Моя история - Джоан Лесли Мэлоун

Он отвел меня к Гэри, который все понял, как только увидел мое лицо. Я прислонилась головой к его груди. «Мы справимся с этим вместе», — сказал он, обнимая меня. Но удивительно, как даже объятия мужа не дают ощущения безопасности, когда тебе только что сказали, что у тебя рак. Кажется, что вся безопасность ушла, что остались только ты и рак, обнаженные. И все же, стоя там, я чувствовала странное спокойствие в эпицентре этой бури. А может, я принимала оцепенение за спокойствие.

Через час я сидела напротив хирурга в его кабинете на другом этаже, испытывая страх и, возможно, немного защищалась. Думаю, это естественно — защищаться, когда рак загнал тебя в угол. Это было типично для моих нестабильных эмоций в последующие дни. В одну минуту я был напуган, в следующую — ошеломлен, в третью — раздражен. Но ни разу — ни в тот первый день, ни в любой другой — я не подумал: «Почему я?» Я был так же незаслуженно наказан, как и любой другой. Спросить «Почему я?» — значит пожелать, чтобы это случилось с кем-то другим, а это не казалось справедливым. Жизнь не всегда раздает хорошие карты.

Хирург прикрепил снимок к световому экрану, и там было это: зловещая тень с неровными краями. Через неделю, после биопсии, я получила подтверждение, что это «агрессивный тип рака груди».

В тот первый день, когда все, что у меня было, — это результаты сканирования, я пошла домой, поднялась наверх и села на край кровати. Бедный Гэри не знал, что делать или сказать, но оставался стоическим. Джош, который еще не спал, пришел в пижаме. Он был слишком мал, чтобы понять, но достаточно взрослым, чтобы понять, что я расстроена. Он сел мне на колени, обнял меня за шею и, глядя мне в глаза, все время наклонял голову в сторону. «Мамочка, что случилось?»

Как ответить на это?! Мама плохо себя чувствует? Мама заболела? Как обернуть рак ватой и сделать его мягче? Я решила не лгать, поэтому ничего не сказала и крепко обняла его, больше для себя, чем для него.

«Давай, Джоши, пора спать», — сказал Гэри, вынося его из комнаты.

Я начала ходить по комнате, думая. Ладно, у тебя рак — это неожиданный поворот событий. В бизнесе такое случается постоянно. Думай. Не жалей себя. Думай. Джошу нужно, чтобы ты думала. Что ты будешь делать?

За время, пока мой муж и сын читали сказку на ночь, я почувствовала, как меня наполняют энергия и сила, что заметил Гэри, как только вошел в комнату. Я взяла телефон, лежавший на прикроватной тумбочке, и набрала номер. «Я звоню Эвелин [Лаудер]».

За три года, прошедшие с тех пор, как мы пришли в Lauder, она была очень добра и всегда готова помочь, давала понять, что ее дверь всегда открыта. Но не только наши легкие отношения побудили меня позвонить. Эвелин основала Фонд исследования рака груди в 1993 году и была в авангарде борьбы за поиск лекарства. Когда речь заходит о человеке, которому нужно позвонить в первую очередь, она была очевидным выбором.

Джини, ее милая помощница в Нью-Йорке, ответила на звонок и знала меня достаточно хорошо, чтобы понять, о чем я говорю, поэтому я перешла сразу к делу. «Джини, у меня диагностировали рак груди. Мне нужно поговорить с Эвелин».

«Подождите, я найду ее», — сказала она. «Связь может быть немного хуже, чем обычно, но подождите, пожалуйста. Никуда не уходите».

Я ждала около двух минут, но готова была ждать и два часа. Когда наконец меня соединили, я услышала только сильный шум в трубке, как будто Эвелин стояла в аэродинамической трубе. Я не ошиблась. Она была страстной путешественницей и в тот момент поднималась на вершину горы и разговаривала со мной из глуши. Я никогда не забуду ее первые слова, произнесенные на ветру.

«Джо?! Джо! Мы тебе поможем, дорогой!»

Она была первым человеком, которому я высказал свои самые сокровенные страхи, прекрасно понимая, что Гэри слушает. «Это рак, Эвелин. Это рак. Я думаю, я умру. Я не знаю, что делать...»

Вот что означало для меня слово «рак» — смерть.

«Ты не умрешь, Джо. Мы поможем тебе справиться с этим. Ты должна быть сильной. Помни, из лимонов делают лимонад!»

Если что-то и могло охарактеризовать дух этой женщины, то это именно это.

«Я позвоню Ларри Нортону», — добавила она.

«Кто такой Ларри Нортон?»

«Человек, который сделает все, чтобы спасти тебе жизнь!»

Когда человек, чье мнение вы уважаете, говорит, что конкретно этот человек спасет вам жизнь, вы идете и ищете этого человека, даже если он живет в Тимбукту. Когда люди спрашивают, почему я не воспользовалась нашей прекрасной системой здравоохранения в Великобритании, вот в чем причина. Я чувствовал, что у меня только один шанс, и Эвелин была категорична в своем рекомендательном письме, которое она написала на следующий день — Ларри, по ее словам, был самым выдающимся специалистом по раку груди в Америке.

К счастью, доктор Ларри Нортон не был в Тимбукту. Он был в Манхэттене, где работал главным врачом программы по лечению рака груди в известном Мемориальном центре рака Слоуна-Кеттеринга — клинике, где Эвелин когда-то возглавляла кампанию по сбору средств для создания современного диагностического центра, который позже был назван в ее честь. Через несколько дней после биопсии и дополнительных анализов в Лондоне мы с Гэри и Джошем полетели в Нью-Йорк.

Пока мои медицинские записи летели в клинику, мы зарегистрировались в отеле The Mark на углу 77-й улицы и Мэдисон-авеню. Я с тревогой ждала, что принесет следующие несколько дней. Судя по разговорам с консультантом дома, операция по удалению опухоли была неизбежна, но я бесконечно беспокоилась о распространении рака. В течение всего вечера я пила воду из бутылок, как будто это было модно, выпивая литр за литром в искаженном убеждении, что так я смогу вымыть рак и очистить свой организм. К тому времени я уже прочитала все книги о питании и диетах и пришла к выводу, что единственные некислые и нетоксичные продукты, которые я могу есть, — это орехи и бананы. Я с нетерпением ждала встречи с врачами.

На следующее утро, когда солнце палило с неба, я чувствовала себя невероятно неловко. Я чувствовала себя грязной, почти стыдилась своего тела, в котором теперь обитал рак, поэтому выбрала самую большую одежду, которая у меня была — широкую