Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

во все помещения кабинета был проведен светильный газ, который действовал на растения губительно, что делало невозможным проведение опытов, а проводить их зимой в имевшейся при кабинете оранжерейке было невозможно.

В отчете за 1904 г. Гордягин писал: «Нельзя не отметить также и того неблагоприятного обстоятельства, что пользование оранжерейкой при прежнем помещении кабинета, и без того затруднительное вследствие ее отдаленности от кабинета, грозит еще более сузиться вследствие ее недостаточности произведенного в 1904 г. ремонта: в текущую зиму, несмотря на усиленную топку, температура в теплом отделении оранжерейки падала до 6º, вследствие чего страдают многие растения и пришлось прекратить опыты с проращиванием некоторых семян»[884].

Характеризуя развитие зоологического кабинета Казанского университета, можно отметить значительное опережение прироста коллекций над оборудованием, которое стоило дорого, тогда как коллекции не только покупались на средства кабинета, но и получались в дар. Помимо коллекций животных кабинет пополнился восковыми моделями, анатомическими, микроскопическими препаратами. К 1872 г. в зоологическом кабинете состояло чучел и спиртовых препаратов животных 2406 штук, в зоотомическом – 941 препарат и шесть микроскопов при лаборатории, к которым в 1872 г. были приобретены еще два микроскопа Шика и два демонстрационных микроскопа[885].

Зоологический и зоотомический кабинеты Казанского университета длительное время развивались параллельно: в Казани не было однозначного деления исследований по зоологии позвоночных и беспозвоночных животных, каковое наблюдалось в Московском и Санкт-Петербургском университетах. Такое деление произошло только после назначения профессора Э. А. Мейера заведующим зоотомическим кабинетом в 1900 г. Именно тогда произошло разделение учебной части: зоотомическому кабинету «досталась» зоология беспозвоночных, зоологическому – зоология и сравнительная анатомия. В связи с этим делением «все, почти без исключения, старые препараты по анатомии позвоночных, начиная с работ конца двадцатых годов прошлого [XIX] столетия, были переданы в зоологический кабинет, препараты же времен проф<ессора> Заленского и более поздние препараты по позвоночным, – правда, имевшиеся в небольшом числе, – поступили все-таки за некоторым исключением в зоологический кабинет уже значительно позднее, в начале революционного периода»[886].

Помещение, в котором располагался кабинет, было им получено в 1825 г.: он располагался в трех залах к востоку от церкви. В первой зале находились коллекции беспозвоночных и рыб, во второй – птицы, между второй и третьей залами была аудитория, а в третьей зале находилась коллекция млекопитающих[887]. Позднее из‑за разрастания коллекций и увеличения числа студентов кабинет испытывал необходимость в расширении помещений. Вообще, эта проблема касалась не только зоологического кабинета, но и многих учебно-вспомогательных учреждений Казанского университета. В этой связи была даже образована комиссия для выяснения потребностей кабинетов и лабораторий, труды которой были опубликованы и теперь могут в деталях рассказать о том, каким был зоологический кабинет Императорского Казанского университета на рубеже XIX–XX вв.

Ил. 6. Зоологический музей Императорского Казанского университета 1896 г.

Зоологический кабинет состоял из музея, лаборатории, аудитории и мастерской чучельника и занимал шесть комнат. Как это было в первой половине века, собственно музей (его коллекции) занимал три комнаты (залы), расположение коллекций в которых не претерпело значительных изменений со времен Э. И. Эйхвальда (в первой – беспозвоночные и рыбы, во второй – часть насекомых, амфибии, рептилии и птицы, в третьей – млекопитающие и скелеты). Те препараты, которые не могли разместиться в основных комнатах (шкурки птиц, шкуры зверей), хранились в погребе, что было не только неудобно, но и никак не способствовало их сохранности.

Комната между второй и третьей залами, которая раньше использовалась в качестве аудитории, потом была передана под мастерскую чучельника, а в конце века вновь стала аудиторией. Причем она выполняла функции не только аудитории, но и склада для реактивов, инструментов, а также комнаты для практических занятий студентов, что было затруднительно ввиду ее небольших размеров (около 50 кв. метров).

Такой же небольшой была комната, используемая в качестве лаборатории: «Комната эта совершенно заставлена разнообразной величины банками с препаратами и реактивами, большими склянками со спиртом, аквариумами, различными приборами, инструментами и проч., – все в большинстве случаев такими предметами, которые постоянно нужны и должны быть всегда под рукой. В шкафах может помещаться только сравнительно небольшая часть этих предметов; все же остальные, за недостатком места, занимают этажерки, столы, подоконники, табуретки, стоят на шкафах и даже на полу. Понятно, что при этом они постоянно покрываются пылью, портятся, загромождая и стесняя и без того маленькую комнату до невозможности»[888]. Это была лаборатория для научных занятий сотрудников, а вот студенческой лаборатории вовсе не существовало, и практические занятия проводились или в аудитории, или в самом музее.

Таким образом, зоологический кабинет Императорского Казанского университета испытывал трудности с помещением, которое следовало значительно расширить. Кроме того, кабинет нуждался в увеличении средств на его содержание (с 740 до 2000 рублей в год), а также дополнительном персонале. Все эти проблемы были общими для учебно-вспомогательных учреждений всех российских университетов.

Долгожданная перестройка помещений восточного крыла университета для кабинетов началась в 1906 г. (строительство длилось три года, с 1906 по 1909 г.). Из-за начатого строительства кабинету пришлось перейти в новое помещение в западном крыле. Заведующий зоологическим кабинетом А. А. Остроумов описал в отчете университета за 1906 г. трудности переезда: «Отчетный год явился весьма неблагоприятным для научной и педагогической деятельности, ибо, вследствие капитальной перестройки помещения, занятого кабинетом, пришлось временно перебираться в другие помещения, тесные и совершенно неприспособленные (без воды и газа, а музей так и без освещения). Переноска была совершена в два приема: весною – лаборатория, а осенью – музей. Должно заметить, что на музее весьма плачевно отзывается его близкое соседство с перестраиваемыми участками здания: мелкая известковая пыль, от которой невозможно было избавиться никакими мерами, проникает во все шкафы и толстым слоем ложится на препараты; ежедневная чистка служит паллиативным средством борьбы с этим злом. Помещение, занимаемое лабораторией, частью представляет отделенный перегородками коридор, – весьма неудобный для производящихся в нем занятий»[889].

Можно представить себе, насколько трудно было содержать музей и лабораторию в чистоте и еще проводить там занятия. Однако зоологический кабинет немного выиграл благодаря переезду: из‑за отсутствия нормальной учебной деятельности на сэкономленные средства были куплены микрофотографический аппарат и бинокулярный микроскоп Цейса, два микротома новейшей конструкции Рейхерта, увеличено вдвое число анатомических инструментов, была обновлена сравнительно-анатомическая демонстративная коллекция.

В 1906 г. в Казанском университете начала функционировать еще одна зоологическая лаборатория – лаборатория экспериментальной зоологии (с 1911 г. – кабинет гистологии и эмбриологии), для третьего профессора зоологии Е. П. Головина, который читал курсы гистологии, эмбриологии и экспериментальной зоологии. Осенью