Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

флота и возможности судостроителей. В нее вошли заместители председателя Совнаркома СССР Л. П. Берия, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, начальник Генштаба генерал армии А. И. Антонов и начальник Главного Морского штаба адмирал И. С. Исаков, нарком судостроительной промышленности И. И. Носенко с его первым заместителем А. М. Редькиным, нарком вооружения Д. Ф. Устинов, а также многолетний куратор ВМФ член Политбюро А. А. Жданов. Несколько позднее, 20 сентября, в комиссию дополнительно ввели наркома черной металлургии И. Ф. Тевосяна. Однако полного согласия членов комиссии достичь так и не удалось.

Итоги ее работы были доложены на совещании у Сталина 27 ноября 1945 года. На нем присутствовали Л. П. Берия, Г. М. Маленков и Н. А. Булганин. Судостроителей представляли Носенко и Редькин, а ВМФ — Кузнецов, его заместитель Галлер и начальник кафедры Военно-морской академии С. П. Ставицкий.

Согласованный в итоге десятилетний план судостроения предусматривал постройку 5850 боевых кораблей и вспомогательных судов, в том числе 589 кораблей основных классов. Из последних 199 должны были вступить в строй до 1 января 1951 года. Кроме того, в 1953–1955 годах предполагалось дополнительно заложить два линейных корабля, три тяжелых и семь легких крейсеров.

Совещание проходило весьма напряженно. Кузнецов снова выступил с требованием осуществлять постройку только новых проектов, Носенко по-прежнему настаивал на принятии коллективного решения о крупносерийном строительстве по улучшенным довоенным проектам и отложить новые на 50-е годы.

Сразу же обозначились и принципиальные расхождения сторон во взглядах на оперативные задачи и, соответственно, на концепцию развития ВМФ. Кузнецов соглашался уменьшить предварительный судостроительный план за счет 6 тяжелых крейсеров, так чтобы на 4 будущих линкора приходилось 4 тяжелых крейсера. В этом случае ВМФ получил бы 4 ударных оперативных соединения — по два на Северном и Тихоокеанском военно-морских театрах. Именно так действовали во Вторую мировую немцы на коммуникациях противника.

— Я не требовал того, чтобы сократить число тяжелых крейсеров, — недовольно возразил Сталин. — Я бы на вашем месте число линкоров сократил еще, а число тяжелых крейсеров, наоборот, увеличил бы.

Кузнецову он посоветовал подумать не только над кораблестроительной программой, но и над тем, как грамотно использовать корабли.

Кузнецов, однако, упорно продолжил отстаивать свое видение будущих океанских оперативных соединений в связке линкор — тяжелый крейсер, на что Сталин в конце концов ему заявил:

— У англичан серьезные базы за океаном. Потеря этих баз равносильна смерти, и им нужно иметь в необходимом количестве линкоры. У нас же, наоборот, все сырьевые базы — внутри страны. В этом наше большое преимущество. Поэтому копировать Англию нам незачем… Другое дело, если вы собираетесь «идти в Америку», тогда вам надо иметь это соотношение…

Судя по воспоминаниям Кузнецова, в ходе обсуждения военно-морской концепции он признал правоту Сталина или хотя бы внешне с ней согласился.

Мнение, будто уже в 1945 году всему миру стало понятно, что линкоры отошли в вечность, а их решающая роль в океанских сражениях перешла к авианосцам, далеко от действительности. Несмотря на все очевидные плюсы авианосцев, о низвержении линкоров с пьедестала ферзей морских баталий в 1945 году никто еще не думал. В США полным ходом строились линкоры типа «Айова» и «Монтана», в Англии достраивался «Вэнгард», а в приходящей в себя после оккупации Франции — «Жан Бар».

По опыту войны на Тихом океане линкоры считались цементирующим звеном соединений флота, поскольку могли «выдержать наибольшее число ударов противника». Что же касается авианосцев, в СССР полностью отсутствовал собственный опыт их создания и боевого использования. И хотя Кузнецов и Галлер ратовали за их включение в состав флотов, требования Наркомата ВМФ к кораблям этого класса выглядели весьма расплывчато.

В ходе дальнейшего обсуждения сошлись на том, что количество легких крейсеров для оперативной стабильности явно недостаточно, но «производственных мощностей хватит только на 30 кораблей». Это был максимум, на что был способен тогдашний Наркомат судостроения. В результате в десятилетний план вошла именно эта цифра.

Обсуждались также вопросы о главном калибре будущих тяжелых крейсеров и вспомогательной артиллерии. Кузнецов предлагал вариант 100-мм зенитного орудия, которое Сталин называл «дохлой старой пушкой». На самом деле 100-мм орудие было избыточным для решения задач противовоздушной и противокатерной обороны и явно недостаточным для современно морского артиллерийского боя на больших дистанциях. Сталин считал, что «лучше было бы установить побольше артиллерии меньшего калибра», а для обороны с воздуха строить специальные корабли: «незачем эту тяжесть распространять на все крейсера».

Легкий крейсер проекта 68-бис на стапеле Балтийского судостроительного завода. 1952 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Это значило, что Сталина вовсе не собирался использовать тяжелые крейсера в качестве одиночных океанских рейдеров, как считают некоторые военно-морские историки. Напротив, они превращались в базис разнородных оперативных соединений, включающих в себя корабли разного предназначения, в том числе и специализированные корабли ПВО.

Существует много надуманных историй относительно спора Сталина и Кузнецова по строительству авианосцев. Дескать, первый не понимал их значения и строить не хотел, а второй понимал и на строительстве настаивал. На самом деле все было гораздо сложнее.

Конечно, авианосцы являлись инструментом большой наступательной войны в открытом океане, где нет возможности использовать базовую авиацию, что никак не соответствовало советским стратегическим планам. При этом в принципе против авианосцев Сталин не возражал, но полагал, что время их строительства еще не пришло. Самым непримиримым противником авианосцев был Наркосудпром во главе с И. И. Носенко.

Вспомним, что строительство авианосцев советская промышленность освоила лишь к середине 80-х годов, да и сегодня, уже в ХХI веке, ВМФ России с трудом содержит свой единственный авианосец, который до сих пор не имеет внятной концепции боевого использования и является скорее кораблем престижа.

Кузнецов в своем докладе отошел от первоначального предложения о постройке сразу дюжины авианосцев, предложив ограничиться восемью единицами, в том числе четырьмя тяжелыми и четырьмя легкими.

На это Сталин возразил:

— Подождем и с тем и с другим. На этом этапе мы можем обойтись без них, так как на Черном и Балтийском морях они не нужны вообще, а на Дальнем Востоке мы теперь имеем Курильские острова и Сахалин.

Однако при обсуждении возможностей Северного флота к теме авианосцев снова вернулись.

Кузнецов настаивал, что кораблям Северного флота в случае столкновения с США и Англией придется вести боевые действия не только в акватории Баренцева моря, где их сможет прикрыть базовая авиация, но и намного западнее. Сталин подвел итог:

— Построим две штуки малых.

После этого, однако, Носенко в очередной раз заявил, что не готов приступить к созданию таких кораблей, и привел расчеты, против которых не нашлось аргументов ни у Кузнецова, ни у Сталина. И авианосцы были окончательно исключены из кораблестроительной программы.

При