Развод. Любовь вдребезги - Анна Эдельвейс

Сидела у кроватки Матвея, баюкала его, у самой сердце замирало. Такая тоска, такая безысходность скрутила душу, я беззвучно глотала слёзы, ругая себя и заставляя успокоиться. У меня под сердцем бьётся новая жизнь и разве маленький человечек, которого я жду с такой радостью должен плакать вместе со мной.

Надо же, предчувствие не обмануло меня. В голове кружили мысли, надо было сосредоточиться и готовить пути отступления, а внутри было пусто, как будто из меня вынули скелет и я вся сплошной чёрный кисель.

Набрала сообщение Наташке. Моя закадычная подруга всегда для меня была палочка-выручалочка. Написала:

“Наташа, я ухожу от мужа. Можно будет с Матвеем приехать к тебе на первое время?”

Ответ мгновенно:

“Не вопрос. Где ты. Я приеду за тобой немедленно”.

Я написала:

“У меня всё нормально. Завтра приеду. Позвоню, когда буду выезжать”.

Ответ от Наташки:

“ Можешь позвонить, хочу слышать твой голос. С тобой правда всё нормально?”

Хотела отписаться, потом позвонила. Наташа тут же встревоженно затараторила:

— Дашенька, что случилось. Хочешь, сама сейчас приеду, хочешь, ребят прихвачу. Только скажи, что надо сделать.

— Наташа, — я шептала, прикрывая трубку рукой, — Матвейка спит, я шепчу, чтоб его не разбудить. Не хочу по телефону. Просто приеду завтра, ладно?

— Даш, я весь вечер не звонила, думала ты напишешь, даже подумала, что у вас с Максом романтический праздник. Ты была сегодня в консультации?

— Была. Я беременна.

— Козлина твой Макс. Не знаю, чем он тебя обидел, но то, что козлина, это точно. Давай завтра всё же приеду. Вещи помогу забрать. Матвейку на ручки возьму.

— Хорошо, утром созвонимся.

— Ну ладно. Если что, помни. Мы тут всей бандой поднимемся, если надо будет.

Я отключилась, горько улыбнулась. Да, хорошо таких подруг иметь. Наташка намекала на свою женскую сборную по гребле.

Я отложила телефон, не смогла справиться с эмоциями. Сегодня всё должно было быть по другому. Утро было таким многообещающим в предвкушении визита к мужу. Я такая счастливая вышла в полдень из женской консультации, с таким счастьем летела к мужу сообщить о будущем пополнении в семье и надо же было не вовремя ворваться в кабинет предателя.

Червяк сомнений давно превратился в монстра в моей груди, выгрызал мне душу. И хотя я точно знала, что права, мой муж изменник, разум требовал продолжить разборки.

Матвей уснул, укрыла его лёгким пледом, климат контроль поддерживал температуру в комнате 23°, обычно сынок спал спокойно, не раскрывался. Но я, как любая мама, была чокнутая, по десять раз на ночь заглядывала, укрывала, целовала лоб, не горячий ли. Ой, да мало ли на чём заморачивается молодая мать, спятившая от счастья.

Ну что ж. Вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Встала возле неё, уговаривая себя собраться. Мне сейчас предстоял бой, которого можно было избежать, не начинать вообще. Например, смириться и попробовать забыть об измене. Так же, как раньше, ложиться в постель к изменнику и быть готовой к череде его последующих любовниц.

Или зачем что либо выяснять, если чувствуешь, что не сможешь смириться. Завтра хлопнуть дверью и уйти в никуда, начиная жизнь с нового листа с несмышлёнышем на руках и вторым на подходе.

Ничего, через суд выбью алименты, жить поедем с детишками в Можайск, там тоже есть садик для Матвея, я в новом декрете поищу работу онлайн, всё таки я технолог по питанию. Вроде бы всё ясно. Вот два варианта, выбирай, на который хватит сил и вперёд!

У меня хватит сил всё выяснить и уйти с ребёнком. Я выбрала второй вариант.

Но как и любой обманутой женщине, для решения мне нужны было всё выяснить про измену. Мне надо угомонить свою ревность, что разрывает меня на куски и не даёт дышать. Ревность это такой свирепый пёс, что питается слезами и кровью. Вот чего-чего, а крови сейчас будет достаточно. У меня сердце просто захлёбывалось в кровавом озере обиды. Утопил его в этом озере мой муж, который прокололся на измене!

Это хорошо, что в стране запрещено оружие. Я была не в себе, у меня мысли мотались рассвирепевшими быками вокруг мести, как вокруг красной тряпки со словом “Измена”! Мне хотелось мести за своё растоптанное счастье. Был бы у меня пистолет, я бы пристрелила этого негодяя. Теперь я очень хорошо понимала, что такое состояние аффекта!

Наверное, наступила моя очередь повзрослеть и понять: верность и любовь это не про мужчину. И если раньше я билась бы головой о стену, с пеной у рта доказывая, что мой муж лучший, что он “не такой”, то сейчас мне оставалось зайти в спальню и объяснить ему, какой он!

Я шла на бой с человеком, которого утром ещё любила. Шла объявить ему войну. Адреналин толчками бился в венах, страха не было. Был стыд и обида распятой изменой женщины.

Эх, подсказал бы кто-нибудь слова, чтоб объяснить моему будущему бывшему — кто он. Только подоходчивее, чтоб прям наотмашь, чтоб понял гад, что натворил.

Глава 7

Вошла в нашу спальню, муж лежал на своей половине кровати, долбился в телефоне.

— Ты хотела мой телефон получить, на, посмотри и успокойся.

Я закусила губу. Он меня совсем дурой считает? Естественно, что он вычистил в нём всё, что могло его скомпрометировать. Ишь ты, расщедрился.

— Зачем мне твой телефон, Максим. Дорога ложка к обеду, как говорится.

— Ты сама не знаешь чего хочешь. Устроила истерику.

Я повернулась к гардеробу, кожей почувствовала его взгляд. Знаете, вот такое ощущение, когда заходишь в темноту и вроде знаешь, что там никого нет, а жуткая оторопь тихо ползёт по лопаткам. Вот именно так я чувствовала на себе взгляд мужа. Он не собирался оправдываться. Он, как затаившаяся гиена выжидал, собираясь нападать. Плевать, не боюсь!

Подошла к шкафу, открыла дверцы своей половины, прикидывала, что надо взять из вещей на первое время. Стянула сверху дорожную сумку, поставила её на свою половину кровати, стала снимать вещи с вешалок.

— Ну, и что это за показательный спектакль? — Максим поднялся на локте, напустил на себя ехидную ухмылку.

Странно, мне не было страшно. Когда только шла в спальню, боялась его ответов на свои вопросы, думала, начну трястись. А теперь, увидев его тупую, злую физиономию, у меня отпало желание о чём-то говорить. Это же надо, предложил