Уральский следопыт, 1979-01 - Журнал «Уральский следопыт»

Обычный грyпповой снимок: рабочие камнерезного цеха, 1951 10д. Николай Дмитриевич присел скромно, с краю, в заднем ряду. Кажется, вот сейчас он неза.1етно встанет и уйдет в цех…

И еще один снимок: Николай Дмитриевич среди артистов театра имени Моссовета. Видно, Татауров только на минуту оторвался от станка; он растерян и смущен тем, что оказался в центре внимания…

Однажды Николай Дмитриевич ездил с делегацией свердловчан в Москву, на юбилей МХАТа. Ему довелось вручать театру свой подарок – альбом из цветной яшмы. Можно себе представить, как он тогда волновался: ведь из Свердловска никогда не выезжал, да и к выступлениям не привык. Не любитель он был говорить об этом все вспоминают.

Разные люди рассказывают о Татаурове, и из этих воспоминании, будто из камушков в мозаике, складывается портрет старого мастера…

Иван Васильевич Шмелев, бывший директор завода «Русские самоцветы»:

– Много было у нас на заводе знаменитых и талантливых мастеров, но и среди них Николай Дмитриевич выделялся. Все, кто обрабатывал камни, у него учились. Почти до самой смерти был он на заводе. Уже на пенсию вышел, старенький совсем стал, а все равно приходил: «Не могу, – говорит, – без работы…»

Владимир Афанасьевич Черемискин, председатель месткома профсоюэа объединения «Уральские самоцветы»:

– Расскажу такой случай. Шел 1949 год, я был тогда комсоргом завода, и вот решили мы сделать подарок Xl съезду комсомола – вырезать из камня комсомольский билет и значок. Работали вечерами, дружно, но опыта, уменья не хватало.

Долго не могли найти мы плитки нужной тональности для комсомольского билета. Наконец, достали кусок амазонского камня, но вырезать из него тонкую пластину было очень трудно – никто не вызвался.

Однажды я задержался на заводе и заглянул поздно вечером в камнерезных цех. Смотрю, Ниеолай Дмитриевич стоит за станком и режет тот самый амазонский камень. Не стал я его отвлекать, Ушел тихонько. А наутро он ко мне подходит: посмотри, говорит, на шкафу. А там лежит завернутая эта плитка – он ее не только вырезал, а и отполировал.

Евгений Евграфович Васильев, заслуженный художник РСФСР:

– Когда я впервые пришел на завод в 1950 году, то сразу обратил внимние на старика, который вырезал из камня медвежонка. Это был Николай Дмитриевич Татауров. Мне показалось, что я уже давно его знал по бажовским сказам, почему то именно таким и представлял себе старого уральского камнереза.

У Николая Дмитриевича был свой стиль, свой творческий почерк, его работы ни с кем не спутаешь. Он не умел ни лепить, ни рисовать, но удивительное художественное чутье, знание камня позволяли ему выполнять сложные объемные работы без всяких рисунков и эскизов. Во время работы он преображался, как будто молодел. Он отличался беззаветной преданностью своему делу и удивительным терпение. Татауров и меня научил любить и понимать камень.

Виталий Викентьевич Конев ученик Н. Д. Татауроsа:

– Вы фильм «Каменный цветок» видели? Так вот, по-моему, Николай Дмитриевич был очень похож на старого мастера, который, по кните учил Данилу. Такой же внимательный взгляд и разговор похож. Только характер у Николая Дмитриевича был другой – спокойный, ровный. Он никогда на нас не кричал – только пристально из-под очков посмотрит, покачает головой, да иногда скажет: «Ты што, ошалел, што ли?» Зато кома поделка у кого-нибудь удавалась, он радовался больше всех, брал ее в руки, всем показывал. К камню он относился как к существу одушевленному. Когда кто-нибудь из нас ломал поделку, он очень огорчался: «Ты пошто камень загубил, в нем, поди, душа есть…»

Мне очень повезло: в последние 1одьг жизни Николая Дмитриевича работал рядом с ним в цехе, часто бывал у него дома. Сделать мозаичный портрет Татаурава я задумал давно. Из всех учеников Николая Дмитриевича я дольше всех камнерезом проработал, считаю себя его наследником. А тут столетие Татаурова – захотелось сделать такой портрет в память об учителе.

ЧЕЛОВЕКОМ ДЕЛО СТАВИТСЯ, ЧЕЛОВЕКОМ СЛАВИТСЯ

Беседа с уральским Левшой,

почетным гражданином г. Артемовского

Александром Матвеевичем Сысолятиным.

Свердловская область,

Режевский район,

Cыcолятинy (уральскому Левше)

Пишут Вам ребята из Ивдели. Многие из нас слышали о том, что Вы делаете своими руками невероятные вещи. Одни говорят, что то, что о Вас пишут, – правда, другие – что это фантастика и Вас будто и существует. Помогите нам разобраться. Напишите.

От имени ребят А.Кещев

Есть люди завидной судьбы, жизнь которых так тесно переплелаcь с местом, где они жили, что и само это место, взрастившее их, уже не мыслится отдельно от того или иного человека. Ясную Поляну нельзя представить без Льва Tолcтого, Тарханы без Лермонтова, Спасское-Лутовиново без Тургенева. Станица Вешенская известна всему читающему человечеству и, попав туда, сам того не желая, начинаешь угадывать в прохожих знакомые черты шолоховских героев.

Если сравнению придать несколько иной характер и применительный к Уралу, то и наш край не обделен славными мужами. Нижним Tагил украшает имя cоздателей паровоза Черепановых, Краснотурьинск дал миру изобретателя радио Попова, Златоуст гордится мастером по росписи булатного клинка Иваном Бушуевым. Cойдя с вершин истории в день cегодняшний, обнаруживаешь, что известность современному Кургану во многом принесла клиника талантливого хирурга-исцелителя Илизарова, что в cело Мальцево к Терентию Семеновичу идут и едут ходоки со вcей страны.

На востоке Свердловском области расположен небольшом город Артемовским. Преимущественно одноэтажным, лишь в последние годы на западной окраине возводится ансамбль многоэтажек. Разбросанным: единственным на весь город автобусный маршрут протяженностью порядка 17 километров связывает вокзал и шахтерский поcелок Бупанаш. На Бупанаше м работает человек, известный редкостным умением делать вещи, увидеть которые можно лишь через окуляр микроскопа.

Наша беседа качалась с ре6ячьего вопроса:

– КАК ДУМАЕТЕ УБЕДИТЬ МАЛЬЧИШЕК, ЧТО ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЕТЕ, И ВПОЛНЕ РЕАЛЬНО!

Александр Матвеевич улыбается:

– Пока еще не ответил, да и действительно трудно писать о себе, что ты не выдуманный, а живой, настоящий. Может быть, наша беседа с вами убедит их.

– РЕБЯТА ПИШУТ О НЕВЕРОЯТНЫХ ВЕЩАХ, СДЕЛАННЫХ ВАМИ. Я ЗНАЮ, У ВАС HEMАЛO УНИКАЛЬНЫХ ПОДЕЛОК. РАССКАЖИТЕ О САМЫХ НЕВЕРОЯТНЫХ, О ТЕХ, ЧТО НАИБОЛЕЕ ПАМЯТНЫ СЕРДЦУ.

– Тогда начну с давней истории, о которой лет пятнадцать назад писал ваш журнал[1] В свое время шахматную мировую корону завоевал выдающийся советский гроссмейстер Михаил Ботвинник. Я был поклонником его таланта и решил послать подарок. В маленький прозрачный кубок поместил шахматный столик из серебра, на нем 32 фигуры, каждая высотой менее миллиметра, толщиной в паутинку. Получил от Ботвиника теплое письмо, в котором, однако, звучало недоумение: все фигуры стоят на положенных им позициях, а вот королевская чета поменялась местами. Должен сознаться, что «ошибку» я