Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

этом, как ни странно, против ускоренного строительства авианосцев выступил и первый заместитель наркома ВМФ адмирал флота Исаков. Забегая вперед, скажем, что в 1947 году в печати неожиданно появилась его статья об авианосцах, которые он сравнивал с… «покойниками и плавающими гробами». Статья вызвала законное возмущение Кузнецова, который обвинил своего заместителя в предательстве интересов ВМФ и угодничестве.

Что же касается совещания 27 ноября 1945 года, то после внесения ряда изменений и дополнений проект комиссии Берии получил одобрение Сталина и в тот же день был оформлен как постановление Совнаркома.

Подводная лодка проекта 613 С-157 первого самого массового послевоенного проекта. Из архива журнала «Морской сборник»

* * *

Итак, постановление от 27 ноября 1945 года № 2988–883 «О десятилетнем плане военного судостроения» СНК СССР утвердило программу строительства кораблей ВМФ и закладки линкоров и крейсеров. Всего с 1946 по 1955 год предполагалось ввести в строй 4 тяжелых крейсера, 30 легких крейсеров, 188 эсминцев, 177 сторожевых кораблей, 367 подводных лодок, 945 охотников за подводными лодками, 828 торпедных катеров, 54 монитора, 370 бронекатеров, 816 тральщиков, 195 десантных кораблей и 1876 вспомогательных судов.

Не прошло и года, как в октябре 1946 года Совмин принял второе постановление о проектировании и строительстве кораблей по новым, послевоенным проектам и создании для них соответствующего вооружения, механизмов и оборудования.

Необходимые изменения были внесены в четвертый пятилетний план СССР: «Увеличить судостроение в 1950 г. вдвое по сравнению с 1940 г. Обеспечить строительство в СССР сильного и могучего флота. Построить для советского флота новые корабли и новые морские базы».

Выполнение данной программы, разумеется, не могло сделать советский флот океанским. Сравняться с ВМФ США нам по-прежнему было пока не по силам. Но все же создание нового советского ВМФ началось, и весьма своевременно. Еще 29 октября 1945 года президент США Г. Трумэн сформулировал концепцию американской внешней политики, где отводил СССР подчиненную роль. Одним из его аргументов был «величайший военно-морской флот на земле» — американский.

Еще одно совещание по строительству флота Сталин провел 5 января 1947 года. Однако Кузнецов туда не пригласили. Это означало: участь его как руководителя военно-морского ведомства предрешена. Не было и его ближайших сподвижников Галлера и Алафузова, снятых к этому времени со своих должностей. Исаков отсутствовал по болезни.

В обсуждении новых проектов кораблей помимо адмиралов участвовали представлявшие Генштаб маршалы А. М. Василевский и И. С. Конев. Как записал в своих дневниках участник совещания адмирал Ф. С. Октябрьский, по общему молчаливому мнению военных моряков, все предложенные проекты надводных кораблей обладали серьезными недостатками: слабая зенитная артиллерия, малый район плавания, недостаточная мореходность. Почему присутствующие адмиралы, включая самого Октябрьского, не решились высказать свое мнение, а промолчали, он не сообщил…

Глава 21. Реформирование наркомата ВМФ

С окончанием Второй мировой войны и ликвидацией 4 сентября 1945 года Государственного Комитета Обороны временно восстановилась довоенная система управления Вооруженными силами СССР. Полное руководство Военно-морским флотом в мирное время, как и раньше, было возложено на общесоюзный Наркомат ВМФ, который с 1939 года бессменно возглавлял Кузнецов. И — вдруг…

Из воспоминаний Н. Г. Кузнецова:

«В начале 1946 года на одном из совещаний, где речь шла совсем о других делах, Сталин вдруг обратился к присутствующим:

— Не следует ли нам упразднить Наркомат Военно-Морского Флота?

Вопрос был поставлен неожиданно, никто не осмелился сразу высказать свое мнение. Поручили Генеральному штабу продумать его и доложить свои соображения правительству. Я тоже попросил какой-то срок, чтобы обсудить этот вопрос в своем наркомате и прежде всего в Главном морском штабе. Основываясь на опыте Отечественной войны, мы составили доклад. Исходили из убеждения, что современные операции действительно требуют совместного участия различных видов и родов Вооруженных Сил и управления ими из одного центра. Мы считали, что вопрос поставлен правильно и объединение Наркоматов обороны и Военно-Морского флота целесообразно. Но каждый вид Вооруженных Сил должен иметь и достаточную самостоятельность. Поэтому, доказывали мы, разумно оставить бывшему Наркому ВМФ, как бы он ни назывался в дальнейшем, широкие права, в том числе и право обращаться, как в правительство, так и в другие наркоматы. В Генштабе, как высшем и едином оперативном органе, надо сосредоточить лишь все оперативные проблемы, планирование развития боевых сил и средств на случай возможной войны. Этот доклад был направлен Председателю Совнаркома И. В. Сталину, но нигде не обсуждался. Вскоре меня вызвали в Наркомат обороны, и я узнал, что решение уже состоялось. 25 февраля 1946 года вышел Указ об упразднении Наркомата ВМФ. Так и было сказано — упразднить…»[69]

Заметим, что в своих мемуарах Кузнецов несколько раз пишет, что и сам видел необходимость создания единого Наркомата (министерства) обороны и даже направлял об этом записку Сталину. Еще 12 января 1946 года он действительно докладывал, что необходимо иметь единую организацию всех Вооруженных сил. В течение войны министр обороны не может быть главнокомандующим, поскольку такое положение позволило бы ему сосредоточить в своих руках власти больше, чем следует. В мирное же время его полномочия могут быть расширены включением ВМФ в Наркомат обороны.

Притом, поскольку министр обороны и Генштаб не в состоянии руководить всеми направлениями боевых действий, главком ВМФ должен сохранить определенную самостоятельность. Казалось бы, все правильно. Дело, однако, в том, что конструкцию Кузнецов предлагал весьма своеобразную: «…Моя точка зрения при реорганизации Вооруженных Сил состояла в том, что я считал необходимым сохранить правовое положение Главнокомандующего ВМФ на уровне с министрами».

Фактически он требовал себе (как главкому ВМФ) прав на уровне наркома обороны! Вхождение ВМФ в состав Наркомата обороны становилось фарсом, так как не предусматривало четкой вертикали подчиненности.

Понимал ли это Кузнецов? Безусловно! Понимал ли он, что предложенная им схема нежизнеспособна и вредна для государства? Несомненно! Почему же тогда на ней настаивал? Ответ в данном случае может быть только один — слишком велико было желание сохранить единоличную власть над ВМФ, к которой он уже привык и расставаться с которой откровенно не желал.

Надо ли говорить, что такая позиция Кузнецова не могла понравиться ни руководству будущего единого Наркомата обороны, ни руководству страны?

Упразднение наркомата ВМФ и передача его функций наркомату обороны были лишь первым этапом задуманной Сталиным военной реформы. Уже 15 марта 1946 года Наркомат Вооруженных сил СССР был переименован в Министерство Вооруженных сил СССР. В его структуре было образовано Главное командование Военно-морскими силами (ВМС), в ведении которого состояли Военно-морской флот, морская авиация и войска береговой обороны. Отныне бывший нарком стал