Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

С Жуковым, как и со Сталиным, не могла ужиться посредственность – они по крупицам, как золотодобытчики, искали и находили талантливых военных руководителей, истребованных к жизни самой войной, без которых нельзя было победить такого сильного и опасного врага, каким являлась немецко-фашистская армия. Да и сам Г. Жуков, наделенный трезвым, аналитическим умом, цепкой памятью, несгибаемой волей, никогда не терявший самообладания и ясности мышления, был рожден и состоялся как полководец в то время, когда родина очень нуждалась в нем.

Обсуждая с командованием фронта и армией обстановку и изучив состояние своих войск, Г. Жуков пришел к выводу, что раньше 7 сентября войска Сталинградского фронта не смогут нанести контрудар, о чем он по ВЧ и доложил Сталину 1 сентября.

Угроза захвата Сталинграда немецкими войсками с ходу побуждала Ставку и Верховного Главнокомандующего торопить события с нанесением контрударов, и 3 сентября Г. Жуков получил шифровку за подписью Сталина: «Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в 3-х верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и к северу-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации мало. Сталин»227. Все взвесив и глубоко обдумав всю обстановку, Г. Жуков позвонил Сталину и убежденно доложил, что в ближайшие дни положение со Сталинградом не ухудшится, так как ближайшие резервы 6‑й армии Паулюса находятся за Доном и понадобится несколько суток, чтобы ввести их в сражение. Конечно, можно «приказать завтра же с утра начать контрудар, но войска вынуждены начать бой почти без боеприпасов, так как их могут доставить на артпозиции не раньше вечера 4 сентября. Кроме того, увязка взаимодействия стрелковых войск, артиллерии, танков и авиации будет закончена к исходу 4-го, а без увязки взаимодействия начинать наступление бессмысленно»228.

Сталин не мог не согласиться с этими вескими доводами своего заместителя, и наступление было назначено на 5 сентября. Но и немецкое командование спешило расширить коридор, чтобы широким охватом наших двух фронтов выйти им в тыл со всеми вытекающими отсюда последствиями; спешил и Г. Жуков – вводом двух новых армий в сражение, 24‑й и 66‑й, чтобы вместе с 1‑й гвардейской сорвать замыслы врага. Первые две армии вводились в сражение с ходу, с марша, это не дало нужного успеха, но заставило командующего 6‑й армией подкрепить 14‑й танковый корпус резервами, ослабив удар в центре города. Сам танковый корпус, главная ударная сила 6‑й армии Паулюса, оказался в своеобразной ловушке – у него не было сил форсировать Волгу, а пути снабжения у него были перерезаны.

Активные действия 1‑й гвардейской армии, 24‑й и 66‑й армий Сталинградского фронта оттянули на себя значительную часть сил ударной группировки противника, наступавшей на Сталинград, чем оказали существенную помощь 62‑й и 64‑й армиям, оборонявшим город, позволили советскому командованию подтянуть резервы для укрепления защищавшего Сталинград Юго-Восточного фронта. Но боевая обстановка в районе Сталинграда изо дня в день принимала все более напряженный характер и нужно было не ослаблять давления с севера, заставляя врага направлять в волжский коридор все резервы, так необходимые ему на острие своего наступления в центре Сталинграда. Г. Жуков это хорошо понимал и настойчиво готовил войска к новому наступлению, требуя от командиров всех рангов усилить разведку и более предметно отрабатывать вопросы взаимодействия между пехотой, танкистами, артиллеристами и авиацией.

В эти решающие дни дрогнули не защитники Сталинграда, и не советские генералы, а немецкие военачальники, пораженные мужеством и готовностью к самопожертвованию советских солдат. Командир 14-го танкового корпуса генерал пехоты Густав фон Витерсхейм, прорвавшегося к Волге, был поражен подвигом солдат 1007-го зенитно-артиллерийских полка, бесстрашно сражавшихся с его танками. Этот полк прикрывал переправы через Волгу, но когда немецкие танки подошли к их позициям – зенитчицы развернули 37 орудий против вражеских танков и вместе с ополченцами тракторного завода подбили 83 танка, бесстрашно приняв смерть в этом неравном бою.

Их посмертные позы – с винтовкой, или гранатой в руках, или в обнимку со снарядом – говорили об их несгибаемой решимости победить, а ведь среди погибших бойцов большинство составляли молодые девушки-зенитчицы. Тут же в геройской позе лежали и ополченцы – пожилые рабочие тракторного завода, сжимавшие в руках винтовки-трехлинейки.

После увиденного на поле боя у Волги в своем штабе генерал Густав фон Витерсхейм обронил фразу: «Русских не победить», а командующему 6‑й армией он заявил: «Дальше идти нельзя. Невозможно взять город, за который насмерть бьются не только солдаты мужчины, но даже юные девушки». Он был тут же снят Гитлером с должности, но вера генералитета вермахта в удачный для них исход сражения в районе Сталинграда была поколеблена. Другой генерал, командир 4-го корпуса Виктор фон Швельдер, предвидя катастрофу, в докладной записке Гитлеру просил его прекратить наступление по овладению Сталинградом, которое, по его мнению, было тактически не продумано и приведет к огромным материальным и людским потерям. Он тоже был немедленно снят229.

В период подготовки к новому наступлению в штабах трех армий, корпусах и дивизиях были построены макеты местности, по которой предстояло наступать и овладеть, с детализацией всех укреплений противника в обороне и всех его огневых точек, особенно противотанковых. На этих макетах командиры всех рангов докладывали свои задачи и вопросы взаимодействия, и самым придирчивым слушателем на них был генерал армии Г. Жуков. В штабе 1‑й гвардейской армии, после того как командарм генерал К. Москаленко подвел итоги тренировок, к собравшимся обратился Г. Жуков: «В прошедших боях войска 1‑й гвардейской армии сражались героически, но они могли бы действовать более успешно при условии наилучшей организации боя и взаимодействия между пехотой, танками и артиллерией, а также в звене „дивизия – полк – батальон“. Мы воюем второй год, – продолжал Георгий Константинович, – и пора бы уже научиться воевать грамотно. Еще Суворов говорил, что разведка – глаза и уши армии. А именно разведка у вас работает неудовлетворительно. Поэтому вы наступаете вслепую, не зная противостоящего противника, системы его обороны, пулеметно-артиллерийского и, прежде всего, противотанкового огня. Ссылка на недостаток времени для организации разведки неосновательна. Разведку всех видов вы обязаны вести непрерывно, круглосуточно, на марше и при выходе в районы сосредоточения». Здесь Жуков повысил голос: «Нельзя полагаться только на патриотизм, мужество и отвагу наших бойцов, бросать их в бой на