Страж сумерек - Мария Чернышова

усилием сжать ладонь в кулак, но все равно рука дрожала от напряжения. Набалдашник на восемь граней был вырезан из красноватого смоляного камня. Кое-где на камне виднелись сглаженные временем трещины. Ободок, охватывающий ствол, казался гораздо старше самой трости. На тусклом серебре были вычернены летящие птичьи силуэты, перемежающиеся полустертыми рунами. Наконечник утяжелен свинцом.

Теперь Лив твердо знала — все всерьез. Очень всерьез.

Сидеть в засаде — весьма скучное дело, особенно если солнце ни с того ни с сего вдруг взялось припекать на южный манер. Эдна быстро поняла эту незамысловатую истину.

Она укрыла коляску в орешнике, в самой сердцевине зарослей, чтобы лошадь могла срывать листья, не двигаясь с места. Сама Эдна расположилась чуть поодаль, на старом поваленном дереве. Здесь было довольно душно и сыро, но зато, если раздвинуть ветви, открывался вид на изгиб дороги и парковые ворота. Особняк, расположенный в глубине парка, был не виден, однако, как здраво рассудила Эдна, главное — вовремя заметить, кто подъезжает к дому.

Время двигалось лениво, словно не выспалось. Дорога была пустынна, лишь однажды мимо орешника прогромыхала крестьянская повозка. Эдна сидела, борясь с дремотой, и пересчитывала растущие над головой недозрелые орехи — исключительно от нечего делать. Когда плоды закончились, ожидание стало еще более гнетущим.

Зашелестела листва, поблизости раздались мягкие шаги, и Эдна вздрогнула, когда на плечо осторожно легла ладонь.

— Тише, это всего лишь я, — сказал брат, присаживаясь рядом.

— Ты меня напугал, Эйрик, — пробормотала Эдна. — Как ты меня отыскал?

— Поспрашивал в деревне. Там не видели, чтобы ты пересекала мост. Если бы вы нашли барона, вы бы сообщили. Значит, не нашли, и ты осталась где-то у особняка. Следы на дороге разделяются. Ленсман отправился в город, верно?

Эдна кивнула.

— Составишь компанию, умник?

Брат постучал наконечником трости по земле. Эдна настороженно посмотрела на смоляной камень. Старинная трость? Почему? Все так серьезно?

— Не такой уж и умник, — вздохнул он. — Мы с тобой прощелкали очевидное, сестрица. Теряем бдительность.

— Что ты имеешь в виду?

— Я разговаривал с Карой Фратсен. Всей этой истории с Бьярне Тильсеном есть до смешного простое объяснение. Приворот.

— Что?

— Приворот. Старый добрый заговор. Девица отчаялась привлечь внимание Бьярне естественным путем и… Вспомни, как было дело. Земляника.

— Привораживают обычно на питье, — с сомнением сказала Эдна. — На воду, на пиво, на вино. Земляника же быстро портится. Она сама до этого додумалась?

— Нет. Ей подсказал, как она выразилась, «знающий человек».

— В Альдбро есть ведунья? Ты не говорил.

— Не в Альдбро. И не ведунья.

— Ну, не мужчина же? — засмеялась Эдна. — Станет мужчина заниматься любовными выкрутасами.

— Этот стал. И наобещал с три короба. И очень умно предупредил, что она должна молчать, иначе колдовство не сработает. И девушка молчала, молчала честно, пока не стало ясно, что приворот, увы, был краткосрочен. Одна ночь, и чары исчезли.

— Что подтверждает, что мужчины в любовной магии профаны. Но каков мотив? Такие вещи не делают даром.

— Любовный, конечно. Кажется, наш благодетель был несчастливым соперником Бьярне в завоевании альвийской девы. Целый любовный квадрат…

Эдна выругалась. Иногда страсти окончательно портят людям жизнь.

— Она назвала имя?

— Не назвала. Она боится. Но намекнула.

— И?

— Это оказалось банально. Лежало практически на виду. Нужно было только немного подумать. Понять, чей это стиль игры.

— И ты взял трость? Фамильную трость против деревенского колдуна, пусть и довольно сильного? Ты становишься нервным, Эйрик.

Он не ответил. Эдна невольно понизила голос.

— Или мне пора начинать бояться?

— Это не просто деревенский колдун, Эдна. Это нечто другое. Он не будет играть по нашим правилам. И по правилам той земли не будет. У него свои правила.

Ларс ворвался в управление, будто ураган. Аксель, мирно читавший старую газету, вздрогнул и в недоумении уставился на ленсмана.

— Кто сейчас на дежурстве? — Ларс сдернул фуражку и вытер лоб. Жарища — откуда только взялась.

— Пер и Одд — город патрулируют. Торп на конюшне. Остальные в ночную. А чего…

— Так, — приказал Ларс. — быстро собираешь парней, кого сможешь найти, и все в город. Искать барона Дальвейга. Живого, мертвого, трезвого, пьяного, но чтобы нашли! Понял?

— Да, — сказал Аксель. — То есть нет. Почему Дальвейга? И почему так спешно? И почему…

— Констебль Аксель Линд! — рявкнул Ларс. — Встать!

Аксель испуганно вскочил. Вспомнил, что мундир наполовину расстегнут, дернулся было к пуговицам, замер под бешеным взглядом начальства и вытянулся — руки по швам.

— Вы получили приказ⁈ Выполнять немедленно!

— Слушаюсь! — выкрикнул Линд. Голос его был тверд, а но глаза выдавали обиду. Вот так — наорали ни за что ни про что. Иди, беги, делай вслепую. Аксель отдал честь и быстро пошел к двери.

— Констебль, — Ларс жадно отпил воды прямо из кувшина.

— Да, гере ленсман, — звонко откликнулся Аксель.

— Я буду в «Золотом гусе», — решил Ларс. — Все донесения — туда.

— Слушаюсь.

Линд выскочил на крыльцо. Ларс поморщился — зря он так с парнем. Все же не армия, не привыкли они здесь к такому. Ладно, сейчас неважно…

Надежды Ларса на то, что Дальвейг может «веселиться» в своем излюбленном месте оказались тщетными. В «Гусе» барон еще не появлялся, но мистер Кеннет был убежден, что молодой человек обязательно навестит заведение — не сейчас, так позже.

— Не волнуйтесь так, гере Иверсен, — участливо произнес рыжий дорнлессец. — Не может такого быть, чтобы барон провел вечер в городе и не заглянул сюда. У нас веселая компания и лучшие в городе напитки. Вот, не угодно ли?

Мистер Кеннет отточенным жестом извлек из шкафчика прямоугольную бутыль темного стекла. Виски. Ларс, устало рухнувший на стул у стойки, поглядел на этикетку, украшенную затейливыми завитушками-виньетками. «Призрак Дома Форест» гласила надпись, а ниже более мелким шрифтом шли цифры — 1858 г.

— Да у меня жалованья не достанет распивать ваши напитки, — отшутился он, чувствуя, что в горле вновь спеклось.

— Для гере ленсмана — за счет заведения! — мистер Кеннет уже орудовал штопором, с такой отменной ловкостью, что Ларс только подивился. Миг — пробка была вынута, и темно-коричневая жидкость полилась в стаканы.

— За доблестную стражу нашего города! — провозгласил дорнлессец.

Ларс пригубил