Тропами святого Урала. Часть 2 - Александр Смольников

– Стрельбу прекратить! – раздался истошный голос Фёдора Зоммера.

Испуганное лицо артиллериста смотрело на свиту, пришедшую сразу в движение, ожидая помощи.

– Пётруша, вернись сейчас же! – тут же прозвучал крик матери, Натальи Кирилловны, – остановите, остановите его! Там же опасно, господа, там стреляют!

Охрана рванулась спасать маленького царя, но быстрей всех оказался у своего ученика дьяк Никита Зотов.

– Как же так, Пётр Алексеевич! Как можно волновать матушку!

– Учитель, учитель, там же такое, я сам хочу произвести выстрел!

Фёдор Зоммер стоял в отдалении и вытирал платком пот, катившийся градом по его лицу!

В тот день ещё был отслужен благодарственный молебен и произведен салют. Стрельба произвела ошеломляющее впечатление на мальчика, но, как он ни порывался подойти поближе к стреляющим орудиям, его к ним так и не подпустили. С тех пор Петр еще больше заинтересовался артиллерией: ему хотелось не только наблюдать за стрельбой, а самому стрелять, даже завести для этой цели свою артиллерию.

3.3. Потешное войско Петра Первого

Никита Демидов, развалясь в дрожках, издававших дребезжащий звук, неспешно ехал в направлении Преображенского. Позади него на пяти телегах располагались уже знакомые читателю, Иван Баташов, Артемий с рабочими, и ямщики. В телегах Никита вёз ружья по царскому указу малолетнего царя, разыгрывавшего целые армейские баталии со стрельбой из ружей, пушек, с штурмами «неприступных» крепостей с неприятелем.

– Пошалит царь, да и бросит, подрастёт малёхо, дело – то молодое, интересно ему с пушки пальнуть, понятно, – рассуждал Никита, – Так и пусть шалит, нам только прибыль, вот опять ружья заказаны для потехи.

Осень вдоль дороги встречала их жёлтыми красками, разбавленными самой разной красотой осеннего леса от красных, бордовых, коричневых и до самых разных, порой неожиданных оттенков, изумительных по своей красоте листьев.

– Надо строить завод, потом другой, надо расширять своё производство, – продолжал свои думы Никита Демидов, – Эти домницы, это тоже баловство, только взрослых людей. Разве можно с ними накопить капитал? Нельзя! – сам себе отвечал Никита. Очень трудоёмкое дело, целый летний сезон уходит на заготовки угля, руды в лесах, приведение в порядок тех же домниц. Работы много, а толку на выходе мало. Производительность не велика, прибыль мала. Рабочих нужно подгонять, где надо и батогов всыпать, но нужно выходить и скорей на строительство своих заводов, за этим будущее. Да смотреть по сторонам где, как дело ведётся. Сдаётся, что нужно уходить в глубь страны, в неизведанные места, на Камень (Урал), производить разведку на руду, где её много, там она и дешевле встанет.

Дрожки тряхнуло. Никита встрепенулся от своих мыслей и оглянулся. По сторонам уже пошло Преображенское. Вокруг шла во всю стройка городка, пройдёт время и его нарекут потешным. Вон возвышаются уже крепость с башнями, назвали ее Пресбург, или искаженно Прешпур. Руководил постройкой знакомый нам иностранец Зоммер. Крепость обнесли земляным валом с башнями по углам и вооружили пушками.

В ознаменование окончания постройки крепости была устроена потешная игра, где одни представляли гарнизон крепости и её защищали, а вторая часть брала ее штурмом. В этой игре обе стороны применяли артиллерию, употребляя вместо настоящих снарядов пыжи и папковые снаряды, наполненные порохом. Грохот выстрелов и клубы порохового дыма, поднимавшегося над городком и окутывавшего сражавшихся, создавали полную иллюзию настоящего боя.

Сам Петр, вместе со своими бомбардирами, принимал участие в штурме Пресбурга. Так постепенно Петр стал переходить от детских игр в солдатики к настоящим военным играм, в которых участвовали уже взрослые, хоть и потешные солдаты, применялось настоящее оружие и артиллерия.

Молодой царь начал изучать арифметику, геометрию, военно-инженерное дело и артиллерию. С ним занимался голландский ремесленник Франц Тиммерман из Немецкой слободы, уважаемый и умный человек, и учитель. Петр получил от Тиммермана сведения о порохе, об устройстве орудий, лафетов, снарядов, о стрельбе. Практически знакомясь с порохами, он пристрастился к пиротехнике и это увлечение сохранил на всю жизнь. Вместе со своими бомбардирами, под руководством Тиммермана, Петр занялся изготовлением фейерверочных составов и в этом искусстве скоро обогнал своего учителя. Сам пытался изобретать сложнейшие и замысловатые фейерверки, рассыпавшиеся в небе яркими цветными огнями. Однажды, в праздничный день, Петр пустил приготовленный им состав, который горел три часа. Все присутствовавшие с изумлением глядели на это зрелище. В те года он напишет: «Градусы, которые внизу, когда стрелять – отведать перво так, сколько положит пороху записать; также на сколько градусов мортир поставлен записать же; а потом стрелять, сколько далече бомба по опыту пала. Потом, когда хочешь на уреченное место стрелять, тогда взяв дистанцию, потом взять циркулем на такие же градусы, которые при опыте на квадранте были, а тою мерью искать на таблице с правой стороны того числа сколько на опыте далече бомба числом сколько легла, и когда найдешь, тогда по той линии искать той далины, куда бродить хочешь, и взяв ту меру поставить на градусы, и сколько укажет, и на квадранте ставь».

Караван из телег Никиты Демидова проехал мимо избы для солдат и офицеров, а вон уже виднеются хоромы для юного царя. Говорят, в хоромах у молодого царя стоит столярный верстак, есть плотницкие инструменты, кузнечные снасти.

– Чудный царь, – подумал Никита.

И вот ружья доставлены, уложены на столы для просмотра и приёма. Никита Демидов, сияя от счастья и покрывшись пурпурным налётом от волнения, прокричал:

– А ну – ка, Артемий, пройдите ещё разок, каждое ружьё посмотреть, протереть мне, чтоб сияло всё!

– А ты, Иван, что рот раззявил по сторонам, бумаги готовь, чтоб всё без помарочки!

В это время в помещение влетел вихрь, это молодой Пётр – подросток, источая энергию и напор, жестикулируя руками и на ходу ставя задачи о подготовке предстоящего штурма крепости:

– Так, мне построить войска на смотр завтра, буду принимать лично! – Пётр посмотрел на командующего своей артиллерией Хабарова. И тут же переключившись, увидев выложенные к осмотру ружья воскликнул:

– О какие замечательные ружья! Каждое проверить, пристрелять и выдать солдатам под учёт!

– Иван Трифонович, – Пётр повернулся к Инехову, как уже упоминалось Генеральному писарю, делопроизводителю и адъютанту Преображенского полка, – А это что за молодец? Пётр посмотрел на огромного, с большущими ручищами Никиту Демидова.

Инехов склонил голову в парике в поклоне:

– Это туленин Никитко ружейный мастер, Государь.

– Такой бомбардир прям, может запишем его в Преображенский полк в артиллерию?

– Мастер больно хорош, руки золотые, Пётр Алексеевич!

– Руки, руки, ручищи у него, а не руки, любезный, Иван Трифонович! Так