Дайсё-ян. Книга первая. - Лер

- Имея на руках миллион, можно обойтись без посторонней помощи. Думаешь, они согласятся на такие пустяки?

- Согласятся! Зная, как бережно они относятся к деньгам, могу гарантировать что, о переменах в своих жизнях они подумают в последний момент. Нужно продемонстрировать им благополучие не только сиюминутно, но и в перспективе. Покажи им сладкий пряник. Соответственно, ты должна убедить их и в моём, нынешнем статусе. Чтобы не подумали, что я тут от тоски по родине загибаюсь. А вот по ним, их младшая тонсен, соскучилась!

- А тонсен загибается? - добавив в голос саркастические нотки, спрашивает Маша.

- Ну какая я тебе тонсен? - в тон девушке отвечаю ей. - Ещё пару часов назад, мы с тобой так жарко обнимались, что на родственные отношения было совсем не похоже…

- Я тоже хочу с вами пообниматься. Вы, такие жаркие, обе! - внезапно раздаётся громкая русская речь возле нашего столика. Оборачиваемся на голос.

Уже хорошо подвыпивший парень, лет тридцати. Чёрные брюки, белая рубашка с расстёгнутым воротом, закатанные рукава. Пиджак, как и галстук, по всей видимости, были им оставлены, за ненадобностью, на стуле, за его столиком. На физиономии наглая, пьяная ухмылка, и никаких признаков интеллекта. Если таковой имелся, его остатки растворились в алкогольном дурмане.

Знаю я таких, насмотрелся, пока с группой, по кабакам выступал. Они не упустят возможности поцеплять клиентов или поприставать к дамам, пришедшим, как без кавалеров, так и в их сопровождении. Последнее только раззадоривает бузотёра, особенно, если, сопровождающие девушек, парни не являют собой гору мышц.

Обычно, охрана оперативно реагирует на таких вот индивидуумов. Особенно, если те, получив отпор или отказ в первый раз, продолжают проявлять настойчивость.

Оглядываюсь, в надежде разглядеть спешащих нам на помощь секьюрити, но никого в зоне видимости не обнаруживаю.

- Вернитесь, пожалуйста, на своё место, - с вежливой улыбкой на лице, обращается к «Казанове» Мария. - Нам неинтересно Ваше присутствие возле нашего столика.

- Как две такие красотки могут быть одни? Вы лесбиянки, что ли?

«Парень, явно, из России» - безо всякого дедуктивного метода определяю я страну происхождения стоящего перед нами экземпляра, обладателя «игрек» хромосомы. И, дело не только в русской речи. Только наши соотечественники способны хамить, и подкатывать к девушкам, одновременно.

Между тем, парень, видимо, совсем потеряв берега, решил, что ему отказывают в грубой форме и, схватив ЮнМи за плечо, сильно дёрнул, разворачивая к себе.

- Эй, ты, узкоглазая! Ты чего наших баб совращаешь! П****й в свой Китай, там шлюх ищи.

«Чё сразу - ЮнМи?» - дёрнувшись от прикосновения, как от электрического разряда, благо, через ткань, мысленно взываю я к озабоченному идиоту. Выпитая водка позволяет отнестись к ситуации более расслаблено, поэтому, никакого нервного напряжения не испытываю, не смотря на, исходящую от парня, угрозу.

Уже оцениваю ситуацию, в предвкушении, наконец-то, отыграться на агрессивном соотечественнике, только, Маша, посчитавшая своим долгом вступиться за подругу, меня опережает. Она неторопливо встаёт со своего стула, огибает наш столик и со всей силы, добавив немного «сверх», с оттяжкой, бьёт горе-ловеласа кулаком по лицу. Наблюдаю, как тот, словно в замедленной съёмке, отрывается от поверхности пола, и, пролетев с полметра, мешком картошки грохается на красивый паркет.

«Это тебе привет от лесбиянки!» - вспомнив нокаут, в который, совсем недавно, меня отправила девушка, безмолвно глумлюсь над поверженным противником.

А к нам уже спешит помощь, в виде администратора и пары официантов. Администратор белее мела, в предчувствии неприятностей, на свою голову. И они не заставляют себя ждать.

- Господин Со-лан-ски, - по слогам выговаривая фамилию, на бейдже, обращается к нему Маша, - почему бездействует охрана и плохо работает фейс-контроль? Напомню, что, одним из правил ресторана, как раз и является запрет на вход и обслуживание граждан России и стран содружества. Настоящих и бывших граждан. Без моего визирования. У Вас должны быть карточки клиентов. Кто этот человек?

К человеку, тем временем, подходят двое, - «Видимо, приятели?» - примерно такого же возраста, только, более трезвые, и пытаются привести его в чувство.

«Как бы не случилось чего?» - с тревогой смотря на безрезультатные попытки «реанимировать» неподвижное тело, просачивается в моё сознание неприятная мысль. - «Маша убьёт ещё, ненароком, и гудбай, Америка»…

…Гости одного из фешенебельных ресторанов Нью-Йорка, в этот вечер, были удивлены необычным поведением молодой девушки в чёрном платье, что прибыла в качестве спутницы одной очень известной особы - владелицы ресторана.

Сразу, после инцидента с не в меру распустившим руки посетителем, в отношении этих двоих особ, когда тот, всё ещё находился в отключке, успокоенный невероятно сильным ударом голубоглазой блондинки, вставшей на защиту своей подруги, девушка, чья честь была успешно защищена, встаёт, и направляется к сцене. Она поднимается на помост, и, прерывая игравших музыкантов, подходит к синтезатору, пытаясь оттеснить клавишника, от его инструмента. На возмущённые возгласы музыкантов она никак не реагирует. Зреющий конфликт удаётся избежать, после того, как вмешивается хозяйка ресторана, через администратора договариваясь предоставить инструмент своей подруге.

Девушка в чёрном платье ненадолго зависает над освободившимся инструментом, несколько раз кивает, видимо что-то решая для себя, а затем, характерным жестом размяв пальцы, начинает играть.

Совершенно неизвестная в этом мире мелодия разносится по залу, разрывая наступившую, среди присутствующих гостей, тишину, своей пронзительностью. Первым и единственным, подключившимся аккомпанировать девушке, становится саксофонист - чернокожий парень - умело подстроившийся под ритм и мелодию.

Вот, последние аккорды растворяются в воздухе. Зал какое-то время молчит, а затем, разражается бурными аплодисментами.

Девушка поворачивается лицом к зрителям, растерянно оглядываясь по сторонам, будто, не понимая, как очутилась на сцене, затем, сориентировавшись, кланяется и быстро уходит к своему столику.

Вернувшись к Маше, застаю её в одиночестве. Ни администратора, ни подвыпившего «героя» возле столика уже нет.

«Видимо, оклемался» - осматривая зал в поисках заплывшего лица, делаю я предположение. - «Если бы не оклемался, сейчас бы здесь суетились врачи и полисмены. А мне пришлось бы не на синтезаторе играть а давать свидетельские показания»

- Они ушли, - опережает Маша мой безмолвный вопрос. - Я попросила их покинуть ресторан и своего друга прихватить с собой. Он в порядке. Утром, может, голова поболит и всё. А жаль, - вздыхает девушка. - Этот придурок ничего тебе не успел причинить? Только скажи. Догоню урода, все рёбра ему пересчитаю! - распаляется она.

Мотаю головой. А у самого спирает дыхание и к глазам подступают слёзы, от проявленной,