Стивен Кинг за железным занавесом (история книг С. Кинга в СССР и России, 1981-2025) - Ернар Шамбаев

годы находили в его книгах вдохновение, утешение или просто удовольствие от чтения. Эти люди, лишенные возможности легально покупать его новые романы, оказались, по сути, наказанными за действия, на которые они никак не могли повлиять.

Такое решение имело далеко идущие последствия. Оно ударило не только по тем, кто поддерживает военные действия, но и по тем, кто был и остается их противником – по мирным читателям, редакторам, переводчикам, библиотекарям, книголюбам, которым творчество Кинга было близко и важно. Кинг не стал разбираться в мотивациях конкретных читателей. Его жест – демонстративный, решительный и безапелляционный – поставил всех в один ряд. Мир оказался разделен на черное и белое, без полутонов, без уточняющих сносок. Кинг не стал вдаваться в различия между читателями и институтами. Он принял обобщающее решение и тем самым наказал всех сразу. Сделав такой выбор, основанный на стремлении к справедливости, Кинг невольно воспроизвел принцип коллективной ответственности.

У части российской аудитории это вызвало не столько негодование, сколько горькое разочарование: в глазах любимого автора они перестали существовать как личности – осталась лишь национальная принадлежность, ассоциированная с агрессией.

Заявление Кинга вызвало в Рунете бурную реакцию. Интернет-сообщество, долгое время окружавшее Кинга вниманием, – будь то поклонники, критики или условно равнодушные читатели – оказалось разделено на три лагеря.

Первая группа – «хейтеры». Эти пользователи критиковали Кинга при любой возможности, задолго до его резонансного заявления. Его объявление о бойкоте стало для них лишь дополнительным поводом для насмешек, издевок и обвинений. В их глазах Кинг давно был русофобом и свихнувшимся стариком, которому «пора на пенсию». Его называли графоманом, давно утратившим вдохновение, «уже не тем», писателем, чье творчество стало повторяться и терять глубину, и «отрабатывающим повесточку». Они тут же припомнили прошлые поступки Кинга (2019 год, когда Стивен Кинг вместе с Робертом Де Ниро, Мартином Шином и другими звездами Голливуда снялся в видеоролике, обвинявшем Дональда Трампа в связях с Кремлем; 2018 год, когда писатель в своем Твиттере выступил в защиту украинского режиссера Олега Сенцова, осужденного в России), с глубоким удовлетворением вспоминали главу из «Пляски смерти», где Кинг описывает животный страх от новости про советский спутник. От них часто мелькает: «Был интересен, пока пил и сидел на наркоте. Как только завязал – все, сдулся».

Парадокс заключался в том, что представители этой группы, как правило, были неплохо знакомы с его творчеством. Как минимум, они читали одну или несколько его книг, а скорее всего, и десяток. Они смотрели экранизации, обсуждали новые проекты, в курсе были последних новостей. Эти «антифанаты» продолжали активно следить за Кингом: комментировали каждый его твит, каждую новость о нем, писали посты, участвовали в обсуждениях. Их отношение к писателю часто напоминало сложные отношения с кумиром, от которого отвернулись, но забыть никак не могут.

Интересно, что критика Кинга с их стороны всегда была заряжена эмоцией, как будто им небезразличен этот автор. Некоторые из них откровенно признавались: «Раньше любил, но теперь противно», «После "Зеленой мили" стал исписываться», «Раньше он писал про людей, а теперь про повестку». За этими словами часто слышалась ностальгия: по захватывающему, атмосферному Кингу из девяностых, чьи романы зачитывали до дыр.

Haters gonna hate. Собака лает, караван идет.

Вторая группа – «разочаровавшиеся». Это те, кто долгое время считали себя искренними поклонниками Стивена Кинга. Они читали его запоем, и не только хиты вроде «Сияния», «Оно» или «Зеленой мили», но и менее известные повести и рассказы, следили за новинками, обсуждали адаптации, сравнивали переводы. Для них Кинг был философом, летописцем американской жизни, мастером психологического саспенса, почти родным голосом.

Именно поэтому его политическая позиция стала для них шоком. Объявление о прекращении сотрудничества с Россией они восприняли как личное предательство. Разочарование, даже обида: как будто писатель, к которому ты испытывал доверие, вдруг отвернулся от тебя. Некоторые говорили: «Он поставил крест на своих российских читателях», «Оказался совсем не тем, кем мы его считали».

Многие из них подчеркивали: не согласны с тем, что автор, который десятилетиями писал о сострадании, боли и борьбе добра со злом, теперь, по их мнению, обобщает и отрекается от целой страны и миллионов ее читателей. Их комментарии были полны горечи. Их тон был усталым и потерянным. Иногда гневным и яростным. От любви до ненависти – короткая дорога. Многие из них обещали больше не читать новых книг Кинга, не покупать его ни в оригинале, ни в переводе. Для некоторых – это было честное внутреннее расставание с автором, которое оставляло рану.

Третья группа – «поклонники до самого конца». Эти читатели остались верны Кингу даже после его заявления. Они продолжали и продолжают покупать его книги, перечитывать старое, обсуждать новинки, делиться цитатами. Их позиция проста: гений автора не обесценивается его политическими взглядами.

Многие из них говорили, что Кинг всегда был человеком с активной гражданской позицией – он критиковал и американскую власть, и общество, высказывался по поводу Трампа, прав женщин, контроля над оружием. «Кинг всегда был политичным, просто раньше это нас устраивало», – повторяли они.

Эти читатели выступали за принцип «отделения автора от произведения». Они говорили: «Мы любим его за рассказы, а не за твиты», «Мухи отдельно, котлеты отдельно, творчество – это одно, а политические заявления – другое».

Именно они сегодня составляют костяк той аудитории, которая продолжает следить за новыми публикациями. Эти поклонники покупают даже контрафактные издания с маркетплейсов. Только чтобы новая книга стояла на полке рядом с остальными, чтобы можно было продолжить традицию, не прерывать свою линию Кинга.

И в этом – горькая ирония. Именно по этим людям, по самой верной, самой преданной части его русскоязычной аудитории, особенно больно ударило решение Кинга прервать сотрудничество с российскими издательствами. Не по тем, кто его ненавидел или разочаровался, а по тем, кто продолжал любить. Они меньше других заслуживали этого разрыва, но приняли его как судьбу, как неизбежное зло – и продолжили читать.

Таким образом, разрыв между Кингом и российской аудиторией оказался сложным и неоднозначным. Он не привел к одномоментному отказу от автора – скорее, к переосмыслению отношения к нему, к внутреннему выбору: продолжать читать, отстраниться или порвать навсегда. И этот выбор каждый делал по-своему.

* * *

26 ноября 2022 года Олег Новиков, президент издательской группы «Эксмо-АСТ», высказал мнение, которое ярко иллюстрирует проблему, вставшую перед российским книжным рынком: заменить ушедших иностранных авторов невозможно. Причина кроется в специфике потребительского поведения читателей. В отличие от массовых товаров, таких как продукты питания или бытовая химия, книги – это культурное явление, где