Там, где живут книги. История книжных магазинов от Франклина до «Амазон» - Эван Фрисс

и спрос на книги среди населения колоний увеличились, книжный рынок оставался небольшим и привилегированным. Лишь в 1740-х годах появились два первых книжных магазина в районе Чесапикского залива: их открыл Уильям Паркс сначала в Уильямсберге, Вирджиния, а затем в Аннаполисе. Как и Франклин, Паркс был книготорговцем, продавцом бумаги, начальником почты и издателем газеты. Он продавал первую изданную в колониях кулинарную книгу «Совершенная домохозяйка».

Магазин Паркса в Уильямсберге заслуживает особого внимания, так как сохранились его учетные книги. Многие завсегдатаи этого магазина – в том числе Томас Джефферсон – были так или иначе связаны с Колледжем Вильгельма и Марии[9]. Джефферсон являлся типичным клиентом этого магазина: 98 процентов постоянных посетителей были людьми обеспеченными. Это не было отражением спроса: просто только люди с высоким достатком могли позволить себе книги. При книгопечатании использовались дорогие материалы – бумага и чернила. Трансатлантическая перевозка добавляла наценку и занимала время, как и дальнейшая доставка в колониях конным и речным транспортом. На каждом этапе – печать, импорт и экспорт, оптовая и розничная продажа – посредники забирали себе часть дохода. Большинство книготорговцев устанавливали цену на 30–40 процентов выше себестоимости. А богатые посетители магазина в Уильямсберге обычно покупали всего одну, максимум две книги. Когда Джефферсон посетил магазин в 1764 году, он купил шесть книг, в том числе греко-латинский словарь – его стоимость была сопоставима с трехнедельной зарплатой рабочего. Двухтомник по итальянской истории обошелся ему в четыре раза дороже. На те же деньги можно было купить четырнадцать свиней.

В 1760-е в колониях книжные магазины начали появляться повсеместно. Книжный магазин в Нью-Хейвене близ Йеля делил помещение с аптекой и принадлежал Бенедикту Арнольду. В Филадельфии того времени работали уже несколько книжных, где можно было приобрести сочинения Свифта, Вольтера, Чосера и Шекспира. Франклин начал продавать Шекспира еще в 1744 году, и книги великого драматурга стали появляться в домах колониальной элиты. К новому поколению филадельфийских книготорговцев принадлежал Джеймс Ривингтон, чей магазин на Фронт-стрит располагался рядом с типографией Франклина, за углом. Ривингтон был книготорговцем из Лондона и раньше занимался экспортом книг в колонии; он прославился своими щедрыми условиями кредитования и тем, что охотно оформлял возвраты. В 1762 году он открыл второй магазин в Нью-Йорке и третий – в Бостоне. Его обширный каталог включал 782 наименования, в том числе знаменитые «Опыты и наблюдения над электричеством» Франклина под номером 403.

В 1760 году Ривингтон объявил об открытии Нового книжного магазина, опубликовав анонс в «Пенсильванской газете», и стал первым, кто употребил словосочетание «книжный магазин». Что любопытно, в Америке и Англии книжный магазин называли разными словами: bookstore и bookshop. Bookstore так и осталось типично американским словом.

После ухода из книжного бизнеса Франклин занялся изучением электричества (и пытался поджарить индейку с помощью электротока, но неудачно), основал академию (нынешний Пенсильванский университет), стал главным почтмейстером колониальной Америки и почти пятнадцать лет прожил в Лондоне в качестве представителя Пенсильвании. Он одним из первых поддержал объединение колоний и в мае 1754 года опубликовал в своей «Пенсильванской газете» знаменитую карикатуру «Объединимся или умрем», изображавшую разрубленную на куски змею, которая символизировала «разобщенность британских колоний».

Его деятельность, в том числе книготорговлю, можно рассматривать как попытку объединения колоний посредством знания. Франклин жаловался на непопулярность чтения и считал, что библиотеки, книжные магазины и типографии способны повысить престиж этого занятия. Позже он называл возросшую популярность книг одной из движущих сил Войны за независимость. Историки, похоже, придерживаются того же мнения.

Франклин вернулся из Англии в 1775 году. К тому времени растущая напряженность в колониях не могла не отразиться на книготорговле. В центре борьбы находились типографии. Акт о гербовом сборе 1765 года, обложивший налогом всю печатную продукцию, возмутил колонистов и послужил мощным объединяющим фактором. Усилились призывы бойкотировать британские товары, и колониальные книготорговцы перестали закупать книги в Англии. Будущий военный министр Генри Нокс открыл книжный магазин в Бостоне лишь после отмены налога, в день, когда ему исполнился двадцать один год. Несмотря на трансатлантические трения, он назвал свое предприятие Лондонским книжным магазином и предлагал «утонченный ассортимент самых современных книг» по «самым низким ценам в городе». Магазин привлекал политиков всех мастей: посланников короны, британских солдат и революционера Джона Адамса. Лондонские связи Нокса осложняли ведение переговоров. Ему пришлось извиняться перед британским оптовиком за неоплаченные счета и за то, что он перестал заказывать книги из-за закрытия портов, бойкота британских товаров и «общего политического недовольства», охватившего Америку после «Бостонского чаепития». А к ноябрю 1774 года Нокса интересовали закупки лишь одного рода литературы – посвященной «американскому вопросу». С началом Войны за независимость в 1775 году Нокс, женившийся на одной из своих покупательниц, оставил книготорговлю и взялся за оружие. Враги разорили его магазин.

В январе 1776 года вышла брошюра Томаса Пейна «Здравый смысл». Пейн высказывался в поддержку независимости в то время, когда многие еще колебались. В 1774 году Бенджамин Франклин уговорил его переехать в Филадельфию и написать сочинение, которое изменило как жизнь самого Пейна, так и многих других. Брошюра была опубликована анонимно, и многие считали ее автором самого Франклина. «Здравый смысл» стал первым американским бестселлером, написанным и напечатанным в Филадельфии; он разошелся по колониям, его зачитывали вслух на улицах, в кофейнях, церквях и книжных магазинах. Пожалуй, в американской истории не было второй настолько популярной книги. (Поскольку авторского права тогда еще не существовало, типографии по всей стране издавали брошюру огромными тиражами. Но Пейн все равно заработал на ней кругленькую сумму и отдал часть прибыли на поддержку американских солдат. Он купил им варежки.)

Успех Пейна лучше всего измеряется не тиражом его книги, а эффективной радикализацией колонистов, которых «Здравый смысл» подтолкнул к борьбе за независимость, официально провозглашенную тем же летом. Его сочинение и другие труды философов эпохи Просвещения, выступавших за республику и осуждавших монархию и аристократию, заложили интеллектуальный фундамент революции – события, осуществление которого требовало нового мышления. За «Здравым смыслом» последовала лавина политических сочинений, «равной которой не было в истории нации», как выразился один из специалистов по Войне за независимость. Без медийной инфраструктуры колониальной Америки, созданной с подачи Франклина, «Здравый смысл», возможно, и не произвел бы такой фурор, да и ход Войны за независимость сложился бы иначе.

С началом войны у книготорговцев возник целый ряд сложностей: остановился импорт, возникла нехватка бумаги, экономика испытывала стресс, и все, особенно лоялисты, боялись насилия. Бенедикт Арнольд бросил книготорговлю, отказавшись от распространения идеи борьбы за независимость. В Нью-Джерси разъяренная толпа