Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

них мало времени. Я сидела, внимательно изучая Элвиса; он выглядел взволнованным, а не расслабленным, как у себя дома. Он старался вести себя как можно лучше, и это было просто очаровательно. Мама не спешила судить звезду рок-н-ролла, которая ей – по ее собственному признанию – очень не нравилась. Я видела, что его южное очарование завоевывает ее расположение.

Наконец папа стал рассказывать Элвису правила, которым надо следовать, чтобы встречаться с Болье. Если Элвис хотел со мной увидеться, он должен был сам за мной заехать и потом отвезти меня обратно. Элвис же объяснил, что к тому моменту, как он закончит службу, вернется домой, приведет себя в порядок, приедет в Висбаден и обратно – вечер кончится; можно ли его отцу за мной заезжать?

Папа это обдумал, затем высказал свое беспокойство:

– Какие именно у тебя намерения? Будем честны – ты Элвис Пресли, на тебя бросаются все девушки в округе. Почему именно моя дочь?

Элвис и Вернон не ожидали этого вопроса. Элвис заерзал, явно думая: ну, Элвис, как на это ответишь?

И сказал:

– Понимаете, сэр, я питаю к ней очень теплые чувства. Она гораздо умнее и серьезнее других девчонок ее возраста, и мне нравится проводить с ней время. Мне тут пришлось несладко, понимаете, – вдали от дома. Часто бывает одиноко. Можно сказать, мне нужно с кем-то говорить. Вы не переживайте за нее, капитан. Я буду о ней заботиться.

Честность Элвиса обескуражила моих родителей. Я встала одновременно с Элвисом, он взял свою шляпу и добавил:

– Что ж, сэр, прошу прощения, но нам предстоит неблизкий путь.

В итоге требование было лишь одно – Элвис должен был сам отвезти меня домой. Он согласился, убеждая родителей, что обо мне позаботятся, что у него дома есть вся его семья. Он мог бы посмеяться над папиными правилами, но вместо этого согласился каждый вечер самостоятельно отвозить меня домой. Я была в восторге, но старалась не подавать виду. Он очень хотел быть со мной.

Следующим вечером, когда Элвис отвез меня обратно домой, мы припарковались перед пансионом. Он раскрыл мне свою душу и продолжил это делать, пока мы были в Германии. Ему было одиноко. Он не знал, примут ли его фанаты, когда он вернется в Америку, как они будут на него смотреть.

Он попал в армию, находясь на пике славы. Он записал семнадцать синглов, тут же продавшихся миллионами копий, и снялся в четырех фильмах, все из которых имели огромный коммерческий успех. Когда Элвиса призвали на службу, поговаривали, что его могут взять в спецслужбы, чтобы он мог продолжать петь и сохранять некую связь с публикой. Но полковник Том Паркер, его менеджер, и компания RCA были убеждены, что он должен служить своей родине как простой солдат, утверждая, что общественность будет уважать Элвиса как мужчину, если он станет обыкновенным рядовым. И теперь Элвис боялся, что потерял поддержку фанатов.

Пока мы сидели в припаркованной машине, одна из фроляйн, живших в пансионе, прошла мимо машины. Она поздоровалась со мной, а потом, когда она увидела Элвиса, у нее чуть челюсть не отвалилась от шока.

3

Кто бы мог подумать, чего добьется этот парень?

Время было не на моей стороне. Элвису предстояло вернуться в Штаты первого марта 1960 года. У меня было всего несколько месяцев, чтобы провести с ним так много времени, как только было возможно.

Все время, что мы были порознь, я думала о нем. Вся моя жизнь теперь вертелась вокруг него, однако наступали моменты, когда я в нем разочаровывалась. Однажды вечером он пообещал мне позвонить и не позвонил. Когда на следующий день он наконец со мной связался, он сказал:

– Привет, малышка. Как думаешь, сможешь сегодня прийти?

– Что вчера случилось? Ты обещал позвонить.

– Разве? Вот черт.

Он был так сосредоточен на занятии по карате, что совсем об этом забыл.

Мне пришлось научиться не принимать его слова близко к сердцу. Меня это разочаровывало, но такой уж он был человек.

Элвис обычно звонил после семи, чтобы сказать, что заедет за мной около восьми. Мне нужно было быстро одеться, и я искала способ с помощью одежды казаться старше, чем была на самом деле. Отец Элвиса переживал, что его сын общается с несовершеннолетней. Мой гардероб состоял из детских и несерьезных юбочек и свитеров. Иногда я брала мамину одежду и надеялась, что так окружающие дадут мне хотя бы шестнадцать.

Я узнавала Элвиса все лучше и лучше; мне стало известно, что, когда он не был на базе, он жил практически отшельником. У него, по сути, не было выбора. Как только он выходил из дома, вокруг него тут же собиралась огромная толпа фанатов. Даже для того, чтобы сходить на фильм в соседний кинотеатр, требовалось разработать четкий многоступенчатый план – кто-то провозил машину Элвиса перед домом, после чего Элвис выбегал на улицу, перепрыгивал через забор и запрыгивал в машину, прежде чем фанаты успевали окружить его и затребовать автографы. За ним всегда гнались толпы, окликали его, поджидали у дома, буквально набрасывались на него, стоило ему появиться в каком-нибудь общественном месте.

Часто по вечерам, когда на следующий день Элвису было рано вставать, на Гетештрассе меня подвозил либо Ламар Файки, друг Элвиса из Америки, либо Вернон Пресли.

Одним вечером отвезти меня не могли ни Вернон, ни Ламар, и это дело поручили «другу» Элвиса, которого мы будем называть Куртом (ненастоящее имя).

Курт вез меня из дома Элвиса в Висбаден. Я тогда очень устала, и меня клонило в сон. Вдруг я почувствовала, что дорога стала ухабистой. Я открыла глаза.

– В чем дело? – спросила я.

– Скоро узнаешь, – сказал он, отворачиваясь.

Мы съехали с шоссе на проселочную дорогу. Я видела лишь огоньки из окон одного дома сильно вдалеке, остальное скрывала кромешная тьма. Во мне нарастала паника.

– Что происходит? – снова спросила я. Курт остановил машину и выключил ключ зажигания.

Я снова повторила свой вопрос, но Курт не отвечал. Он вдруг развернулся, схватил меня и попытался поцеловать. Я стала сопротивляться, отталкивать его. Он бросил меня на сиденье.

Я запаниковала, стала умолять его:

– Не надо! Не трогай меня!

Я стала отбиваться. Ногой открыла одну дверь, рукой потянулась вперед и открыла дверь водителя, при этом стуча по автомобильному гудку, включая свет и царапая лицо моего обидчика. Разозлившись и испугавшись, что его все-таки поймают с поличным, он наконец оставил