Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

организма и окружающих условий возникали такие видоизменения, которые не важны для благополучия вида, они могли передаваться, что, очевидно, нередко и случалось, почти в том же виде, многочисленным видоизмененным в других отношениях потомкам. Для большинства млекопитающих, птиц или пресмыкающихся не могло быть особенно важно, покрыты ли они волосами, перьями или чешуей, и, однако же, волосы были переданы по наследству почти всем млекопитающим, перья – всем птицам и чешуя – всем настоящим пресмыкающимся. Когда особенности строения, каковы бы они ни были, общие многим родственным формам, мы признаем за ними высокое систематическое значение и вследствие этого часто предполагаем, что они имеют и крайне важное жизненное значение для вида. Поэтому я склонен думать, что морфологические различия, которым мы придаем важность, каковы, например, расположение листьев, число частей в цветке или завязи, положение семяпочек и пр., во многих случаях сначала появились в качестве неустойчивых вариаций, которые раньше или позже сделались постоянными, вследствие природы организма и окружающих условий, равно как и вследствие взаимного скрещивания отдельных особей, но не вследствие естественного отбора. Так как эти морфологические признаки не оказывают влияния на благополучие вида, то всякие легкие уклонения в них не могли определиться или накопляться при помощи этого последнего фактора. Таким образом, мы приходим к странному выводу, что признаки, имеющие небольшое жизненное значение для видов, в то же время имеют весьма большую важность для систематика; но, как мы увидим потом, когда будем рассматривать генетические принципы классификации, это не так парадоксально, как может показаться с первого взгляда.

Хотя у нас нет никаких надежных доказательств существования в органическом мире врожденной наклонности к прогрессивному развитию, однако она, как я пытался показать в четвертой главе, является необходимым последствием непрерывного действия естественного отбора. В самом деле, лучшим определением высоты организации, какое только было дано, служит степень специализации или дифференцировки частей, а естественный отбор и приводит к этой именно цели, в силу того что при этом отдельные части получают возможность с большим успехом выполнять свои функции.

Известный зоолог м-р Сент-Джорж Майварт недавно составил сводку всех возражений, когда-либо сделанных мною и другими против теории естественного отбора в той форме, в какой она была высказана м-ром Уоллесом и мною, и с замечательным искусством и убедительностью подкрепил свое изложение примерами. Построенные таким образом, они производят сильное впечатление, а так как м-р Майварт вовсе не задается намерением привести факты и соображения, противные его заключениям, то читатель, который захотел бы взглянуть на этот вопрос с обеих сторон, не имеет к тому ни малейшей возможности. Обсуждая отдельные случаи, м-р Майварт не останавливается на результатах постепенно возрастающего употребления и неупотребления органов, что я считал в высшей степени важным обстоятельством и что было разобрано мною в сочинении «Изменчивость домашних пород» полнее, чем, сколько я знаю, это было сделано кем-нибудь другим. Равным образом он часто уверяет, что я не придаю значения изменчивости, независимо от естественного отбора, тогда как в сейчас названном сочинении я собрал в этом направлении большее количество прочно установленных данных, чем их можно найти в любой другой известной мне работе. Мое мнение может не заслуживать доверия, но, внимательно прочтя книгу м-ра Майварта и сравнив каждый ее отдел с тем, что мною было высказано о том же самом предмете, я никогда не чувствовал себя так глубоко убежденным в общей истинности заключений, к которым я пришел здесь, хотя, естественно, в таком запутанном вопросе я мог в отдельных случаях впасть даже в немаловажную ошибку.

Все возражения м-ра Майварта или были, или будут разобраны в этом томе. Единственный новый пункт, который, как кажется, смутил некоторых читателей, заключается в том, что естественный отбор не может объяснить начальных стадий полезных особенностей строения. Этот вопрос тесно связан с вопросом о постепенном усилении особенностей, которое часто сопровождается изменением отправления, например превращение плавательного пузыря в легкие, что уже было разобрано в двух отделах последней главы. Тем не менее я разберу здесь более или менее подробно некоторые примеры из приведенных Майвартом, выбрав наиболее показательные из них, так как недостаток места мешает мне разобрать все.

Жирафа по своему высокому росту, очень длинной шее, передним ногам, голове и языку прекрасно приспособлена к обрыванию листьев с верхних ветвей деревьев. Благодаря этому она может добывать себе корм, так сказать, за пределами области других копытных животных, населяющих ту же самую страну, и это может доставлять ей большое преимущество в периоды засух. На южноамериканском рогатом скоте ньяти, в свою очередь, можно видеть, что даже небольшие особенности строения обусловливают в такие периоды большую разницу в сохранении животных. Этот скот может кормиться травой, как и другие, но вследствие выступа нижней челюсти не может в периоды часто повторяющегося бездождья кормиться ветвями деревьев, камышом и пр., на что переходит обыкновенный рогатый скот и лошади; вследствие этого ньяти гибнут в такие периоды, если владельцы не кормят их. Прежде чем перейти к возражениям м-ра Майварта, полезно объяснить еще раз, каким образом естественный отбор оказывает свое влияние в обыкновенных случаях. Человек изменил некоторых животных, не касаясь тех или других особенностей строения, а просто охраняя и размножая или самых быстрых особей, как, например, при выведении скаковой лошади и борзой собаки, или размножая победивших птиц при выведении бойцовых петухов. Точно так же и в естественных условиях, в случае с нарождающейся жирафой, самые высокие особи, которые были на дюйм или на два выше других, могли часто сохраняться в периоды засух, бродя в поисках корма по всей стране. Что особи одного вида часто отличаются несколько друг от друга по относительной длине частей тела, можно найти во многих естественно-исторических сочинениях, где приведены тщательные промеры. Эта незначительная разница в размерах, обусловливаемая законами роста и изменчивости, не имеет значения для большинства видов. Но иначе было с нарождающейся жирафой, принимая во внимание ее вероятный образ жизни, потому что те особи, у которых какая-либо или несколько разных частей тела были длиннее, чем обыкновенно, вообще должны были переживать. При скрещивании они должны были оставлять потомков или с теми же самыми особенностями строения, или с наклонностью изменяться в том же направлении, тогда как особи, организованные менее благоприятно в этом отношении, должны были оказаться наиболее склонными к гибели.

Сент-Джордж Майварт. Картина неизвестного художника, ок. 1900

Из этого мы видим, что нет никакой надобности отбирать отдельные пары, как это делает человек при систематическом выведении породы; естественный отбор и охраняет, и тем самым отделяет всех более высоких особей,