Судьба королевских волчат - Ирина Чук

— Мой принц, вам надо будет очень постараться, чтобы стать волком хотя бы наполовину, — раздался ровный голос советника. — Очень постараться. Сомневаюсь, что у вас получится. Хорошо, что у нас есть Мэрвин.

Ответ про то, что замечательного Мэрвина можно оставить себе насовсем, замер на языке у младшего принца, потому что советник добавил:

— Видите ли, принц, вам придется смириться с тем, что ваша мать — не волчица.

— Я знаю законы Нижнего мира, — перевстала Синни и выпрямилась, продолжая держать ошеломленного Мидира за руку. — Я изучала их не одно десятилетие. Не надо упрекать моих детей в несовершенстве! Рожденные в Светлых землях, они обласканы светом его изумрудной магии. Нижний мир — щедрая и добрая мать, она принимает всех как своих детей. Здесь нет бастардов и нет полукровок. Вам это известно лучше прочих!

— Разумеется, моя королева, — склонился в глубоком поклоне советник. — Однако смирение и усердие только пойдет на пользу нашему юному, э-э-э… волку.

— Нам пора уходить, сейчас подойдет наш король, — раздался голос Киринна.

Синни отвернулась, кусая губы.

— Пр-р-рости, мама, — произнес Мидир. — Я не хотер-р-р огорчать тебя.

— Не ты огорчил меня, — тихо произнесла Синни и вздохнула.

Новое знание было слишком ошеломляющим, Мидир не хотел быть скорым в ответах или во мнениях и посему молчал всю дорогу, пока не понял, что они давно миновали главное здание, и что Киринн ведет его куда-то вверх.

Его мама обладала снежно-белой кожей, плотными, гладкими иссиня-черными волосами, спускающимися ниже колен, и кристально-чистыми ярко-серыми глазами, чуть-чуть раскосыми — тем, что отличает истинных ши Дома Волка. О ее величественной, сияющей красоте пели баллады, ее запечатлевали художники, но еще больше песен складывали об исключительной доброте и мудрости королевы. Представить, что его мама всего лишь человек из Верхнего мира, у Мидира не выходило. Скорее можно было предположить, что его обманывают. Нет-нет, магам неведома ложь, но Мидир слишком долго общался с Мэрвином, чтобы понять, как легко можно сказать при всех: «Я дам ему потрогать свой кинжал», а потом добавить уже наедине: «В следующем тысячелетии — обязательно!»

Может, происхождение мамы тоже было окутано мраком тайны? Может, Мидиру сейчас все объяснят?

Киринн, добравшись до верха смотровой башни, уселся на каменную скамейку и положил Мидиру обе руки на плечи. Вышло, что принц словно поддерживает взрослого, что было немного непривычно. Мидир приосанился, явно готовясь к важному разговору.

— Так вы не слышали историю знакомства Джаретта и Синни?

Мидир покачал головой, слишком огорченный для ответа.

— Я расскажу вам, мой принц. Вы достаточно взрослый и разумный волк, чтобы услышать эту историю от начала и до конца… Когда-то жил один король.

— Мой отец? — поспешил уточнить Мидир. А то Вотыты возьмет и начнет рассказ от основания мира, искр предвечного пламени и прочей шелухи!

— Ваш отец, мой принц. Ему подчинялась треть Нижнего мира, Светлые или Благие земли, то есть весь мир, кроме соленых морей фоморов и ядовитых пустынь неблагих. Он правил очень давно и однажды задумался, что будет, когда он умрет?

— Ши не умирают! — важно произнес Мидир. — Ты что, думаешь, я не знаю таких простых вещей?

— Ши не стареют, мой волчонок, — одна рука оторвалась от плеча принца и потрепала его по голове. — Да, это так. Но нет заговора от смерти в битве или от ухода в сон-жизнь из-за непереносимой боли существования.

Мидир нахмурился. При нем вот никто еще никого не убивал и никто не впадал в такую глупость, как сон-жизнь. Значит, смерти нет. Но спорить он не стал, решив отложить этот вопрос на потом.

— Джаретт Великолепный, владыка нашего Дома и всего Благого Двора, хотел жениться для того, чтобы у него был наследник. Он понял, чего ему не хватало, а не хватало ему сына, — вздохнул Киринн о чем-то своем, но потом спохватился и продолжил: — Но увы. Ни одна самая прекрасная принцесса не могла ни разжечь его сердце, ни даже подарить искру лугнасадного пламени.

— А при чем тут принцесса и сын? — нахмурился Мидир.

— Хм, да, действительно, прямой связи тут нет, — прокашлялся Киринн. — Я думал, ты знаешь, как появляются дети.

— Так вроде и знаю, — важно сказал Мидир, хотя его познания в этом вопросе были весьма туманны.

— Тогда я вам напомню то, что вы и так знаете, — не совсем впопад ответил Киринн. — Дети появляются, если есть истинная любовь между родителями. Потеряв надежду полюбить, ваш отец, мой принц, решил найти себе наследника. Если усыновить ребенка до года и принять его в род, он станет своим по крови и по духу. И он нашел мальчика, который подходил по его строгим параметрам, настоящего, истинного волка, который смог бы стать будущим королем Светлых земель.

— Мэрвина? — огорчился Мидир, который знал только одного такого.

— Нет, мой принц. Такой идеальный мальчик, один на мириады живущих в двух мирах, нашелся среди людей, во-о-от там, — показал Киринн вверх. — Это был брат вашей матери. Брат Синни.

— У меня есть дядя?! — поразился Мидир так сильно, что ухватился за руки Киринна.

— Уже нет, мой принц. Люди живут недолго!

— Эй-эй! Так нечестно! Дать дядю и отнять дядю! Я даже обр-р-радоваться не успер-р-р! А мама? — ужаснулся Мидир. — А мама, она?..

— Ваша мама живет в Нижнем мире. И будет жить вечно, — ответил Киринн.

— Ты обещаешь?! — вцепился в него Мидир.

— Могу лишь только надеяться и уповать. Но старость вашей матушке не грозит. Так я могу продолжить? — склонил большую голову Киринн.

— Продор-р-ржай, — милостиво кивнул успокоенный второй принц.

— Этот мальчик, которого высмотрел Джаретт Великолепный, был рожден в человеческой семье. Синни была его сестрой, его сводной сестрой — ее отец погиб, мама снова вышла замуж, и вся забота о маленьком братике легла на ее плечи. А было ей всего четырнадцать лет. Синни очень уставала. Она ощущала себя служанкой в родном доме, и однажды это случилось. Она крикнула в сердцах: «Чтоб тебя демоны в Нижний забрали!», и Джаретт выхватил ребенка из ее рук.

Мидир сам выхватил руки из ладоней Киринна и прижал ко рту. Конечно, отец прав всегда. Если отец не прав, то это только кажется. Но как это? А если бы его, Мидира, кто-то забрал у матери?

— Синни мгновенно поняла свою ошибку и умоляла Джаретта вернуть ей братика. Она прошла все испытания, что приготовил для нее волчий король. Она танцевала с ним на балу Лугнасада — и он признался, что полюбил ее. «Люби меня, слушайся меня, подчиняйся мне во всем — и я буду твоим