Сорока и Чайник - Артём Скороходов

Но потом пропал. Девчонка никуда не выходила, значит, сверток остался на мясокомбинате. Значит, Корона у нас там? Надо просто вернуться и найти ее. Поторгуйся с ним пока».

— «Мильён», — решил Змей.

— Миллион, — ответил Фёдор.

Высокомерная улыбка пропала с лица Германа. Он задумался.

— «Решает, как нас надурить», — предположил Умник.

— Хорошо. По рукам, — как-то быстро согласился Герман. Взгляд его стал недобрым. — Приноси Корону, получишь деньги и девчонку.

— Как был мелочным говнюком, так и остался. Где Анафема? Я ее забираю, а своими деньгами хоть обмажься. Где она?

— Где Корона⁈

— Понятия не имею, о чем ты. Я пришел за девочкой.

Повисло напряженное молчание.

— Капитан, не переживай, — прошептал сзади Животное. — Буди нашего членистоногого Бельзебуба, я если что тут в окно выпрыгну.

— Схватите его, это воры, — мрачно произнес Герман слугам. — Человек нужен живым, так что осторожнее.

После того, как пятый лакей встретился с «Понедельником» и рухнул на ковер, Герман начал отступать и прятаться за спинами. Особо хитрый слуга попытался обойти Фёдора сзади и тут же получил шилом в бок от Животного. Герман судорожно достал серебряный свисток и начал в него дуть. Звука никакого не было, но весь дом ожил и отовсюду стали появляться слуги в черно-белых одеждах, горничные и монахи в своих белоснежных одеяниях.

ОН дергался и хотел на волю. Фёдор его еще сдерживал, но после того, как короткая дубинка очередного лакея рассекла ему бровь, это сделалось крайне тяжелой задачей. Внезапно на него налетела горничная с ножом и тут же сложилась от его сокрушающего удара. Вот бить женщин в цели Фёдора не входило.

— Герман! Обожди!

Люди шли на него с настойчивостью механизмов. Фёдор с Животным отступали всё дальше по коридору. То один, то другой слуга падал на пол, но сразу пытался встать и идти дальше, несмотря на раны или переломы.

— Герман!

Брат дважды коротко дунул в свисток, и толпа остановилась.

— Слушай меня! — крикнул в толпу Фёдор. — Вы все сейчас в нескольких мгновениях от страшной, мучительной и очень кровавой смерти. И ты, и твои дуболомы, и даже эти святоши с горничными и кухарками. Еще пару ударов, и придёт ОН. И ЕМУ будет плевать, кто и что хочет. Ты слышал, что стало с бандитами, что напали на меня и Лиз? Я это не могу контролировать. Ты умрешь. Все умрут!

— А я в окошко выпрыгну, — вставил Животное.

— Герман, завязывай. Просто отдай девчонку, и я уйду.

— Корона, братец! Корона! — раздался в ответ крик Германа.

— Я понятия не имел про корону до этого момента. Я ее не видел и в руках не держал. Мы же братья, ты чего? Мне на нее плевать. Если я ее найду, да подавись ты ей! Я обещаю, что отдам тебе её сразу.

— Точно обещаешь?

Слуги расступились, и к Фёдору выбрался растрепанный Герман.

— Поклянись именем матери!

Фёдор сжал зубы.

— Клянись!

— Клянусь именем матери, что отдам тебе твою Корону, как только она попадет ко мне в руки.

— И если узнаешь, где она.

— И если узнаю, где она. Ты меня знаешь, я врать не умею. Всё, ты доволен?

Один из слуг не мог встать и попытался ухватить Германа за штанину, тот поморщился и отпихнул его руку ногой.

— Пропустите этих двоих на выход. Соберите мадемуазель Анафему, она навсегда покидает наш гостеприимный дом…

Через четверть часа к Фёдору подошла горничная Марго и, пряча глаза, протянула ему большой саквояж с вещами Анафемы. Девушка не смотрела на Фёдора, отводила взгляд, но увидев что-то на стене, тут же отвернулась в другую сторону. Фёдор ничего не сказал служанке, только повернулся и увидел, что рядом висел их семейный портрет. Молодой отец, еще живая мать, сам Фёдор с недовольной физиономией и прилизанные аккуратные Герман с Лиззи.

Анафему привели через пару минут и передали из рук в руки. Она была явно не в себе, глядела перед собой и слегка покачивалась.

— «Они там ее случайно не лоботомировали?» — напрягся Змей.

— «У них их Короны нет. Скорее опоили чем-то. Погляди, зрачки не расширены у нее?»

Поддерживая Анафему за руку, Фёдор пошел из особняка, не оборачиваясь. Вслед ему глядел Герман в окружении потрепанных лакеев. Его взгляд тоже упал на тот же семейный портрет.

— Сожгите это дерьмо, — сказал он про картину, плюнул прямо на ковер и пошел к себе в кабинет. Вряд ли получится сегодня заснуть после всего этого. Да и дел много.

* * *

Ник-Ник сидел на крыше здания и внимательно следил за мясокомбинатом. Хозяин приказал. Хозяин умный. Как же хорошо. Брат Хозяина с Изгнанной Дочерью ушли внутрь мясокомбината. Ник-Ник поежился, холодно. Порыв ветра качал длинные черные ветви деревьев без листвы. Как будто какое-то огромное насекомое. Ник-Ник отмахнулся от глупых мыслей, достал бинокль и внимательно оглядел окна напротив. Темно и тихо. Но это ничего. Он и еще несколько слуг будут следить за Братом Хозяина и Изгнанной Дочерью. Они узнают, где Корона. Корона очень нужна Хозяину. Хозяин приказал. Это хорошо.

На душе у Ник-Ника было тепло и приятно. С тех пор, как он прошел обряд Очищения, так и стало хорошо. Ник-Ник с омерзением подумал о своей прошлой жизни. Уже несколько лет, как Ник-Ник живет в большой дружной Семье, где все друг друга любят и помогают. Только надо защищать Семью от Врага. Теперь Враг — это Брат Хозяина и Изгнанная Дочь. Так сказал Хозяин. Это хорошо.

Ник-Ник достал бинокль и вгляделся в одно из окон. Он, кажется, заметил какое-то движение. Нет, показалось. Ник-Ник достал фляжку и отхлебнул. Надо осторожнее, нельзя замерзнуть. Утром придут другие слуги и сменят его. Но до тех пор Ник-Ник будет следить за тёмными окнами.

Сзади слуги появилась тонкая длинноногая тень. Повторяя движение веток, которые качал ветер, она бесшумно двигалась вперед, подбираясь всё ближе и ближе.

* * *

— Кусочки, кусочки…

Тихий шепот. Почти неслышный. Фёдор вздрогнул. Что-то знакомое. Это сон?

— Кусочки, кусочки.

Шепот шел из коридора. Фёдор встал, закутался в одеяло, подкинул пару поленьев в печку. Потом отпил воды и поправил сбившееся одеяло у Анафемы. У девчонки был небольшой жар. Животное, сидя в углу, открыл окуляры и уставился на Сороку.

— Всё нормально, спи, — успокоил его Фёдор. — Я пойду подышу.

Он вышел в коридор, подошел к заколоченному окну. Сквозь щели на него падал свет полной луны. Фёдор достал папиросы, огниво, выпустил струю дыма.

— Птичка-попрыгушка, — тихо сказала темнота.

Фёдор оглянулся, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть вокруг.

— Птичка-попрыгушка обещала помочь. Обещала кусочки.

— Клопик? —