Сорока и Чайник - Артём Скороходов

— Чего это за комната? — прошептал Животное.

— Одна из гостевых спален, — тихо ответил Фёдор.

— Кучеряво живете, — прошептал робот.

— Сейчас явно кучерявей, чем семнадцать лет назад. Тогда особняк был заложен-перезаложен. И думать не могли, чтоб вот так вот коридоры освещать. Все со свечками ходили по вечерам.

Фёдор попробовал ручку двери, та поддалась. Он выдохнул, распахнул дверь и вошел внутрь.

Пусто. Кровать, шкаф, столик с зеркалом и стул. Всё. Как-то даже по скромным меркам тут было очень мало вещей. Если без зеркала, то больше похоже на монашескую келью. Либо служанка что-то перепутала, либо Анафему держали в строгости. Но главное было в том, что девчонки тут не было.

Когда Фёдор вышел назад в коридор, то горничной в нем уже не было, зато были другие гости. Рядом с лестничным пролетом, глядя на Фёдора, стоял в домашнем халате его брат Герман. Вокруг него толпилось несколько косоглазых слуг в черно-белой одежде. Брови брата удивленно вздернулись. Лоб испещрили морщины.

— Просто нет слов, — тихо произнес Герман.

Слуги, не понимая, что делать, опустили руки, в которых были короткие черные дубинки. В этот момент за Фёдором вышел Животное и, увидев процессию, пробасил только «хм», развернулся и скрылся назад в открытой комнате. Из дверного проема стал виден его любопытный, горящий желтым, глаз. Фёдор слегка потерялся: ну не с кулаками же на брата кидаться. Хотя чего Фёдор ожидал? Эта встреча всё равно бы произошла, раз он вломился в этот дом.

— Какой тяжелый день, — тихо произнес Герман. — Ты всё-таки жив, сволочь.

Фёдор промолчал.

— Зачем ты здесь? — устало спросил Герман, пальцы его тревожно перебирали серебряный свисток, который висел на его шее.

— Гляжу, жизнь наладилась? — спросил Фёдор и оглянулся вокруг. — Картины в коридоре, везде лампы горят, слуг целая толпа. Все молодые, крепкие. Неужели дела пошли хорошо?

— Отец умер, — ответил брат.

— В курсе. Я был на похоронах.

— Вот так-так, — задумался Герман. — И да, он вычеркнул тебя из наследства. Так что это мой дом.

Фёдор пожал плечами.

— Мне всё равно.

— Тогда зачем ты здесь?

Федор снял с руки кастеты и засунул их в карман. Достал папиросы и закурил, рука предательски дрогнула.

— Я не видел тебя шестнадцать лет, а ты меня уже бесишь, — произнес Герман.

Фёдор выпустил струю дыма в сторону толпы слуг и сказал:

— Рассказывай про Ингу.

Герман издал смешок.

— Это всё, что тебя волнует? Хранитель всемогущий! Кто о чем, а лесник про берёзу.

Фёдор молча разглядывал брата.

— А что рассказывать? Про то, как Улицкий рассказал отцу, что тебя отправили на каторгу? И того чуть удар не хватил? Как рыдала Лиззи? Какой позор испытала наша семья, когда ты сбежал и начал пиратствовать на побережьях? Стал капитаном какого-то жуткого корабля. Про твои художества иногда писали газеты. От нас все отвернулись. Старший сын Сороки, и такое ничтожество. А тебе интересна только твоя потаскушка. Сбежал, бросил в больнице беременную актриску. И ведь ни весточки…

— «Беременная? — удивился Умник. — Я же считал сроки…»

— «Ха-ха, мы теперь отцы!» — радовался Змей.

— «А это точно ребенок от нас?»

— «Уймись, мне девчонка сразу понравилась. Ву-ху! Мы отцы истеричного подростка!»

— Нет, ну это я понять могу, какого черта она тебе сдалась. Покрутил дурочку и бросил. Эка невидаль. И вот ты появился и первое что спрашиваешь, это про нее? Ты серьезно? — зло усмехнулся Герман.

— То есть Анафема… моя…

— Так ты не знал? — взгляд Германа стал совсем уничижающим. — А ты хорош. Высокие отношения. Что ж твоя ненаглядная Инга тебе ничего тогда не рассказала сразу? Зато как тебя скрутили, сразу ко мне побежала? И я столько лет вожусь с твоим отродьем.

— «Ура! Мы отцы-молодцы!» — не обращая ни на кого внимания, веселился Змей.

— Ты жалок, — презрительно сказал Герман, но тут же нервно сглотнул. — Уползай в свою грязную дыру, где ты сидел всё это время. Ты ушел из семьи, ты больше не Сорока. Ты позор этой фамилии.

— «Обрати внимание, он тебя боится», — подсказал Чайник из комнаты.

— Где Инга?

— Там же, где последние шестнадцать лет. На кладбище. Умерла родами. Похороны были скромные. Можешь съездить посмотреть. Тебе здесь не рады. Уходи, или тебя выпроводят силой.

Фёдор посмотрел на слегка обрюзгшее лицо брата, на мордоворотов, которые топтались рядом, ожидая того, что прикажет им Герман. Внезапно, в первую очередь для самого себя, Фёдор успокоился. Все произошло, сделанного не воротишь. Он щелчком запустил горящий окурок в одного из лакеев. Тот дернулся и принялся неуклюже тушить его и поднимать, кося в разные стороны безумным взглядом. Фёдор слегка улыбнулся и засунул руки в карманы. Взгляд его изменился и стал холоден.

— То есть я правильно понял? Ты хотел из моей дочери сделать вот такое косоглазое, послушное и тупое существо? — он взглядом указал на слугу, который мялся и не знал, куда деть окурок.

Герман немного опешил, сделал небольшой шаг назад и взялся за свисток на своей шее.

— Я правильно понял, что ради этого ты приказал найти мою дочь и твои мордовороты убили Лиззи?

— Откуда ты…

ОН завозился в голове Фёдора и пошевелил лапами.

Фёдор немного покрутил шеей и повел плечами.

— Я понял, — прошептал Герман, и его глаза расширились. — Это ты! Это ты украл Корону! Господь Хранитель! Это с самого начала был ты!

Глава 28

— Я всё понял, — продолжал Герман. — Кто же еще мог, кроме тебя! Хорошо! Хорошо.

Он жестом остановил лакеев, которые начали двигаться вперед.

— Стойте. Хорошо. Ты победил. Чего ты хочешь за нее?

— За Анафему? — спросил Фёдор. Брат вел себя явно как сумасшедший, таращил глаза и шевелил губами.

— Господи, зачем мне она? Это отработанный и неудачный проект. Испорченное семя. Отдавай Корону, забирай девку и вали на все четыре стороны. Чего ты хочешь? Денег? Хорошо, будут деньги. Сколько?

— Корону для «коронации»? — осторожно спросил Фёдор.

— Конечно для «коронации», у тебя есть другая⁈

— Что-то, что делает из людей вот таких косых идиотов?

— Для ритуала Очищения. Думаешь, я не смогу ничего тебе сделать, раз мы родственники? Я не смогу остановить церковников, если они узнают, что Корона у тебя, они тебя уничтожат. Сколько часов пыток ты выдержишь? Полчаса? Час? Сутки-двое? Так что мой тебе совет, отдавай реликвию и забудь дорогу к этому дому.

— «Давайте отдадим ему эту Корону», — посоветовал Змей.

— «У нас нет никакой Короны, идиот», — возмутился Умник.

— «Помнишь, у девочки в руках был сверток?» — негромко сказал Чайник.

— «Точно! Был сверток, помню, — подтвердил Умник. —