Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

растений, в маленьких – занимались специалисты, для них было создано четырнадцать мест. Одна из маленьких комнат была приспособлена под химические исследования (там находился вытяжной шкаф, приспособления для титрования и пр.), вторая – для микроскопии (там было три микроскопа Цейса, термостат, микротом). Кроме этих комнат, в этом крыле находились комнаты К. А. Тимирязева, комната Ф. Н. Крашенинникова, библиотека, комнаты для газового анализа, хранения приборов и комната для работы ассистентов (на четыре рабочих места). На крыше была устроена теплица для выращивания растений[824].

В начале 1860‑х гг. Зоологический музей Московского университета пережил «кризис». Дело в том, что в созданный в 1860 г. Публичный музей было решено передать университетские коллекции. На новом месте коллекции пришли в упадок, а некоторые экспонаты погибли. В 1862 г. А. П. Богданову удалось добиться возвращения уцелевших коллекций в университет. Сам А. П. Богданов в историческом очерке Зоологического музея писал, что возвращение состоялось благодаря ректору университета С. И. Баршеву: старое помещение музея было отремонтировано и расширено – появился большой зал, аудитория для занятий с примыкавшими к ней четырьмя комнатами. Однако А. П. Богданову этого было мало, он стремился сделать музей нового типа – настоящий научный институт, который смог бы стать местом проведения морфологических работ. «Для осуществления всего этого мы располагали смехотворной суммой в 400 рублей, которая позже была увеличена до 600», – писал А. П. Богданов[825].

Справиться в одиночку со всеми поставленными задачами, располагая такой незначительной суммой, А. П. Богданов не мог, поэтому в 1863 г. было основано Общество любителей естествознания (ОЛЕ, позднее – ОЛЕАЭ), при помощи членов которого и на средства которого Зоологический музей смог развиваться. А. А. Тихомиров, ученик А. П. Богданова, в 1897 г. в некрологе учителю подчеркивал роль ОЛЕ: «Чрез это Общество поступают в высшей степени ценные коллекции, это Общество дает средства для печатания работ, производящихся в музее, дает стипендии для лиц, окончивших курс в Московском университете и работающих в Зоологическом музее, командирует их за границу. Этим же лицам, конечно, вменяется в обязанность установка коллекций музея, обогащение его новыми коллекциями и т. п. Словом, в течение 20 лет Зоологический музей Московского университета живет при двух бюджетах: одном, сравнительно очень скромном, университетском, другом – Общества Любителей Естествознания. Все это и привело к тому, что, не говоря о некоторых униках, находящихся в настоящее время в музее, его коллекции за время заведывания А. П. увеличились сравнительно с тем, чем они были до него, во много раз, многие отделы увеличились более чем в десять раз, а многие возникли вновь»[826]. Конечно, Зоологический музей получал коллекции и от других обществ (МОИП, Акклиматизации животных), частных лиц, но помощь от ОЛЕ происходила на постоянной основе.

Важным достижением А. П. Богданова является создание лаборатории при Зоологическом музее. Как оказалось, это было не так просто. Ученик А. П. Богданова Н. Ю. Зограф, поступивший в Московский университет в 1868 г., вспоминал: «Обстановка лаборатории того времени была еще чрезвычайно примитивная. На всех занимавшихся, а нас было, помнится, семь человек, был один микроскоп, да и тот принадлежал лично А. П. Богданову»[827]. Далее Н. Ю. Зограф пишет, что с 1870 г. каждый из работавших у А. П. Богданова студентов оказался обладателем собственного инструментария и называет причину: комитет Политехнической выставки начал преподносить в дар музею микроскопы, анатомические коллекции с тем, чтобы все это было на ней выставлено.

Ил. 2. Внутри старого здания Зоологического музея Императорского Московского университета (студенческая лаборатория и вход в лекционный зал). 1880‑е гг.

Отчет Московского университета за 1869–1870 гг. содержит несколько иную информацию: пять микроскопов были куплены на средства, ассигнованные ОЛЕ, – общество выделило 500 рублей. Приобретенные микроскопы должны были быть распределены среди студентов профессором А. П. Богдановым. Среди получивших микроскопы студентов числится и студент Н. Ю. Зограф[828]. Постепенно оборудование лаборатории росло, разрастался и сам музей, и с начала 1870‑х гг. в отчетах университета постоянно поднимается вопрос увеличения помещения.

В отчете за 1877 г. говорилось, что «Зоологический музей находится в печальном положении по отношению своего помещения. Недостаточность пространства не дает возможности не только принять необходимые меры к должному размещению предметов, но даже и к их полной сохранности. Практические занятия крайне затруднительны несмотря на то, что для них воспользовались даже пространством между шкапами. Невозможность отделить рабочие помещения от систематических собраний делает неприложимыми меры к введению системы и строгого порядка в размещении и сохранении предметов»[829].

После организации Антропологической выставки в 1879 г. из ее материалов был образован Антропологический музей, экспонаты которого хранились в Зоологическом музее в свернутом виде из‑за нехватки места. Позднее А. П. Богданову удалось получить место в Историческом музее для хранения университетской коллекции, а администрация Исторического музея организовала помещение для практических занятий студентов.

Несмотря на перенос части коллекции Зоологического музея в помещение Исторического музея, проблема со старым помещением оставалась острой, поэтому на протяжении 1880‑х гг. в отчетах продолжает упоминаться стесненное положение музея. В 1884 г. были проведены ремонтные работы потолка, который грозил обвалиться, и установлены фонари на хорах, что дало возможность днем рассматривать животных «без огня»[830].

Помимо коллекций Зоологического музея росла и лаборатория: в 1886 г. были приобретены пятнадцать микроскопов Лейтца и пожертвован воздушный насос[831], в 1887 г. – эмбриоскоп[832], в 1888 г. – микроскоп Гартнака с апохроматами[833], в 1889 г. – два микротома Юнга, две лупы Цейса, инъекционный снаряд и инкубатор Хирсона[834]. Ограничивала возможность занимающихся все та же теснота помещений: лаборатория с трудом могла вмещать двадцать работающих[835].

В 1890 г. в Зоологический музей было проведено электрическое освещение, что дало возможность увеличить время проведения исследований и практических занятий в лаборатории музея, однако проблема тесноты помещений все еще не была решена. В 1893 г. А. П. Богданов так описывал Зоологический музей: «Современный Музей включает большой зал с двумя этажами, окруженный кольцевой галереей, и четыре небольших комнаты. Одна из этих комнат, расположенная на первом этаже Музея, занята под сухой материал и служит также приемным залом и дополнением к лаборатории. Вторая комната, расположенная также на первом этаже, в обычное время служит вестибюлем, поскольку основной вход находится на другом конце Музея. На втором этаже расположены: небольшая аудитория, служащая для занятий и работы студентов, в ней также хранится коллекция микроскопических препаратов; и кабинет директора, который, в связи с нехваткой места, служит также