Тотем и табу. «Я» и «Оно» - Зигмунд Фрейд

я понял точнее и выделил более детально. В других же статьях изложение становится невнятным из-за рассмотрения в то же самое время проблем «Сверх-Я» и чувства вины. Избегнув этого, я при описании различных результатов этой фазы развития не обсуждал разного рода сложности, появляющиеся, если из-за разочарования в отце ребенок возвращается к оставленной привязанности к матери или же в ходе жизни повторно переходит от одной ориентации к другой. Но именно потому, что моя работа – всего лишь одно сообщение среди многих, позволю избавить себя от подробной оценки литературы и сосредоточиться на узких, более важных совпадениях с одними из работ и на более заметных отличиях от других.

В еще, собственно говоря, непревзойденное описание Абрахама (äuβerungsformen des weiblichen Kastrationskomplexes – Формы проявления женского комплекса кастрации // Internat. Zeitschr. f. PsA, 1921, VII) есть желание включить фактор первой безоговорочной привязанности к матери. С важной работой Джеанны[104] Лампл де Гроот[105] я должен в существенных пунктах согласиться. В ней признана полная идентичность предэдиповой фазы у мальчиков и девочек, подтверждена и доказана с помощью наблюдений сексуальная (генитальная) активность девочки относительно матери. Отдаление от нее объясняется влиянием обнаруженной кастрации, что понуждает ребенка отказаться от сексуального объекта, а тем самым зачастую и от онанизма, формирует модель развития в целом – девочка переживает фазу негативного эдипова комплекса, прежде чем ей удается вступить в позитивную. Недостаток этой работы я нахожу в том, что она описывает отдаление от матери как простую смену объекта и не соглашается с тем, что процесс проходит под знаком отчетливейших признаков враждебности. Подобная враждебность точно оценена в последней работе Хелены Дойч (Der feminine Masochismus und seine Beziehung zur Frigidität – Женский онанизм и его отношение к фригидности // Internat. Zeitschr. f. PsA, 1930, XVI), где признается также генитальная активность девочки и интенсивность ее привязанности к матери. Х. Дойч указывает, кроме того, что поворот к отцу осуществляется на пути (активизировавшегося уже в отношении матери) пассивного устремления. В своей ранее опубликованной книге «Psychoanalyse der weiblichen Sexualfunktionen» («Психоанализ женской сексуальной функции», 1925) авторша еще не отказалась от использования эдиповой схемы и от предэдиповой стадии и поэтому интерпретировала генитальную активность девочки как идентификацию с отцом.

Фенихель (Zur prägenitalen Vorgeschichte des ödipuskomplexes – К догенитальной предыстории эдипова комплекса // Internat. Zeitschr. f. PsA, 1930, XVI) справедливо подчеркивает сложность понимания того, что, согласно собранному психоанализом материалу, искажало неизменное содержание предэдиповой стадии и что в ней регрессивного (или чего-то другого). Он не признает, в отличие от Джеанны Лампл де Гроот, генитальной активности девочки, протестует также против предложенного Мелани Кляйн (Frühstadien des ödipuskonflictes – Ранние стадии эдипова конфликта // Internat. Zeitschr. f. PsA, 1928, XIV и т. д.) «переноса на более ранний срок» эдипова комплекса, чье начало та перемещает в начало второго года жизни. Такая датировка, неизбежно изменяющая понимание и всех прочих обстоятельств развития, фактически не согласуется с результатами психоанализа взрослых и особенно несовместима с моими данными о большей продолжительности предэдиповой привязанности девочки к матери. Один из путей смягчения этого противоречия открывает замечание, что в этой области мы еще не способны различать то, что жестко предопределено биологическими законами, и то, что становится подвижным и изменчивым под влиянием преходящих переживаний. Как уже давно известно на примере действия совращения, могут подключаться и другие факторы ускорения развития и созревания сексуальности ребенка: момент рождения братьев и сестер, момент обнаружения половых различий, непосредственное наблюдение полового акта, притягивающая или отвращающая манера родителей вести себя и т. д.

У некоторых авторов обнаружена склонность понижать значение первых, самых начальных порывов либидо ребенка в пользу более поздних процессов развития, так что тем в крайнем случае выпадает роль всего лишь открывать определенные направления развития, тогда как силы, прокладывающие их пути, ослабляются более поздними регрессиями и противостоящими образованиями. Так, например, когда К. Хорни (Flucht aus der Weiblichkeit – Бегство от женственности // Internat. Zeitschr. f. PsA, 1926, XII) высказывает мнение, что первичная зависть девочки из-за пениса нами чрезмерно преувеличена, тогда как мощь позднее развившегося стремления к мужественности имеет причиной вторичную зависть по поводу пениса, которая используется для защиты женственных порывов, особенно женской привязанности к отцу. Это не согласуется с моими впечатлениями. Хотя факт последующего усиления с помощью регрессии и противодействующего образования и установлен, может оказаться затруднительным предпринять сравнительную оценку совместно действующих компонентов либидо, так что я все же думаю, мы не должны упускать из виду, что некая мощь свойственна только тем первым проявлениям либидо, которые сохраняют превосходство над всеми более поздними, которые можно назвать, собственно говоря, несоизмеримыми. Конечно же, верно, что между привязанностью к отцу и комплексом мужественности существует антагонизм – ведь это общее противоречие между активностью и пассивностью, мужественностью и женственностью, но мы не имеем права предполагать, что лишь одно первично, а другое обязано своей силой только защите от него. И если женственность защищается очень энергично, то откуда она может черпать свою силу, кроме как не из стремления к мужественности, которое впервые проявило себя в зависти девочки по поводу пениса и из-за этого получило свое название?

Сходное возражение касается и точки зрения Джонса (Die erste Entwicklung der weiblichen Sexualität – Развитие женской сексуальности // Internat. Zeitschr. f. PsA, 1928, XIV), согласно которой генитальная стадия девочки должна быть скорее вторичной реакцией защиты, чем подлинной стадией развития. Это не соответствует ни динамическим, ни временны́м обстоятельствам.

Психоанализ детских страхов

Анализ фобии одного пятилетнего мальчика

(«Маленький Ганс») (1907)

I. Введение

Строго говоря, излагаемая на последующих страницах история болезни и излечения весьма юного пациента не относится к числу моих наблюдений. Правда, я руководил общим планом лечения, а также один-единственный раз лично вмешался в разговор с мальчиком; само же лечение проводилось отцом малыша, которому я премного благодарен за передачу мне своих записей с целью опубликования. Но заслуга отца этим не ограничивается; я думаю, что другому лицу вообще не удалось бы побудить ребенка к подобным признаниям; осведомленность, благодаря которой отец сумел истолковать высказывания своего пятилетнего сына, ничем заменить было бы невозможно, а технические трудности психоанализа в столь нежном возрасте остались бы непреодолимыми. Только соединение в одном лице родительского и врачебного авторитета, совпадение у него нежного интереса с научным позволили ему в этом конкретном случае использовать метод, который иначе оказался бы непригодным.

Но особая ценность этого наблюдения