Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

в два окна, как и аудитория, заставлена книжными шкафами и столами. Студенты не видят препаратов и рисунков. Кроме того в комнате две большие печи, поэтому это опасно для здоровья»[867]. Отсутствовала комната для грубой препаровки, помещение для животных, для аквариумов, даже не было водопровода. Такая же печальная картина наблюдалась в зоологическом кабинете и лаборатории.

Ил. 5. Ботанический институт, зоологический и зоотомический кабинеты, оранжерея Императорского Харьковского университета в начале XX в.

Выходом из сложившейся ситуации стало предложение МНП о передаче студенческих общежитий для нужд учебно-вспомогательных учреждений. Общежития были построены после беспорядков 1899 г., однако после их постройки выяснилось, что денег, взимаемых со студентов, не хватит для покрытия расходов и придется изыскивать дополнительные средства для их содержания. Средств у министерства не было, поэтому общежития было решено передать университетам для неотложных нужд.

В случае Харьковского университета первоначально стоял вопрос, какому факультету передавать здание общежития – медицинскому или физико-математическому. Физико-математический факультет предлагал поместить в общежитии Зоотомический, Зоологический музеи с лабораториями, физиологический кабинет и физиологическое отделение ботанического кабинета с гербарием[868]. Кроме этих учреждений, в общежитии планировалось разместить антропологические и этнографические коллекции, террариумы и аквариумы зоологических кафедр и аудитории[869]. В результате министр народного просвещения П. М. Кауфман решил дело в пользу Харьковского университета и разрешил передать общежитие физико-математическому факультету[870]. Решение было принято 24 июля 1907 г., и ректору университета Д. И. Багалею пришлось несколько раз телеграфировать в министерство, чтобы получить подтверждение и успеть закончить все работы до начала учебного года. За счет этого переноса удалось решить сразу две проблемы: тесноту помещений зоологических кафедр и тесноту помещений Ботанического института Харьковского университета.

В Казанском университете развитие биологических кабинетов и лабораторий (ботанических и зоологических) мало чем отличалось от остальных. Теснота помещений и нехватка оборудования преследовали заведующих постоянно. Инициатором покупки первых двух микроскопов для ботанического кабинета оказался А. О. Янович в 1861 г.[871] В начале 1860‑х гг. ботанический кабинет одновременно служил аудиторией и помещался в одном из зданий университета. В кабинете находилось пять столов, причем три из них были приспособлены к микроскопическим работам, а также два микроскопа – Гартнака[872] и Наше[873]. Рядом располагался физиологический кабинет и две комнаты, одна из которых служила теплицей, а другая – холодной оранжереей[874]. Об этих самых микроскопах, купленных в 1862 г. для Ботанического сада, упоминал и А. Я. Гордягин: «В числе приобретений, сделанных в 1862 году для ботанического сада, важнее других микроскоп Гартнака с аппаратом Дюжардена[875], и микроскоп Наше»[876].

После увольнения А. О. Яновича в 1863 г. кафедра ботаники осталась без преподавателя, лишь в 1867 г. в Казань приехал выпускник Харьковского университета Н. Ф. Леваковский, который приложил немало усилий для правильной постановки преподавания этой дисциплины. Н. Ф. Леваковский провел инвентаризацию кабинета и установил «существование в кабинете всего 36 номеров имущества за период с 1839 по 1867 г.; из этого имущества лишь 10 номеров (исключительно шкафы и др. мебель на 750 р.) относились к 1839–1843 г., тогда как остальные 26 на сумму в 503 р. были приобретены при Яновиче»[877]. Правда, в записях Н. Ф. Леваковского совершенно не были учтены гербарии, приобретенные до П. Я. Корнух-Троцкого и при нем.

Отчет Казанского университета за 1872 г. свидетельствует о наличии ботанического кабинета с рабочими комнатами для практических занятий студентов, в котором состояло «инструментов и приборов – 111, книг – 117 название в 155 томах. В 1872 году приобретено: инструментов и приборов – одно название (микроскоп Гундшмеха), книг – 25 названий в 29 томах. В гербарий кабинета поступили коллекции растений, собранные бывшими студентами университета…»[878]. По данным, приведенным А. Я. Гордягиным, Н. Ф. Леваковским было занесено в каталог около 200 номеров приобретений, однако среди них было мало ценного лабораторного оборудования, в том числе микроскопов. В это время кабинет находился «во дворе университета в здании за анатомическим театром и занимал три больших комнаты»[879]. Это было здание бывшей университетской бани.

В конце XIX в. ботанический кабинет располагал всего тремя комнатами: библиотекой, аудиторией и комнатой для микроскопических занятий. В последней находилось шесть окон и шесть столов с микроскопами, из них две использовались профессором с ассистентами, а четыре были отданы студентам и предоставляли таким образом восемь рабочих мест. Аудитория вмещала максимум пятьдесят человек, но из‑за нехватки воздуха в ней могло заниматься не более тридцати. В ней же студенты первого курса занимались практически[880]. Всего этого было недостаточно для проведения занятий на высоком уровне, учитывая возрастающее количество студентов.

А. Я. Гордягин с 1891 г. был хранителем кабинета, а затем в 1903 г. занял должность директора, поэтому был очень хорошо осведомлен о состоянии этого учебно-вспомогательного учреждения на рубеже веков. Он называет его «крайне жалким», при этом указывая, что «постоянным препятствием в этом направлении был малый размер ежегодных ассигнований на кабинет, зависевший между прочим и от существования Ботан<ического> сада: на содержание сада из общей дотации на учебно-вспомогательные учреждения факультета отпускалось 3500, а впоследствии – 3000 р., так что сад и кабинет вместе поглощали ежегодно 4000–3500 р., т. е. средства более значительные, чем многие другие учебно-вспомогательные учреждения Физмата. Это являлось всегдашним препятствием к отпуску каких-либо дополнительных средств на оборудование кабинета; тем не менее это оборудование, главным образом микроскопами, значительно улучшилось за время пребывания в Казани Ротерта, хотя все еще продолжало оставаться крайне недостаточным: это видно уже из того, что первые аналитические весы появились в кабинете, благодаря специальному ассигнованию, только в 1900 г. И дальше оборудование кабинета продолжало, хотя и недостаточно быстро, улучшаться, особенно с 1903 г., когда факультет передал заведывание кабинетом Гордягину»[881].

В 1901 г. кабинет был переведен в новое помещение – он получил семь комнат в верхнем этаже старой клиники[882]. Но и этого было недостаточно: во время практических занятий, «которые могут происходить только в одной комнате кабинета остальные комнаты малы по размерам или неудобны по освещению), студентам старших курсов приходилось прерывать их работы и убирать материал и реактивы со столов, что, конечно, неудобно»[883], – писал А. Я. Гордягин в отчете за 1903 г. Только одна комната кабинета могла быть использована при многолюдных практических занятиях, однако в этой же комнате готовились опыты для лекций и занимались специалисты-ботаники. Кроме того,