопрос об откомандировании его в действующую армию. Уком в свою очередь предложил ему возглавить уездный всеобуч, а Владимирская губернская партийная организация решила направить К. Мерецкова в Академию Генерального штаба (родоначальницу Военной академии им. М.В. Фрунзе), для получения системного военного образования.

Мерецков был слушателем первого набора этой академии – с осени 1918 г. по осень 1921 г. В то время ему исполнилось 22 года, а большинству слушателей было по 25–30 лет, многие служили ещё в старой армии. После успешного окончания академии будущий маршал был аттестован на должность командира бригады. В промежутках между учебными курсами он дважды проходил – летом 1919 г. и летом 1920 г. – боевую стажировку на фронтах: служил помощником начальника штаба 14-й дивизии 9-й армии Южного фронта, воевавшей с деникинцами на Дону (там был вновь ранен). Затем был помощником начальника штаба 4-й кавалерийской (где его снова ранили) и 6-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии, сражавшейся с польскими войсками на Юго-Западном фронте. Одно время исполнял обязанности начальника штаба 6-й кавдивизии. Затем 24-летний комбриг Мерецков служил в Петроградской отдельной учебной бригаде, находился в распоряжении Главного штаба РККА, был начальником штаба стоявшей в Белоруссии 1-й Томской Сибирской кавалерийской дивизии, работал инспектором Главного управления кадров РККА, начальником штаба 9-й Донской стрелковой дивизии на Северном Кавказе. Летом 1924 года он стал начальником мобилизационного отдела и помощником начальника штаба Московского военного округа (МВО).

Следует отметить, что именно в этот период (1924–1925), в основном осуществлена была реформа в Красной Армии, хотя отдельные преобразования продолжались до 1928 года. К.А. Мерецков принимал участие в реформе, как все командиры и комиссары РККА. Когда он непосредственно находился на командных должностях, это выражалось в обучении и воспитании нового поколения. Когда он вёл штабную работу, это выражалось в методах комплектования, размещения, материального обеспечения и организации военно-учебного процесса конкретных частей и соединений.[233]

Если период с лета 1917 г. до лета 1920 г. стал условно первым этапом становления Мерецкова как военачальника, то последующие пять лет, как признавался позднее сам маршал, явились «вторым этапом, связанным с усиленным изучением опыта гражданской войны и участием в проведении охватившей тогда Красную Армию реформы».[234]

В 1930 году К.А. Мерецков был направлен на стажировку в качестве командира и одновременно комиссара 14-й стрелковой дивизии МВО. Впоследствии ему очень пошла на пользу стажировка в должности командира 14-й дивизии МВО, когда он вплотную соприкоснулся с необходимостью в полной мере нести ответственность за обучение и устройство быта многотысячного коллектива, за овладение им вооружением и техникой, обеспечение боеготовности соединения, личную организацию подготовки командиров и тактические учения.

Важную роль в совершенствовании Мерецкова как командира сыграло и то, что он рос от должности к должности в разных военных округах (Северо-Кавказский, Московский, Белорусский, Дальневосточная армия), действовавших в различных природных условиях и располагавших различными хозяйственно-техническими базами. Наконец, немало полезного извлёк он из сопоставления отечественных традиций с тем, что увидел в конце 20-х годов во время служебных командировок в Германию и в середине 30-х годов в Чехословакию.

Учебное подразделение пулемётной роты. В центре – К.А. Мерецков и И.С. Кирилин, 1928 г.

Веймарская республика

В конце 20-х годов Мерецков находился в служебной командировке в Веймарской республике (Германия). Изучал там штабное дело. Позднее, анализируя полученный опыт, К.А.Мерецков отмечал, что изучение постановки штабной службы в Германии показало, что ей присущи двойственные черты. С одной стороны – отработанность каждой операции, похвальная предусмотрительность, чёткость в работе и организованность сотрудников штаба. С другой стороны – чрезмерный педантизм, регламентация даже того, что спокойно можно было предоставить на решение нижестоящим лицам, сковывание инициативы на местах.

Прибывших для изучения немецкого опыта советских военных специалистов поразило безоговорочное преклонение немцев перед документом, перед бумагой, их безусловная уверенность в том, что всё записанное в приказе после доведения до сведения подчинённых автоматически станет реальностью. Все понимали, что в условиях немецкой армии, где исполнительность была доведена почти до автоматизма, подобное отношение к делу, наверное, было оправдано. Однако для Красной Армии подобные принципы были явно неприменимыми.

Вместе с тем Мерецков отмечал, что командировка оказалась всё же полезной: сопоставление разных методов работы нагляднее оттенило плюсы и минусы. Произвела впечатление на нас довольно высокая по тому времени степень механизации и моторизации немецкой армии.[235]

Если бы в то время К.А. Мерецков только мог предположить, что всего лишь через десять лет ему придётся непосредственно на поле боя в годы Великой Отечественной войны испытать на себе и своих подчинённых техническое преимущество гитлеровской армии!..

По возвращении из Германии он вновь служил помощником начальника штаба и временно исполняющим обязанности начальника штаба Московского военного округа. Затем (с 01.02.1931) начальником штаба МВО.[236]

Начальник штаба Белорусского военного округа и особой краснознаменной Дальневосточной армии

Назначение на должность начальника штаба Белорусского военного округа К.А. Мерецков получил в апреле 1932 г. В БВО в тот период дислоцировалась значительная часть войск: в их числе кавалерийские, танковые, авиационные соединения. Многие из возглавлявших войска командиров были опытными, закалёнными в боях известными участниками Гражданской войны. Большинство из них Мерецков знал лично.

Так, возглавлявший один из корпусов С.Е. Грибов, по словам К.А. Мерецкова, был «расчётливым командиром», командира другого корпуса А.Д. Локтионова Мерецков называл смельчаком, командир корпуса Е.И. Ковтюх был героем Таманского похода. Прекрасно знал Мерецков и своего бывшего начдива С.К. Тимошенко (позднее Маршала Советского Союза), который из командира корпуса вскоре был переведён и стал заместителем командующего.

Вот как охарактеризовал позднее Мерецков командиров дивизий:

«Дивизиями в округе командовали волевой начальник и лихой кавалерист Г.К. Жуков, бывший комиссар корпуса на Восточном фронте И.С. Конев, талантливый генштабист В.Д. Соколовский (впоследствии маршалы Советского Союза) и другие способные руководители. Из начальников штабов корпусов назову В.Я. Колпакчи (впоследствии генерал армии), А.А. Новикова (позднее главный маршал авиации). В штабе одного из корпусов служил И.Х. Баграмян (впоследствии Маршал Советского Союза)».

Руководство Белорусским военным округом, по мнению Мерецкова, также осуществляли хорошо знающие своё дело военачальники. Заместитель командующего – А.Я. Лапин, член Военного совета – Л.М. Аронштам, позднее – П.А. Смирнов, начальник артиллерии – Д.Д. Муев, начальник бронетанковых войск – С.С. Шаумян, начальник отдела боевой подготовки – Н.А. Шумович. Заместители начальника штаба округа, также образованные, грамотные, с хорошими организаторскими способностями умные офицеры – Ф.М. Чернов и И.Г. Клочко.

Высоко оценивал К.А. Мерецков и потенциал личного состава оперативного отдела штаба округа. Начальник отдела –